Три мокрых дела

– Практично придумано, – сказал Бран, указав на портрет. – Я так понимаю, положение портрета зависит от соискателя на роль?

– Ага, – отозвался Торек. – У некоторых в головах война всё еще продолжается, – сказав это, он бросил быстрый взгляд на Брана. – У меня, бывает, чуть ли не половина актеров приходит на съемку в плащах. А люди, знаешь ли, лучше работают, когда думают, что ты на их стороне. Да и трений в коллективе меньше, когда каждый считает, будто бы другого плаща просто из жалости подзаработать взяли.

Бран хмыкнул, однако ему пришлось признать, что своя логика в словах Торека присутствовала. Оба генерала были по-прежнему популярны в Сомании. Разумеется, каждый на своей стороне.

Хотя, вообще-то, они оба выступали на стороне новой демократии. Как, впрочем, и вся Сомания. В городе поначалу даже беспорядков серьезных не было. Когда в столице уже вовсю жгли покрышки и дрались с полицией, в Сомании прошел всего один митинг, да и тот "за всё хорошее и против всего плохого". Зевак на нём было больше, чем участников. Человек сто, не больше, постояли на главной площади города с флагами Евросоюза и покричали лозунги. Потом какие-то юнцы побили витрины магазинов. Потом владельцы магазинов побили юнцов. Ерунда, короче.

Когда на улицах начали стрелять, Бран поначалу подумал, будто бы это какие-то заезжие бандиты решили воспользоваться ситуацией, однако не прошло и месяца, как вся Сомания превратилась в одно сплошное поле боя. Ополченцы из отрядов самообороны, разномастные борцы за демократию, дезертиры из правительственной армии и просто бандиты сражались на улицах и в городских предместьях. Бран только диву давался, откуда на их мирном курорте вдруг оказалось столько огнестрельного оружия. В городе циркулировали слухи, будто бы его завезла армия ради какой-то особенно хитрой провокации, но, судя по полному разгрому во время первого штурма, для военных отлично вооруженное ополчение тоже оказалось сюрпризом.

Отставные на тот момент генералы Гравел и Влацек быстро сориентировались в ситуации и буквально за полгода сумели сколотить из этой разношерстной публики две крупные группировки. Обе, разумеется, были за демократию и европейский выбор, что, впрочем, не помешало им практически сразу сцепиться между собой в борьбе за контроль над ключевыми районами города. Гравел, не мудрствуя лукаво, назвал объединенные им силы "Демократическим союзом". Сторонники Влацека входили в "Союз за демократию". Рядовые обыватели плохо разбирались в сортах демократии и называли их просто: черные плащи и коричневые плащи.

Сами плащи производились на двух фабриках в предместьях Сомании. Они и до войны вовсю конкурировали, поэтому когда первая фабрика поддержала "Демократический союз", вторая незамедлительно встала на сторону "Союза за демократию". Каждую фабрику охраняла целая рота бойцов, а взамен те поставляли своему "союзу" теплые кожаные плащи, быстро ставшие неофициальной формой соманийских ополченцев.

– У Айрики это уже на автомате отработано было, – продолжал рассказывать Торек. – Я ей составлял список на кастинг, и, когда следующий кандидат стучал в дверь, она разворачивала портрет нужной стороной. Мы всех специально приучили, что прием у нее строго по списку и никаких исключений. Это чтобы с портретом случайно не проколоться. Айрика, конечно, была начеку, но мало ли что. Плюс, понятное дело, никаких очередей под дверью.

– А если кандидат был не в плаще? – спросил Бран.

– Тогда она убирала портрет в стол. Мало ли у кого какой осадок с боев остался.

– Ясно, – сказал Бран, затем спросил: – А тебе она каким плащом портрет поворачивала?

– Ради меня она его никак не крутила, – спокойно ответил Торек. – Я, знаешь ли, всегда смотрю в будущее, а не в прошлое. Для меня война закончилась. В отличие от некоторых.

Бран подумал было сказать в ответ какую-нибудь колкость, но ничего подходящего в голову не пришло, и детектив махнул рукой. Портрет с тихим скрипом перевернулся обратно на генерала черных плащей. Бран хмыкнул и вернул его обратно на Влацека.

– Так и не починил, засранец, – проворчал Торек. – Буду переезжать – уволю нахрен!

– Опять переезжать? – переспросил Бран. – Ты ж только обустроился.

– Это здесь, в Сомании. А как дело выгорит, я планирую в Швейцарию перебраться. Нет, я, конечно, люблю Соманию, но здесь у серьезного режиссера шансов нет. За успехом, Бран, сегодня надо ехать в Европу. Я имею ввиду настоящую Европу! Западную.

– А ты у нас, стало быть, теперь серьезный режиссер?

– Стану им, как только сниму свой шедевр, – уверенно ответил Торек.

Бран хмыкнул, что можно было трактовать и как сомнение, и как "посмотрим".

– Ладно, – сказал он. – Давай пока тут с твоими каннибалами разберемся.

Единственное окно в кабинете было прикрыто. На подоконнике собралась целая лужа. К счастью, всего лишь воды. Бран выглянул через стекло.

Под окном находилась крыша складской части здания. На вид – скользкая от дождя, но опытный человек вполне мог пройтись по ней без особого риска навернуться вниз. В крыше располагался ряд широких окон с деревянными ставнями. Такие часто делали в пакгаузах для освещения и вентиляции. Ставни на третьем от башни окне были открыты.

– Третье окно на крыше куда ведет? – спросил Бран.

Торек повернул голову. От порога он крышу не увидел, и начал считать, загибая пухлые пальцы.

– Гримерка, монтажная… Третья – комната отдыха. Четвертое, кстати, тоже. Там большое помещение. На сегодня я туда каннибалов определил.

– Почему-то я так сразу и подумал, – проворчал Бран.

– Думаешь, всё-таки они?

Бран вздохнул, сумев придать одному вздоху сразу два смысла: "ну а кто же еще?" и "ну, Торек, учудил, ёрш твою меть!" Трупы давно не шокировали детектива, но смерть Айрики буквально кричала: "так не должно было быть!"

– Потрошили ее со знанием дела, – тихо сказал Бран. – Но не успели ничего вынуть, только вскрыли. Скорее всего, потрошителя вспугнули эти твои взломщики. Когда это было?

Торек пожал плечами.

– Я тебе позвонил минут через пять, после того, как всё это увидел, – сказал он. – Но Шонна сказала, что не сразу побежала за Чопеком, а еще поискала ее по этажу. Это еще минут пятнадцать-двадцать.

– И, как я понимаю, никто никаких криков не слышал, – уточнил Бран.

– Нет. Но тут хорошая звукоизоляция. Поэтому я сюда и перебрался.

– Ясно, – сказал Бран. – Значит, у убийцы порядка полчаса форы. Не так и много. Пойдем, покажешь, где у тебя каннибалы сидели.

– Как сидели?! – Торек аж подпрыгнул на месте. – Они и сейчас там сидят. У меня их там двое полицейских охраняют. В том-то и загвоздка, что все Фальки на месте. Я проверял.

Широкий коридор рассекал второй этаж складской части ровно пополам. На дверях справа висели таблички. Здесь они были из белого пластика, с черными буквами по трафарету. В общем, максимально просто, но практично. Двери слева были не подписаны.