Три мудреца в одном тазу

— И тоже почему-то в синей шапке, — удивленно вспомнил Мельхиор.

— Петр Иваныч, давайте лучше искать их башню! — взмолился Чертанов.

— Не рисковый ты парень, Серега, — сожалеюще посмотрел на него Колобков. — Все время ноешь чего-то, шаг шагнуть боишься… Зинулик, мать твою… спроси мать твою, пельмешки скоро будут?

— Отстань, проглот! — крикнула из камбуза жена. Они с Матильдой Афанасьевной еще только начали месить тесто.

На полубак выбрались Вадик и Гешка — все еще красные и пошатывающиеся, но уже способные передвигаться самостоятельно. За ними шла старшая сестра, озабоченно глядящая на градусник.

— Какая-то странная тропическая лихорадка… — бормотала она. — У настоящей только инкубационный период — неделя, да потом еще… Вы точно нормально себя чувствуете?

— Светка — дура! — единодушно ответили неблагодарные близнецы. — Дядя Гюнтер, дайте автомат подержать!

— Это не есть можно, — мотнул головой немец. — Подросток запрещено брать в рука оружие.

Близнецы сердито нахохлились и уселись на форштевень — смотреть на волны. Мать, когда это видела, всегда их сгоняла — еще грохнутся, обалдуи. Но ее здесь не было, а отца такие мелочи, как судьба отпрысков, в данный момент не волновали. Вот когда придет настроение заняться воспитанием…

Вадик и Гешка, сдвинув головы, зашептались, то и дело косясь на троих волшебников. Им ужасно хотелось спереть у Каспара колпак. Но чтобы понять, почему этого делать не следует, достаточно было посмотреть на чистящего перья Петровича.

— Серега, надо уже что-то решать, — твердо заявил Колобков, отойдя от волшебников — с ними каши сварить так и не удалось. — Вызывай чертиху, пусть посоветует чего-нибудь. А то у нас толку не будет…

— Не знаю, Петр Иваныч, она, вроде, в прошлый раз недовольна была… — засомневался Чертанов. — Может, не надо?

— Опять скулишь? Серега, не трепи мне нервы. Все, что от тебя требуется — дунуть в свисток. Или вообще — отдай-ка его мне!

— Нет, я сам! — поспешил отскочить назад сисадмин. — Это мне подарили!

— И-и! Для любимого начальника дурацкую свистульку жадничаешь? Вот и катай его после этого в круизы на халяву!

Сергей с трудом сдержался, чтобы не зарычать. Привычка Колобкова насильно делать людям приятные вещи порой выводила из себя. Потому что под «приятными вещами» он понимал исключительно то, что нравится ему, П. И. Колобкову. И искренне не понимал, как это кому-то подобное может не понравиться.

Но потом Чертанов все-таки достал волшебный свисток и неохотно дунул. Предварительно отошел подальше — они с Петром Ивановичем стояли у самого борта. А ему хорошо помнилось, как Стефания приземлилась в грязную яму.

Резкий хлопок, вспышка, облако дыма, чихание… и вот на палубе уже стоит обозленная чертовка. В батистовом кружевном белье.

— Папа, я хочу в Ад… — открыл рот Вадик.

— Поверь мне, сынок, я тоже… — зачарованно присоединился Колобков, пялясь на это зрелище.

Стефания секунду стояла неподвижно, а потом зашипела, как мокрая кошка, и бросилась на Чертанова, валя его на палубу и хватая за горло.

— Крылья Гавриила!.. — озлобленно пропыхтела она. — Ах ты, жалкий… ничтожный… смертный!!! Да ты понимаешь, что наделал, проклятый человечишка?!

— Нет!.. — прохрипел Чертанов, безуспешно пытаясь сделать вдох. — Пе… Пе… Петр Ива…

— Что? — заботливо спросил шеф. — Помочь, что ль, чем?

— По… по… помо…

— Я тебя убью!.. — усилила нажим чертовка. — Убью!..

— Ладно, гражданочка, оставьте моего человека, он мне пока живым нужен, — похлопал ее по спине Колобков.

Его тут же хлестнули хвостом по глазам. Бизнесмен растерянно завопил, отшатнувшись назад и прижимая ладони к лицу. Из-под плотно прижатых век дождем лились слезы.

Это стало спусковым крючком для Гены. Не обращая внимания на сломанные ребра, телохранитель схватил Стефанию, оторвал ее от Чертанова и сдавил в могучих объятьях. Чертовка заверещала, пытаясь освободиться, но безуспешно. Гена угрюмо хмурился и давил все сильнее…

— Пусти, слон!.. — жалобно просипела Стефания.

— Пусти ее, слон, — открыл покрасневшие глаза Колобков. — Гражданка черт, а что это вы так разоделись?

— Вы, проклятые смертные! — заорала она в ответ. — Да вы понимаете, что мне почти удалось его соблазнить!!! А из-за вас!.. из-за вас!..

— Кого?

— Ангела!!! Урфиана!!! Я уже год пыталась его соблазнить, и вот теперь… теперь… Почему вы все время вызываете меня в самый неподходящий момент?! Теперь из-за вас Ад потерял перспективную душу! А меня накажут!

— Ну, извините… — озадаченно нахмурил брови Чертанов.

— Извините?! Что мне с твоего «извините»?! Отдай взамен свою душу!!! — прыгнула на него Стефания, снова хватая за горло. — Отдай, отдай, отдай душу!!!

— Арр-р-р… хр-р-р-р… — захрипел Сергей. На этот раз его душили еще старательнее.

— Отдавай душу, ничтожный смертный!!! — шипела чертовка. — Подписывай контракт!!!

Гена не без труда оторвал ее от Чертанова еще раз. Его дважды лягнули в живот и трижды хлестнули хвостом по лицу, но он все-таки победил.

— Серега, у нее сейчас пена изо рта пойдет, убирай ее, быстро! — тревожно приказал Колобков. — Свисти в свою дудку!

Чертанов торопливо нашарил в кармане свисток. Увидев это, Стефания яростно завопила и начала вырываться с удвоенной силой — на этот раз ей не хотелось возвращаться в Ад. Но Сергей дунул, и руки Гены захлестнули собственные плечи — он давил, что есть мочи, а удерживаемый предмет вдруг исчез.

— Вот чертова девка! — с некоторым даже восхищением покачал головой Колобков.

Глава 19

Я вино не пью, только самогон. Потому что и вино подделка, и водка подделка. Куда ни придешь, выпьешь сто грамм — и назавтра больной ходишь…

Виктор Шандыбин

Остров Магука по площади не намного превышает Бунтабу. Зато по населению — раз в десять. Несмотря на то, что каждый из Черных островов заселяет свое племя, Магука всегда был чем-то вроде «столицы». Здешние мбумбу плавают на отличных лодках из кожи, натянутой на деревянную раму, и иногда даже доходят морем до Юберии.

Центральное поселение Магуки по здешним меркам может считаться настоящим мегаполисом. Расположено на берегу тихой бухты, больше двух тысяч населения, свайные жилища уходят почти на сотню метров в море (благо эйкрийские океаны гораздо спокойнее земных — шторма случаются куда реже, а приливов и отливов не бывает вообще).

«Чайка» входила в бухту опасливо и настороженно. Грюнлау не опускал шмайссера, а Чертанов водил ушами, как локаторами, старательно прислушиваясь — не сболтнет ли кто-нибудь чего-нибудь?