Три мгновения

– Поттер, ну у тебя совесть есть?! Где можно столько пропадать?

Гарри повернулся к нему, будто только увидел. Губы у него задрожали, словно он сейчас расплачется, но вместо этого Поттер твердо сказал:

– Не тебе рассуждать о совести. Шел бы ты отсюда!

Слова, как клинок, разрезали тишину, и она рваными клочьями повисла над ними.

Драко стоял как вкопанный, и не мог сказать ни слова, потому что в Большом Зале стало резко не хватать воздуха. Наконец он смог вдохнуть, и произнес:

– Что… что случилось, Гарри?

– Ты еще у меня спрашиваешь, что случилось?
– закричал Гарри, и вдруг глубоко вздохнул, его лицо превратилось в каменную маску, и он совершенно нейтральным голосом поговорил:

– Уходи. И больше никогда не подходи ко мне.

Слова били не хуже пощечин. Но Драко не мог уйти, не объяснившись. Ведь этот человек перед ним - не ненавистный когда-то Поттер, а его любимый Гарри, который никогда не причинял боль даже словами.

– Гарри… Я хочу поговорить… Что произошло?

– Абсолютно ничего, - ровным голосом ответил Гарри, смотревший каким-то стеклянным взглядом куда-то мимо Драко.
– Малфой, уходи, и забудь все, что было… представь, что это просто приснилось тебе. Забудь навсегда.

– Нет… Подожди, Гарри… Объясни, почему, - Драко очень боялся произнести это, и все же тихо, едва слышно произнес:

– Ты… больше не любишь меня?

Гарри подошел к нему вплотную, словно в последний раз вглядываясь в его черты, и вдруг отрывисто сказал, выделяя каждое слово:

– Я. Не. Люблю. Тебя. Я. Тебя. Ненавижу, - и, развернувшись, пошел прочь из Большого Зала, оставив Драко в осколках его разрушенного мира.

* * *

«Как?
– спрашивал себя Драко, наверное, в сотый раз.
– За что он так со мной? В чем я виноват, что сделал не так?». Сердце будто сжали, и не отпускают...

Никто не мог дать ответы на эти вопросы: Гермиона пожимала плечами и говорила, что пыталась образумить Гарри, но это бесполезно, Рон странно посматривал на слизеринца и шарахался в сторону, а сам Поттер делал вид, что Малфоя не существует.

Драко не раз перехватывал его в коридорах, пытаясь понять, как Гарри мог за такое короткое время разлюбить его, но гриффиндорец молчал и в упор не замечал его. Наконец в слизеринце проснулась малфоевская гордость, и он перестал бегать за Поттером, а вместо этого заперся в своей спальне, и не выходил несколько дней. К себе он подпускал только Камелию, которая по-прежнему понимала его и утешала.

Однажды девушка пришла сама не своя. Она всячески пыталась это скрыть, но Драко заметил, как она наливает кофе дрожащими руками.

– Что случилось?
– взволнованно вскочил он с постели.

– Н…ничего, - Камелия отвернулась, будто боясь посмотреть ему в глаза. Малфой тут же вскочил и, схватив ее за руку, чуть не выбив чашечку обжигающего кофе, повернул девушку к себе.

– Рассказывай, что произошло. Я не хочу, чтоб еще между нами были недомолвки.

– Это все… Поттер… - прошептала она, пряча глаза.

– Что Поттер?
– воскликнул Драко.
– Он обидел тебя? Что ты молчишь?

– Нет-нет, - сказала девушка, просто я его видела с… Не нужно было тебе этого рассказывать…

– С кем ты его видела?
– вскричал Драко так, что Камелия даже вздрогнула.

– Только что… с профессором Эними… они целовались за колонной в коридоре недалеко от нас… - пролепетала девушка.

Драко даже немного резко оттолкнул ее и бросился к двери. Конечно, маловероятно, что они все еще там, но он должен был убедиться или увидеть их собственными глазами.

Как сумасшедший, бежал он по коридорам, и чуть не выдал себя, наткнувшись на них. Точно так, как ему снилось, профессор прижал Гарри к стене и целовал, а гриффиндорец отвечал на поцелуи, как думалось Драко, так же страстно. Малфою показалось, что на лице мальчика застыло блаженство, и именно поэтому закрыты его глаза.

Потом до слуха Драко донесся шепот: «Я люблю тебя…». Как смел Эними говорить это его любимому? Как он смел целовать эти губы, как смел гладить эти волосы? В голову слизеринца ударила горячая волна и он выхватил волшебную палочку, направил на профессора и, наверное, выкрикнул бы непростительное заклинание, если бы кто-то не схватил его за плечи и сильно не дернул назад.

Драко повернулся, и несколько секунд совершенно сумасшедшими глазами смотрел на Камелию, будто раздумывая, что сделать с девушкой. Потом, уловив в ее глазах страх, опустил палочку, и вдруг разрыдался. Сегодня он окончательно понял, что потерял свой Рай. Навсегда. Словно прорвалась плотина, так долго сдерживавшая слезы: Малфои не плачут, тем более, из-за Поттера. Но стало немного легче, правда, только на пару минут, пока Камелия уводила его в спальню, чтобы никто не видел Принца в таком состоянии.

– Я убью его!
– выкрикивал Драко, измеряя периметр комнаты быстрыми шагами. Как казалось слизеринцу, ему снова удалось справиться с нервами: голос не дрожал, и глаза были совершенно сухими.

Камелия сидела на кровати и в отчаянии заламывала руки. Наконец она заговорила взволнованным, но рассудительным голосом:

– Драко, ты знаешь, как я отношусь к профессору Эними, но то, что он не устраивает меня как преподаватель, никак не может помешать здраво оценить ситуацию. Пойми, Эними не виноват. Ведь он же не знает - я уверена - ничего о вас с Поттером. Если тебе и стоит на кого-то злиться, так это на своего бывшего любовника, который бросил тебя без объяснений и тут же ушел к другому. Но это не значит, - испуганно добавила она, - что ты должен убивать его!

– Убить Гарри?
– прошептал Драко, и в глазах снова подозрительно защипало.
– Он заслужил это, но… я не могу…

– Конечно, не можешь, - успокаивающе погладила его по спине Камелия.
– Ты просто должен изменить свое к нему отношение, и тогда тебя перестанет мучить ревность.

– Я не ревную, - задыхаясь от бешенства, крикнул Драко, и тут же осознал нелепость своих слов.

– Я ужасно ревную, я ненавижу Поттера, ненавижу этого профессора Эними! О, Камелия! Если бы ты не остановила меня, я бы убил его! Зачем ты это сделала?

Девушка не отвечала, она подошла к Малфою со стаканом в руке.

– Возьми это, Драко, и тебе станет легче, поверь мне.

Блондин схватил стакан с темно-вишневой жидкостью, выпил залпом, и тяжело опустился на кровать.

– Что это?
– тихо прошептал он, чувствуя, как теряет силы.
– Если это яд - благодарю.

– Это не яд, глупенький, - грустно улыбнулась Камелия.
– Это успокоительное, всегда с собой ношу, на всякий случай. Прости, что так с тобой поступаю, но это для твоей же пользы.