Три года счастья

Знает и чувствует.

Знает, что сейчас он готов убить. Убить, не важно, кого, только бы ему стало легче.

Но Кетрин ведь знает, что легче не станет, и каков тогда смысл?

Кетрин знает, что легче не станет, ведь ей легче не стало.

Опускает взгляд, просто послушала свою интуицию, она понимает его, вот и все.

Коснулась его лица, проела ладонью по его лицу.

Просто, она не боится монстра, ведь ее влажная ладонь проводит по его лицу и

Кетрин видит, как постепенно исчезают набухшие венки.

Сумела сдержать монстра с помощью особой силы — любви. Именно эта сила помогла ей, именно эта сила вернула ее к нему.

Она должна быть рядом с ним, и на вдохе, вдыхая ее запах Элайджа сто-то ощущает.

Спокойствие, когда она проводит влажной ладонью по его лицу.

Его мир полетел к черту, но она рядом, с ним, он чувствует время.

Ему легче, пока она не отпускает свою руку, он может контролировать этого монстра.

Необъяснимо. Но любовь и вправду заставляет чувствовать.

Любовь сдерживает и Кетрин сдерживает монстра внутри Элайджи.

— Элайджа, легче не станет, но все станет на свои места. Просто жизнь, вернется в привычную калию, вот и все. Ты справишься с этой утратой, а я буду рядом. Я же пережила смерть своей семьи, убивала, проливала кровь, желала смерти твоему брату, пробовала отомстить, но даже, если бы это вышло легче бы не стало. Да, мне больно и да, легче не стало. Легче не станет и это будет преследовать тебя на протяжение всей твоей оставшейся жизни. Это будит мучить, но ты научишься с эти жить, смиришься с утратой, потому что другого выхода нет.

Кетрин знает, на что способен Дьявол и тьма. Они могут наполнить человека такой злобой и такими тёмными мыслями, что они поглощают его. Но каждый сам делает выбор: позволить тьме гноиться и расти, либо дать свету внутри пробиться и подавить тьму.

Мы блуждаем во тьме, изо всех сил мы боремся со злом, иначе оно одолеет нас.

Кетрин не может допустить, чтобы зло взяло над ним верх, услышала его зов о помощи. Услышала.

Иногда тяготы этой борьбы вселяют в нас сомнение, разрушая цитадель нашего разума, поселяя чудовища внутри нас.

Кетрин желает, чтобы он боролся.

Мы остаёмся в полном одиночестве, всматриваясь в хохочущее лицо безумия.

Безумие становится осязаем. Одиночество. Иногда даже Свет может стать подобным Тьме, а Тьма способна принести успокоение. Нужно только правильно встать, чтобы увидеть между ними разницу.

Кетрин Пирс всегда выбирала Тьму.

Элайджа Майклсон всегда выбирал Свет.

Не может же такой монстр, как Элайджа Майклсон быть на стороне Света, даже если прикрывается благими намереньями и семьей.

Кетрин Пирс никогда не выбирала ту или иную сторону. Она не выбирала: Тьму или Свет.

Элайджа думает, что Тьма принесет ему успокоение, но Кетрин ведь знает, что такого никогда не будет. Тьма не приносит успокоение. Тьма может принести только покой, и порой покой страшнее. Кетрин знает.

Кетрин могла бы уйти, незаметно. Но она не ушла, даже зная, что может пораниться, что в таком состоянии он может убить и ее. Какой тогда смысл спасать его.

Спасет.

Кетрин Пирс не спасительница, но ради его она готова сломаться и быть той, которой он желает ее видеть.

Сломала сама себя.

Сломалась, поранилась, потому что влюбилась в него.

Заплакать, закричать.

— Элайджа, я здесь, все будет хорошо, слышишь? — сжимает ладонями его лицо, помогает сесть на диван. — Это страшно, но я рядом. Не смей, слышишь.

Он в ужаснейшем состоянии, готов рухнуть на пол, но она рядом, удерживает его. Могло быть еще хуже. Настолько испытывать отвращение к миру.

Обрыв и смерть брата могла все изменить.

Изменила.

Потерял и Кетрин должна быть рядом и научить жить в мире.

Научить жить заново.

Сейчас она рядом, утыкается носом в его грудь, вздыхает, прижимает его тело к своему. Прижимает, пусть тот и сопротивлется. Кетрин не станет уговаривать, но сейчас рядом с ним, та, которой он может доверять.

За свои столетия он пережил многое. Множество мучений, смертей, одиночества, заточение в гробу, разлуки с семьей, которую он пытается спасти. Не понимает, что происходит.

Не понимает, но ведь его брат мертв.

За свои столетия Элайджа Майклсон научился скрывать эмоции, и таким: тихо рыдающем на груди женщины, раненым, сломанным, опустошенным его видела только она. Видела, потому что больше нет смысла отрицать смерть его брата.

Прижимала к себе, гладила по волосам.

Не понимает, почему она вернулась?

Вернулась потому что любит, не может предать и переживет вместе с ним этот ужасный момент, тьму.

Переживет, будет рядом и не отпустит во Тьму.

— Я рядом, Элайджа и заварю крепкий чай. Он поможет успокоиться.

Она рядом, не позволит тьме завладеть его черный сердцем. Он переживает и заботится о ней, а это важнейшие компоненты любви.

*** Новый Орлеан. 2013 год.***

Подростки всегда полны сомнений.

Давина Клер была типичным подростком, не считая того, что ее выбрали девушкой

« Жатвы.» Она должна была ждать своей смерти и умереть с остальными девушками во время этого страшного ритуала. Умерли трое, а ее спас Марсель Жерар, который не мог допустить, чтобы страдали дети.

Давина Клер, ему как дочь. Он защитит ее, поговорит с ней, подскажет путь в этом мире, но главное она верит ему. Верит, потому что он спас ее, защищает, спрятал в надежном месте.

Давина Клер полна: магии и сомнений.

Марсель рядом с ней, но она все равно одна, только успокоилась и ненавидит ведьм и свой ковен. Они должны были ее защищать, а не отправлять ее на смерть.

Давине Клер нужна тишина.

Тишина.

Запуталась, вздрагивает, стряхивает со щеки слезу, потому что слышит шаги на лестнице.

Марсель не должен видеть ее такой.

Марсель понимает ее, возможно, даже использует, чтобы контролировать ведьм, и Давина Клер часть его успеха.

Сидит за чистым мольбертом, волосы заплетены в косу, облачена в джины, футболку, поверх которой наброшена клетчатая рубашка.