Три менялы

— О! Братишка… Сколько лет, сколько зим… Какими судьбами сюда? Извини, не приглашаю, надо бежать: жена в больнице.

— Да я, вообще-то, на минутку. Можно оставить у тебя до вечера чемоданчик? Не хочется с ним таскаться весь день.

— Да, пожалуйста! Проходи, поставь где-нибудь.

— Спасибо, выручил. Ну, давай, за встречу по глоточку… — вынул гость бутылку.

Игорь, вздохнув, уступил настойчивому родственнику. Квартирка у него в то время была маленькая, однокомнатная. Почти всю ее площадь занимала широкая супружеская кровать. Под нее брат самолично и засунул чемодан подальше. Все шло по плану. Родственники выпили по рюмке, почти не закусывая, и Игорь, выпроводив гостя, убежал в больницу. А братан прямо в подъезде этого же дома, но уже в одиночестве, выпил еще одну припасенную чекушку водки и направился к ближайшему дешевому кафе, возле которого всегда отирались алкаши. Там затеял драку, одному пьянчужке приложил так, что тот свалился. Кто-то вызвал милицию. Этого — то хитрец и добивался: ему рассказывали, что задержание — самое надежное алиби. Его забрали в отделение. Оттуда он позвонил своему шефу, попросил помощи: вот, мол, у родственника выпивали, весь вечер просидели, а потом случайно чуть-чуть подрался. Шеф обещал разобраться. Все прошло бы хорошо, но подвел тот самый пьянчуга — помер, зараза. Вроде и не сильно ему врезал, а вот надо же, оказался мужичок жидковат. И загремел братишка на полную катушку. Шеф, конечно, обнаружил пропажу, но на водителя не подумал, а вскоре и преставился — кто-то ему помог. Вор вздохнул с облегчением.

Но вот деньги его не дождались… Игорь как-то поинтересовался, а что он, собственно, хранит? И был приятно удивлен, увидев содержимое «дипломата». Он очень быстро привязался к чемоданчику-подкидышу, полюбил, как родного, стал относиться к этим деньгам, как к своим. Любил и берег их, холил и лелеял и, может, никогда бы с ними не расстался, но уж больно нервировали его сообщения о падении курса доллара. А тут Гамлет так рьяно уговаривал начать общее дело, что он не устоял. Потом Игорь вроде как вернул «заем» под кровать, но появилась новая задумка: показалось очень выгодным вложить капитал в землю, построить здесь, в Сибири, санаторий. Дело для России, а тем более для этих мест, новое, экономическая ниша не занята, перспективы огромные. Чтобы брат не вышел из тюрьмы раньше времени и не мешался под ногами, Игорь нашел подход к нужным людям, помог брату задержаться в местах не столь отдаленных, не торопиться с выходом на свободу. Надеялся, что тот не выдержит суровых испытаний, и… Но судьба распорядилась иначе, и вот самого Игоря уже нет, а брат едет за своими деньгами.

В тюрьме у него были хорошие учителя жизни, которые разъяснили, что если ни с того ни с сего, мужика вдруг вовлекают в драку, а затем ему увеличивают срок, то можно смело считать это «приветом» с воли. Но кроме Игоря больше никого не волновало его пребывание в тюрьме. Тут любой дурак бы понял: Игорек приложил к этому делу руку, хочет чтобы он за решеткой задержался, а следовательно, деньги прикарманил и так просто их не вернет. Просидев столько лет, можно сказать, отработав по полной свои деньги, брат был полон решимости разыскать Игоря и забрать свое. Хорошо, что у него в свое время имелись небольшие честно заработанные сбережения, их хватило на дорогу. Проследить Игоря было несложно — богатый человек у всех на виду, оставляет много следов: то квартиру приобрел, то купил машину. И всегда найдутся наблюдательные люди, которые не любят богатеньких. Буквально через неделю брат был в курсе всех передвижений Игоря. Приехал следом за ним из Еревана, побывал и в новой квартире в сибирском городе, узнал о его планах на приобретенный участок земли — о будущем санатории на шаманской заимке уже говорили. Не ожидал только, что с транспортом будут такие проблемы, да жаль, что телефон у Игоря не отвечает, видно, там мобильный не берет. А так хотелось позвонить ему и предупредить о своем приезде. Пусть, гад, заранее трясется от страха — братишка уже близко… «Я его кишки намотаю на кулак…» — вышагивал он по залу ожидания. Он уже смирился с мыслью, что Игорь истратил часть денег, что невольно пришлось поделиться с ним. Что ж, в жизни так и бывает, всегда найдется прилипала. «Но если ты истратил все мои деньги… Жизни не пожалею, буду мстить, сволочь…Я, как ангел-мститель, появлюсь в твоем доме…»

Третий попутчик тоже стремился повидаться с Игорем. Этот человек, бывший спецназовец, умный, наблюдательный, нанялся отыскать похищенную вещь. В свое время он учился в Высшей следственной школе, и хотя закончить ее не пришлось, но тяга к расследованиям осталась. И с годами он все больше убеждался, что именно это его призвание. Ему уже не раз приходилось помогать людям. «Я сыщик, Шерлок Холмс, Эркюль Пуаро…» — иной раз думал он о себе. Как раз тогда, когда он остался без работы, у одного любителя старины пропала дорогая вещь, антикварное пасхальное яйцо. Поскольку милиция довольно вяло занималась этим делом, коллекционер решил нанять частного детектива. И знакомый порекомендовал ему удачливого сыщика-самоучку. Ну что же, вот его мечта и сбылась, судьба послала ему такую хорошую возможность испытать себя в серьезном деле. За работу он взялся горячо, и у него поначалу пошло неплохо. Он уже начал подумывать о том, как организуeт детективное бюро, даже задумывался о том, как его назовет…

