Три подруги и древнее зло

— Я тут навела справочки, — начала подруга. — Относительно того, что просил тебя узнать Ян…

— О, ты гуглила! — усмехнулась я, увидев, как Ниса полезла в карман за телефоном.

— Да, но главное в другом, — отмахнулась она и стала зачитывать мне с экрана: — Слушай! «Кетцалькоатль — один из самых почитаемых богов ацтеков, прошел путь от бога плодородия до бога-создателя. В переводе его имя означает «Змей, покрытый изумрудно-зелеными перьями птицы кетцаль».

— Очаровательно, — хмыкнула я.

— Слушай дальше, — потребовала Ниса, воздев указательный палец вверх и этим жестом требуя внимательности: — «Хотя Кетцалькоатль считается божеством ацтеков, поклоняться ему начали еще в глубокой древности, за многие сотни лет до нашей эры. Основные сведения об этом божестве относятся к упоминанию его противостояния ягуароподобному божеству ветра Тескатлипока. Так начиналась борьба Змея против Ягуара…».

Ниса умолкла, подняв на меня просиявшее лицо.

— Понимаешь?

Я лишь кивнула.

— Дальше.

— «Тескатлипока — одно из главных божеств у ацтеков и поздних майя. Он прошел путь от духа-повелителя ветра до бога-разрушителя. Изначально олицетворяя воздух и бурю, и являясь источником необходимого для жизни дыхания, Тескатлипока обладал всеми необходимыми качествами, чтобы стать главенствующим богом. Впоследствии, он обрел функции бога судьбы и бога удачи. Носил с собой огненное зеркало, с помощью которого наблюдал за деяниями людей на земле. Мог принимать несколько обличий, одно из которых Йоали Ээкатль, «ночной ветер». Под его личиной он носится по дорогам, стремительный и злой, обрушая свой гнев на первого, кто попадется ему на пути. Но если в схватке жертва победит, бог обязан выполнить любое его желание».

— Какой милашка, — поморщилась я.

Ниса помахала перед моим лицом своим все еще воздетым к потолку пальцем, призывая к молчанию, и продолжила зачитывать строчки с какого-то сайта:

— «По одной из версий, Тескатлипока брат Кетцалькоатля, его антипод. Однажды хитрый ягуароподобный брат подсунул Змею зеркало, продемонстрировав, насколько тот уродлив и предложив в качестве лекарства пульке, алкогольный напиток из забродившего сока агавы. Опьяненный бог совершил страшный поступок, после чего добровольно отправился в изгнание, уплыв на плоту из змей в океан, пообещав вернуться тогда, когда грех его будет искуплен. После поражения миролюбивого Кетцалькоатля его брат стал требовать от людей человеческих жертвоприношений. Так, Черный Ягуар победил своего брата Пернатого Змея».

— Восхитительная сказка, — криво ухмыльнулась я. — После неё так и хочется выпить. А еще лучше — напиться.

— Но ты ведь поняла, да! — стукнула подружка кулаком по подлокотнику. — Это всё объясняет!

— Это ничего не объясняет, кроме того, что у ацтеков имелось много трудновыговариваемых слов, — закатила я глаза, включая компьютер. — Более того, ситуация еще больше запутывается!

— Но тут упоминается всё, о чем мы только недавно говорили, — не успокаивалась подружка, перейдя в полную боевую готовность, чтобы отстаивать свою позицию. Давно я не видела её столь воодушевленной. — Пернатый Змей, и здесь очевидна связь с рептилиями, против Черного Ягуара. И тут не грех вспомнить наших общих знакомых!

— Нет у нас с тобой общих знакомых среди ягуаров, — возмутилась я. — Со своим Эмилем ты развлекалась в одиночку, нечего меня приплетать.

— Кстати, об этом, — вдруг поутихла банши и нервно ковырнула носком кроссовка линолеум. — Я недавно ездила на место его…ну…захоронения.

Последнее слово она проговорила одними губами.

— И? — приподнялась я, предчувствуя еще одну нехорошую новость.

— Мертвый он, — выдохнула Ниса. — Мертвее не бывает.

Я облегченно упала обратно.

— Но, — тут же обломала меня подружка. — Могилу кто-то вскрывал. Там земля разрыта и натоптано вокруг.

— Черт, — прошипела я, прикрывая глаза.

— Это не могла быть хозяйка той дачи? — предположила Ниса. — Ну, та, которая тебе ключи дала, соседка твоя? У неё еще имя такое странное, библейское…

— Симона, — кивнула я.

— Во, точно! Симона! — подхватилась банши. — Может она захотела цветы посадить? Ну, или там огурцы, например. Копнула лопаткой, а там труп, который уже начал разлагаться.

Я наградила подругу скептичным взглядом.

— Во-первых, если бы Симона обнаружила у себя на даче труп, то ко мне уже явились бы суровые дяди в мятой одежде и со следами алкогольной зависимости на лице.

— Не у всех ментов алкогольная зависимость, — встала на защиту стражей правопорядка Ниса.

— Не у всех, — согласилась я. — Только у половины. У второй половины трепетная привязанность.

Ниса уже открыла рот, чтобы поспорить, причем всем было известно, что спорит она исключительно из любви к этому процессу, поэтому я поспешила не дать ей возможности начать полемику:

— А во-вторых, Симона оставляла мне ключи, потому что уезжала в командировку.

— И? — не сообразила Ниса.

— И, — перекривляла её я. — Вернувшись из командировки, она их даже не успела забрать обратно, потому что тут же укатила в другую.

— Прям не соседка, а замминистра как минимум, — проворчала Ниса. — Такая деловая.

— Каждый крутится, как может, — пожала я плечами с полным безразличием к обсуждаемой теме. — И работает как умеет. Тебе тоже не мешало бы начать.

— Крутиться? — скривилась подруга.

— Работать! — заорала я и, скомкав листок бумаги, швырнула его в подружку. — Не пора ли тебе заняться своими делами? А еще лучше, делами фирмы?

— Ты — хуже тюремного надсмотрщика, — проворчала Ниса, но поднялась, перестав занимать моё любимое кресло, и потопала на выход. Выходя, она от души приложила дверью об косяк, продемонстрировав своё отношение к моему требованию отправится отрабатывать её же собственную зарплату. Проигнорировав этот показательный демарш, я со стоном сползла вниз по стулу, едва не укатившись под стол, и прикрыла лицо руками.

Тяжелый предстоял денек. Было еще только утро, а я уже чувствовала себя так, словно пережила три остановки сердца, лоботомию в полевых условиях и ядерную войну.

Раздавшийся звонок выдернул меня из бессмысленных рассуждений, заставив вздрогнуть. Потянувшись к телефону, оставленному на крае стола, я не глядя ответила на звонок, прислонив трубку к уху:

— Да.

— Привет.

И я застонала еще громче, с трудом сдержавшись, чтобы не вышвырнуть устройство в приоткрытое окно.