Три подруги и разбитое зеркало

– Не переживай, – сказала ей я. – У меня всё под контролем.

Вынырнув, с наслаждением набрала полные легкие свежего воздуха, позволяя волне поддержать меня и подбросить над водной гладью. С плеском упав обратно, я радостно рассмеялась, убирая с лица пряди мокрых волос.

– Мы обязательно еще поиграем, – пообещала я, ловя рукой волну, которая разгладилась, чтобы с волнением воспрянуть вновь.

Мамино тело плавало на поверхности. Несмотря на трудное путешествие, она по-прежнему была до невозможности прекрасной. Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы понять, в кого я уродилась внешностью.

Ага, в папу.

Отдав воде мысленный приказ отнести тело мамы на сушу, я погребла следом, периодически осматривая берег на предмет возможных свидетелей. Не хотелось бы появиться в утреннем выпуске новостей и прославиться на весь город как девица, которая рано по утру волочила из воды бесчувственное тело неизвестной женщины предположительно мертвой.

Ступив на песок, я быстро подобрала брошенную одежду и споро натянула вещи на мокрое тело. Основные трудности начались, когда попыталась поднять маму, чтобы отнести её подальше от воды, к другому концу набережной. Родительница оказалась хоть и очень хрупкой, но слишком тяжелой для меня, не тренировавшейся таскать тяжести.

– Надо было не бегать, а со штангой приседать, – отдуваясь, пробормотала я после очередной попытки сделать хотя бы пару шагов вместе с ношей. – Да, в такие моменты Нисы очень не хватает.

– Зато у тебя есть я, – с ленивой насмешкой протянули за спиной.

Выпрямившись, я медленно повернула голову.

Глава 31

Гриша стоял, скрестив руки на груди и привалившись плечом к одному из четырех деревянных столбов, на которых держался такой же деревянный навес. Навес предназначался для отдыхающих, где они могли расставить шезлонги и не жариться на палящем солнце, выпрашивая у судьбы меланому.

Легкие модные брюки, тонкая футболка, отдохнувшее лицо, небрежно уложенные волосы и бодрая улыбка – оборотень выглядел так, будто собирался в круиз.

– Заблудился? – ласково поинтересовалась я.

– Не совсем, – он оттолкнулся и пошел мне на встречу, шагая размеренно и не торопливо. – Ты ведь знала, что я приду. Так, к чему делать вид, будто не рада мне?

– Если ты не принес то, что мне нужно, то я действительно буду тебе не рада, – пообещала с улыбкой и с угрозой. – Так, как? Есть, чем похвастаться?

Гриша сунул руку в карман, вытащил обратно и раскрыл кулак, поднеся его к моему лицу. На ладони лежал серый, ничем не примечательный камень неправильной формы с крохотной дырочкой точно по середине. Куриный бог – так люди называли подобные камни, которые на местных пляжах далеко не редкость. Считалось, что куриный камень способен отгонять зло…

Вот только тот, который лежал на ладони Гриши был совершенно особенным, такого больше не найти и не сделать.

– Ты этого хотела? – с самодовольной улыбкой поинтересовался волк, хотя прекрасно знал ответ.

– Да, – выдохнула я, аккуратно забирая камень, касаясь руки, пахнущей мужским лосьоном после бритья.

Вожак оборотней приблизился совсем близко и положил руку мне на талию, притягивая рывком к себе. Я не стала сопротивляться, подняв лицо ему навстречу. Он склонился и в приоткрывшиеся для поцелуя губы прошептал:

– Я заслужил твоё доверие?

– Отчасти, – уклончиво ответила я. – Макс ничего не заметил, когда ты забирал у него камень Маф-Дет?

Именно из-за этого камня тетушка так и не смогла улететь. Не нужно было ей выдавать все свои тщательно хранимые тайны по телефону. Уверена, даже в аэропорту у Макса имелись свои люди, которые не дали «ведьме» покинуть город.

– Даже если и заметил, какая теперь разница? – с безразличием поинтересовался Гриша, продолжая жадно рассматривать мои губы.

– Ты всё еще связан с ним клятвой крови, – напомнила я. – Если начнется война, ты будешь первым, кого он призовет в своё войско.

– Думаешь? – приподнял бровь Гриша. – А если не начнется?

– В таком случае, всем нам очень сильно повезет, – хмыкнула я. – Совет уже здесь.

– В курсе. Мои волки учуяли их присутствие, – кивнул Гриша. – Старики хотят твою голову на блюде с запеченным яблочком в зубах.

– Где они сейчас? – оживилась я.

– Не знаю, но знаю, где были до этого. Вернее, некоторые из них, – и на мой немой вопрос, который я выразила глазами, ответил: – В «Шанхае». Пытались договориться с Максом, чтобы в случае чего он не вмешивался. Уж не знаю, за что они тебя так возненавидели, но старики готовы в любой момент отдать приказ корволанту притащить тебя в суд, где будут судить, приговорят и казнят, – оборотень внимательно следил за моей реакцией. Паршивый из парня получился аналог ИТАР-ТАСС, потому что его новости протухли лет двадцать назад. – Единственное, с чем так и не смогли определиться члены Совета, так это с обвинением. А еще они не достигли согласия в отношении самого Макса. Одни боятся того, кем он может стать, другие не хотят расставаться с деньгами, которые получают, закрывая глаза на то, что он творит в городе.

Я некоторое время размышляла, потом оттолкнула Гришу от себя и потребовала:

– Телефон с собой?

Гриша вынул устройство и передал мне, я быстро набрала номер и стала слушать гудки. Слушала недолго, но даже за этот короткий срок успела здорово разнервничаться.

– Да, – наконец, прозвучало на том конце.

– Прыгай в такси и кати на юго-западный пляж, туда, где раньше был детский лагерь, – указала направление я. – И захвати с собой бутылку, которую я оставила на твоем столе.

– А бутылка зачем? – задала самый бестолковый вопрос муза.

– Пить хочу! – рявкнула я в ответ и отключилась.

– Так, это она и есть? – Гриша решил обратить внимание на тело, которое лежало ногами к морю, головой к нам. С подолом насквозь мокрого и липнущего к коже платья ребячливо играли тихие волны, размеренно набегая и отступая. – Королева?

– Моя мать, – поправила его я.

– Вы не похожи, – решил поделиться наблюдениями Гриша. И пока он разглагольствовал, я написала сообщение, которое отправила на вызубренный наизусть номер: «Они были в Шанхае, попробуй взять след оттуда». Быстро подчистила следы и только тогда вернула телефон владельцу.

– Кому писала? – спросил он, перестав улыбаться. Я вспомнила, что парень был умнее, чем предпочитал казаться, а наблюдательность являлась частью его непростой профессии.

– Подруге, – размыто ответила я, наклоняясь, чтобы поправить на маме платье, задранное шкодливой стихией.

– У тебя только две подруги, – похвастался оборотень своими навыками счета. – И одна из них сейчас одержима тенью древней и крайней кровожадной жрицы. А со второй ты только что разговаривала. Так, значит есть еще четвертая? Четвертая участница вашей самоубийственной квадриги? Кстати, когда в следующий раз захочешь передать мне какую-то информацию будь чуть более конкретной. Пространные заявления вроде «не подходи в ближайшее время к воде» меня не устраивают. А так как ломать голову над всякой ерундой у меня нет ни времени, ни желания, пришлось вломиться в твою квартиру.