Довольно быстро сыщик вышел на Гамлета, но потом понял, что это пустой номер, надо разыскивать его партнера, Игоря. Навел справки и отправился следом за ним на край света. Городскую квартиру Игоря проверил быстро, без всяких проблем. Это ничего не дало, там не было даже документов. Было ясно, что надо ехать в тайгу и осмотреть усадьбу. И вот теперь так же, как и двое других, он застрял в этом заштатном аэропортишке. Сыщик оглядел своих попутчиков: интересно, а что их привело в такую даль? Едут проведать старушку-мать? А нет, они тоже первый раз в Сосновку… Попутчики попались неразговорчивые, молчаливые. Ну и ладно, можно подремать…

Вскоре все трое похрапывали. Разбудил их окрик:

— Эй, кто в Сосновку?

К ним подошел крепкий энергичный человек.

— Все туда, что ли? Сколько дадите?

Им повезло, совершенно случайно в райцентр направлялся вертолет. Летчик решил подработать, взять их с собой и сделать посадку в Сосновке. Пилот пообещал забрать их оттуда через недельку. Всех троих это устраивало. Сговорились о цене, путешественники сбросились, и все, крайне довольные таким поворотом дела, направились на летное поле к небольшому одновинтовому аппарату.

Летчик радовался неожиданному заработку, но для него этот полет оказался последним: старый вертолет-работяга не дотянул до Сосновки. Почувствовав неладное, летчик попытался посадить аппарат, но не успел, тот лишь снизился и упал, ломая верхушки сосен. Пилот погиб, а пассажиров выбросило на снег. Намело его среди кустарника много, снежная подушка, местами толщиной больше метра, спасла жизнь этих людей. Три человека, один из которых был без сознания, и горящий вертолет посреди безбрежной тайги… Они притащили сухое дерево, бросили его в огонь и всю ночь передвигали, не давая погаснуть огню. Без этого вряд ли кто-то из них дожил до утра.

Вечером Матильда доила корову и вдруг услышала что-то вроде грома. Зимой гром? Она выглянула: вокруг все тихо — белое безмолвие. Что же это было? Матильда прошлась по двору, оглядывая темный лес вокруг усадьбы. Нигде ничего необычного не было. Сухое дерево упало? Слишком громко… Она вернулась в дом, но странный звук не шел из головы.

Утром, подоив коров и выйдя снова во двор, она опять оглядела окрестности и вдали за холмом заметила поднимающийся вверх легкий дымок, мелькнула мысль: а если это разбился самолет? И она бросилась бежать в ту сторону. Только сошла с тропинки, как тут же провалилась в снег, остановилась — нет, что она делает? Точно сошла с ума! Кинулась назад, схватила лыжи, через плечо повесила ружье, за пояс заткнула топорик — так обычно экипировалась, выходя за пределы ограды, и заторопилась к лесу. Но потом еще раз вернулась, и прихватила кусок брезента — вдруг придется тащить раненых — и уже тогда припустила на лыжах, ориентируясь на еле тающий в светлеющем небе белесый столб дыма. Она торопилась, лишь бы там были живые люди…

Прошла поляну, скользя меж валунами, обходя опасные, занесенные снегом и кажущиеся сейчас такими безобидными, ямы-ловушки. Тут она знала каждый камешек, все исходила, охотясь на зайцев. Вскоре вышла к лесу. Пошел снег, поднималась метель, если она не успеет быстро добраться до источника дыма, то скоро не найдет его вовсе. Теперь ее бег замедлился, к тому же идти в гору было тяжело, приходилось прокладывать путь меж молодой порослью. Нечаянно задела ствол березки, и на нее обрушилась снежная шапка, ветки деревца распрямились и освобожденно закачались. Тощие голые березки остались сзади, она скользила между сосен, и за их густыми кронами дым было вовсе не виден. Но лишь поднявшись на лысую вершину холма, Матильда сразу увидела впереди, внизу, среди редких кустарников черные обгорелые куски металла, бросающиеся в глаза на снегу, дымящийся остов вертолета, костер и около него двух человек, сидящих на корточках. «Эге-гей!» — закричала она и кинулась вниз, люди заметили ее и замахали руками, потом один из них побежал навстречу.

— Скорей, скорей! — кричал он — Наконец, как хорошо!

Матильда подъехала к нему, и он с маху обнял ее, по щекам у мужика покатились слезы.

— Я думал, все, хана, пропали мы! Ну, мужик, ну спасибо, что нашел нас!

«Он меня принимает за мужчину», — поняла Матильда. А что удивительного: красное от мороза лицо, мужская шапка-ушанка, тесемки завязаны под подбородком, камуфляжная куртка на пару размеров больше — только такая одежда нашлась в доме. Никто бы не разглядел в ней женщину.

— Вас двое? — спросила она.

— Женщина?! Я сначала так и подумал, что женщина вроде кричит, а потом смотрю — нет, мужик бежит. Ходко так, споро бежит… Не разглядел, извини. — Николай откровенно разглядывал ее.

— Так сколько вас?

— Трое… Вон еще один лежит, живой еще, стонет… Мы его всю ночь поближе к огню перетаскивали, но все равно холодно. Руки у меня уже не шевелятся, замерз, — от холода у него тряслись губы.

— Больше никого?

— Пилот еще был, погиб, сгорел. Когда упали, нас двоих дальше отбросило, целыми остались, а тот ранен. … До деревни далеко идти?