Три мира одиночества

и быть.

Рут выпил зелье и, закрыв пузырек крышкой, отдал его гостю.

– Прощай, Рут. Надеюсь, мы с тобой больше не увидимся. Потому что иначе… Придется…

Ульвнин замолчал и быстро вышел из камеры. Дверь закрылась.

Магистр Цениас. ГОРОД АНОРА, ПРОВИНЦИЯ ХЕБЕР

Высокий пожилой мужчина в орденской мантии смотрел в окно. Люди, собравшиеся в зале, почтительно молчали.

– Сколько виселиц стоит сейчас на площади?
– обратился он

к полному господину в форменном сюртуке, расшитом золотом.

– Пятнадцать, мастер, - склонив голову, ответил ему губернатор провинции Хебер.

– А сколько человек повешено?

– Четырнадцать.

– Для кого же оставлена пятнадцатая? Может быть, для тебя, Терлин?
– взгляд человека в мантии упал на одного из стоявших рядом с губернатором людей, - Народ любит, когда власти вешают таких богатых мошенников, как ты. И, опять же, для казны полезно.

Вокруг испуганного Терлина моментально образовался вакуум.

– Что Вы, магистр Цениас!
– умоляюще сложил он руки, - Я всегда был верен Вам и Ордену и добровольно, точно в срок вносил пожертвования в установленном размере. Вы ведь подтвердите это, господин Бранмин?

Стоявший в стороне человек в обманчиво скромной темной мантии кивнул головой.

– Сегодня же, в знак доброй воли и самых лучших намерений я вручу Вашему казначею новый вклад и увеличу его на десять процентов.

– Значит, цены ты поднял в два раза, а мою благосклонность оцениваешь в десять процентов?

Терлин побледнел.

– Хорошо, в два, в два с половиной раза, как скажете, господин магистр, - низко кланяясь, пролепетал он.

– Остальных это тоже касается, - негромко сказал Цениас.

Все дружно закивали.

– Идите.

Через минуту в зале остались лишь Цениас, Бранмин и губернатор.

– Что в Аноре, Сэлнин?
– коротко спросил магистр.

– Сопротивление подавлено, смутьяны казнены или арестованы, - нервно переминаясь с ноги на ногу, ответил губернатор.

– Но недовольные на свободе все же есть, не так ли?

– Недовольные есть всегда, - с жаром ответил тот, - Народу, сколько ни дай, все мало будет.

– И поэтому вы решили вообще ничего ему не давать. Так С?элнин? Не трясись. Меня сейчас интересует только лояльность. Сможешь удержать Хебер до тех пор, пока мы решим все наши проблемы и разберемся с Вериэном?

– Смогу, господин магистр, - сказал губернатор и, понизив голос, добавил, - Очень скоро Вы сможете убедиться в том, насколько лучше иметь дело не с этим быдлом из плебса, - последовал пренебрежительный жест в сторону двери, - А с достойными людьми. Такими, как Ваш покорный слуга и некоторые мои знакомые.

Цениас усмехнулся.

– Посмотрим, - снисходительно произнес он, и указал рукой на дверь.

Низко поклонившись, губернатор вышел из комнаты.

– Этот дурак Сэлнин опасен, - сказал Бранмин, - Своей жадностью и глупостью он точно доведет Хебер до мятежа и открытого бунта.

– Скоро нам понадобится козел отпущения, - засмеялся магистр, - Кто лучше исполнит эту роль, чем назначенный еще прежней властью насквозь коррумпированный губернатор? Пусть посидит на своем месте еще немного. Когда он окончательно станет ненавистным народу, мы придем и восстановим справедливость.

– Главное, чтобы мы не пришли слишком поздно.

– Это уже моя забота. Ты хочешь сказать что-то еще?

– Да, магистр. Эти, так называемые коммерсанты… Из-за их спекуляций деньги теряют свой вес. Они могут платить нам хоть в десять раз больше прежнего - и все равно останутся

в прибыли, а мы получим кукиш с маслом. Богатеют сейчас лишь те, в чьих руках находятся реальные ценности.

– Ты думаешь, я не понимаю? Деньги теряют свою ценность и привлекательность? Прекрасно. Значит, скоро потребуется реформа финансовой системы. Мне ли тебе объяснять, Бранмин? Тем более, что для нее есть не только экономический повод, но

и политический. Пока еще в ходу монеты, отчеканенные при королях, но скоро они будут объявлены недействительными. Как ты думаешь, кто будет определять условия их обмена на новые? Свои деньги мы обменяем по курсу один к одному, народу к тому времени терять будет уже почти нечего, а вот спекулянты потеряют все, что нажили. А, может быть, еще и должны нам останутся.

– Великолепный план, магистр Цениас. Я преклоняюсь перед Вашей непревзойденной мудростью.

– Заранее подготовь проект реформы. Пусть он лежит у меня, в нужный момент я покажу его гроссмейстеру. Что еще?

– А если обо всем узнает великий магистр?
– тихо прошептал Бранмин.

– От кого? От этих жалких недоумков? Я знаю их почти двадцать лет. Они глупы, бездарны и не умеют работать в условиях честной конкуренции. И только под нашей защитой и покровительством чувствуют себя уверенно. Они будут молчать и платить. Собирайся в Верлэерис, Бранмин. Здесь нам больше делать нечего.

Белернин. ПРОВИНЦИЯ Ольванс. ВСТРЕЧА С ЭТАН

Впереди, на дороге, безутешно и тихо плакал ребенок. Одетый

в дорожный плащ юноша вышел из-за деревьев и увидел худенькую темноволосую девочку лет семи в испачканном травой простеньком платьице. На земле перед ней лежали окровавленные тела мужчины и женщины. Не его случай. Никаких следов ритуала, обычное убийство с целью ограбления. И эта невыносимая банальность, обычность, обыденность произошедшего, показалась ему сейчас отвратительнее самых изощренных зверств секты Слэан.

Юноша подошел и осторожно взял девочку за плечо.

– Не бойся, я хочу тебе помочь.

“Что я говорю! Как и кому тут можно помочь?” - подумал он, но все же продолжил:

– Меня зовут Белернин. А тебя как?

– Этан, - робко сказала она.

– Это твои родители?

– Да.

Белернин посмотрел на исполосованные ножом трупы и покачал головой.

– Как же ты жива осталась? Неужели пожалел?

– Нет, я в лес убежала.

Мог бы и не спрашивать. Белернин прикрыл глаза. След кровавой ауры прослеживался более чем отчетливо.

– Я скоро вернусь. Никуда не уходи, ладно?

– Нет, - быстро вскочила девочка, даже слезы высохли на ее глазах, - Не верю. Ты не вернешься за мной! А я боюсь оставаться здесь одна.

Она вцепилась в его руку.

– Ну, хорошо, пойдем вместе. Это недалеко.

Через полчаса они вошли во двор дома на окраине деревни.

– Это он, - испуганно прошептала девочка, указывая на здоровенного тридцатилетнего мужика, сидевшего на лавке перед крыльцом, - А вон там наши вещи.

– Вижу, - сказал Белернин.