Три подруги и таинственный жених

– А можно поподробнее?
– поморщилась я слегка, отпивая горячий кофе.

– Пока нельзя, - хмыкнул Гриша.
– Мы сами еще мало, что понимаем. Но Василич, это мы так нашего эксперта называем, попросил взглянуть на образцы какого-то своего заграничного знакомого, который по случайному совпадению сейчас как раз находится в городе. Приехал на какую-то там научную конференцию. На сегодня у них назначена встреча. Так что, как только я получу более конкретную информацию, сразу же тебе сообщу.

– Понятно. Кстати, - вспомнила я.
– Ты мне в прошлый раз ничего не сказал об этом, а я забыла спросить - отпечатки пальцев, обнаруженные в квартире, проверили? Девчонку убили дома, значит, преступник должен был оставить какие-то следы.

– Следов действительно хватает, - со вздохом покачал головой Гриша.
– Даже с перебором. Отпечатков слишком много, в той квартире кто только не побывал. Которые из них принадлежали убийце идентифицировать не удалось.

– Серьезно? Вы все сняли и все проверили?
– прищурилась я с нехорошим предчувствием в душе.

– Да, - подтвердил Гриша. — Вот только толку от этого мало. Большинство отпечатков либо смазанные, либо частичные. Те места, к которым прикасался убийца, а это дверные ручки, спинка кровати, пол - были заляпаны кровью, вот только человеческих отпечатков на них обнаружить не удалось.

– Что значит человеческих?
– стараясь удерживать тон ровным, спросила я.

– То и значит, - пожал плечи Гриша. Жест, который всегда может означать и все сразу, и одновременно абсолютно ничего.
– Мы обнаружили мелкие частицы кожи, которая не была опознана, как человеческая, и… шерсть, которую тоже определить не удалось. Эксперт сказал, что она чем-то похожа на волчью, и при этом имеет некоторые сходства с человеческими волосами. Но ни тем, ни другим не является. Тебе это ни о чем не говорит?

– Даже не шепчет, - небрежно взмахнула я рукой и тут же спросила:

– А что с телефоном убитой? Проверили?

– Да, - кивнул Гриша. – У неё был дешевый китайский смартфон. Самого устройства мы в квартире не нашли. Но сделали запрос оператору связи и получили распечатку звонков, которые совершались с номера девушки и поступали на него в день её смерти и в течении недели до этого.

– И?

– И ничего подозрительного. Она беседовала только с теми, с кем регулярно общалась – коллеги с работы, несколько студентов из её группы, соседка по комнате. Всё. А в день своей смерти она вообще разговаривала только с двумя – со своей сменщицей и с соседкой. Попробовали отследить телефон по карте, но последний раз он засветился по адресу, где жила и умерла Егорова.

– То есть, убийца выключил телефон, а после унес его с собой и, скорее всего, уничтожил, - пробормотала я.

– К такому же выводу пришли и мы, - подтвердил Гриша.

– Слушай, а зачем ты мне все это рассказываешь? – прорвало меня на неожиданные откровения.

Гриша удивленно выгнул брови.

– Ты следователь, у тебя дел - как у бомжа фантиков, - продолжила я свою мысль.
– И все же, тратишь свое время на то, чтобы посвятить меня в подробности расследования убийства. И это, кстати, является грубым нарушением должностных инструкций, за такое могут и с работы попереть. Так, зачем тебе все это? Вариант “ради твоих прекрасных глаз” можешь даже не озвучивать.

– Почему? Может быть, именно в этом и кроется разгадка?
– хитро усмехнулся Гриша.

– Потому что мои глаза хоть и безусловно прекрасные, но не настолько, чтобы я вдруг поверила в рыцарство. И мы живем не внутри рождественской романтической комедии, так что, прекращай её ломать.

– Ладно, - Гриша резко сел, отставляя в сторону чашку с кофе.
– Но я хотел бы обсудить это с тобой наедине.

И мы оба покосились в сторону Нисы. Последняя от такого внимания поперхнулась и судорожно закашлялась, аж покраснев от натуги.

Я от души пару раз стукнула Нису по спине, чем скорее ухудшила ситуацию, а не улучшила её.

– У меня нет секретов от подруги. Либо говори при ней, либо вообще ничего не говори.

– Я поспрашивал о тебе, - произнес Гриша, когда Ниса, наконец, прекратила оглашать маленькое помещение кафе своим кашлем бабули, которая всю жизнь курила “Приму” без фильтра в суровый моряцкий затяг.

– Наводил справки, - кивнула я с пониманием.

А что? Сама бы так сделала.

– Оказывается, ты личность достаточно известная, - хмыкнул Гриша и добавил с глубокомысленным подтекстом: - В определенных кругах.

– И чем же я так знаменита?
– иронично поинтересовалась я, покачивая в руках чашку с остатками кофе. В отличие от моего собеседника, мне он действительно был нужен.

– Ты закончила одно из лучших учебных заведений, - начал рассказывать Гриша то, что мне и без него было хорошо известно.
– На третьем курсе тебе предлагали грант на обучение в Великобритании, но ты отказалась и осталась дома. Была лучшей студенткой не только на своем курсе, но и во всем университете пока там училась. И при этом ты всеми силами старалась не выделяться.

– Ага, - кивнула я с невозмутимым лицом.
– И?

– Тебе прочили великолепную карьеру, многие были уверены, что ты станешь адвокатом, вторым Федором Плевако. И каково же было всеобщее удивление, когда лучшая студентка, гордость университета, вдруг после получения диплома взяла... и устроилась помощницей к не блистающему особыми талантами Максиму Емельянову.

– У нас роман, - пропела я с самым невинным видом.
– И работаю я на него, потому что хочу быть рядом.

Гриша рассматривал меня с минуту, а после громко рассмеялся, запрокинув голову назад.

– Так могла бы поступить впечатлительная барышня, которая росла на романах Джейн Остин. Но не расчетливая малышка, у которой всегда первым включается мозг.

– На самом деле, он у меня слабенький, - поделилась я сокровенным шепотом.
– Я про мозг, если что.

– Знаешь, что о тебе говорят в нашем кругу?

– Расскажи, - предложила я без особо энтузиазма.
– Узнаю.

– Что ты умная, практичная, последовательная. Способна на длительную, монотонную работу. С огромной силой воли и способностью быстро мобилизоваться в экстренных условиях.

– Люди преувеличивают мои достоинства, - прервала я перечисление этих весьма сомнительных характеристик.

– Возможно, - быстро согласился Гриша.
– Но даже преувеличение строится на конкретике.

– Я никак не пойму, к чему ты ведешь?
– вздохнула я, оглядываясь по сторонам и уже жалея, что согласилась разделить с ним свой утренний кофе.

– Зачем ты работаешь с Максом?
– наконец, прямо спросил мужчина.
– Он не самый выдающийся юрист, а детектив вообще посредственный.