Три принца

— Что ты надумал? Поделись с нами? — взволнованная Мириам прикоснулась к моей руке. Как и остальные, она ожидала моего решения.

Я машинально гладил медальон на груди и задумчиво смотрел на друзей.

Нет, я изначально мыслил неверно. Я не могу их оставить. Не могу подвести. Ведь только я способен их защитить… И только я способен нагнать на храмовников такого страху, что они не сопротивляться будут, а в панике бежать. Ибо кто я?

Значит, реку переплывать не мне.

Но кому?

Феилина сразу исключаем. Он будет необходим моей спине, чтобы прикрывать её. Терезин и Мириам — вообще не пловцы. Не бойцы и не пловцы. Балласт, как я утверждал ранее. Они те, кто укроется за спасительной аниранской спиной.

Значит, остаются Иберик и Сималион. Оба крепкие, выносливые, умеющие обращаться с оружием ближнего боя. Но Иберик, в сущности, сам ещё пацан. На девяносто процентов ведомый, на десять процентов способный сам принимать решения. Он хороший боец, но вряд ли хоть немного дипломат. Да и самовлюблённое величие на его лице никогда не появлялось. Он понятия не имеет, как себя вести с теми, кто будет смотреть на него подозрительно. Кого надо не только убедить, что он не шпион, не только попросить смело пойти на мечи храмовников, но и продемонстрировать статус. То самое дворянское величие перед лицами рядовых солдат.

На это способен лишь примо Сималион.

Я вздохнул и снял с шеи медальон. А затем повесил на шею Сималиона.

— Тебе переплывать реку, — уверенно сказал я.

Некоторое врем стояла тишина. Сималион опустил глаза и рассматривал золотую окантовку.

— Что я должен делать?

— У нас остался лишь один вариант. И, я надеюсь, нам удастся его осуществить. Поэтому слушайте. Без лишней одежды, без побрякушек, способных выдать их, под покровом ночи примо Сималион ползут к реке. Затем спускаются или прыгают с обрыва. Прыгают в реку…

— Река быстра и опасна, — вставил пять копеек Феилин.

— Я справлюсь, — недовольно отмахнулся Сималион.

— Он справится, — я тоже отмёл любые сомнения. — Потому что выхода иного нет… Затем переплывает реку, забирается на противоположный берег… Будем надеяться, что забраться действительно есть где… И идёт к заставе. Идёт, старается не получить во тьме стрелу в пузо, и показывает солдатам это, — я ткнул пальцем в медальон. — Подключает свой шарм и делает так, чтобы с самым рассветом, именно тогда, когда солнечный диск показывается над горизонтом, а сон так сладок, солдаты короля пошли на прорыв. Чтобы прошли по мосту, разметали телеги и пришли нам на помощь.

— А мы? — Иберик испуганно смотрел то на меня, то на своего, в какой-то степени, наставника. Оставлять его он ни в коем случае не желал.

— Именно мы будем теми, кому будет нужна помощь: мы нанесём удар с этой стороны.

— Мы? — переспросил Феилин.

— Я и Иберик, — ничуть не сомневаясь, ответил я. И сразу подавил зарождавшееся возмущение. — Ты останешься здесь. Но не для того, чтобы присматривать за этими… бесполезными последователями анирана, — Мириам на мою лёгкую подколку в этот раз даже не фыркнула. Она прекрасно понимала, что она — балласт и есть. — А для того, чтобы прикрывать мой тыл. Я пойду первым. Пойду, как танк, — никто даже не обратил внимание на очередное инопланетное слово. — Я покажу всем этим зажравшимся храмовникам злющего анирана. Я заставлю их всех обдрыстаться!… Иберик же укроется за моей спиной. И покажет на что способен, когда сократим дистанцию и завяжем бой… Но именно в это время солдаты, которых ты приведёшь, Сималион, уже должны пересечь мост. Ибо, как бы мы ни были хороши с Ибериком, вдвоём нам не одолеть два десятка. Уяснил?

— Уяснил.

— Уяснил.

Сималион и Иберик ответили одинаково и одновременно. Что не могло не радовать. Это означало, что они прекрасно поняли поставленные перед ними задачи.

— ЗнАком, что пришла пора атаковать, станет дым со стороны заставы. Сималион, прошу тебя, не ошибись. Едва займётся рассвет, дым уже должен появиться над лесом. Именно тогда мы пойдём на штурм.

— Запомню, аниран.

— Феилин, ты — в засаде. Постарайся занять выгодную позицию, и береги стрелы. Используй только в крайнем случае. Последнюю оставь. Если не сработает эффект неожиданности, храмовники могут отправить гонца. А это последнее, что нам нужно.

— Я попробую ещё смастерить. Но без оперения мало что может получиться… Жаль, я не подумал об этом, когда ощипывал птицу…

— Незачем вспоминать то, чего нельзя изменить, — я похлопал его по плечу. — Главное, чтобы все чётко понимали свои задачи. Если Сималион подоспеет вовремя, мы справимся.

— Я справлюсь, — глаза опытного мастера горели решимостью. — Я знаю, ради чего мы здесь. И знаю, насколько это важно. Мои руки, мои ноги не поддадутся усталости. Я приду тогда, когда буду нужен. И приведу с собой подмогу.

— Прошу прощения, — Терезин, ранее вообще старавшийся не открывать рот понапрасну и разговаривавший лишь со мной, наконец-то, набрался смелости. — Мастер Сималион, — он отвесил тому поклон и осенил знамением. — Фласэз Одаряющий будет смотреть на вас с небес. Он дарует вам силы и благословит на успех. Помогите мне вернуться домой.

Сначала я кисло кривился, ведь мне показалось, что Терезин сейчас запоёт всё ту же песню. Но, оказалось, парень уже стал на путь перемен: он понимал, что сейчас происходит, и понимал, почему. И понимал, по какой причине все эти люди проделали такой долгий путь.

— Ваше Высочество, — Сималион склонился в ответном поклоне. — Нет в мире быстрых вод, которые бы помешали мне вернуть вас домой. Я полон сил и решимости. Не беспокойтесь, я приду за вами. И помогу милиху доставить вас в столицу.

Далее Терезин удивил нас всех: сначала нерешительно, но затем более уверенно он приблизился к Сималиону и прижался к его груди. Мастер улыбнулся и обнял парня.

Это была ещё одна впечатляющая сцена, вызвавшаяся в моём носу пощипывание. Они ведь знали друг друга ранее. Доверяли друг друг. И хоть один безуспешно пытался сделать другого мужчиной, другой не забыл этого. В памяти хранил не обиду, а благодарность. И теперь благодарил за то, что тот вновь оказался рядом.

Мириам отвернулась. Видимо, сцена зацепила и её. Хотя она не желала демонстрировать временную слабость.

***

Почти до самого вечера мы прорабатывали план. Глобальная концепция оставалась неизменной, но несколько мелких деталей мы внесли. Отобрали у Сималиона всё оружие и всю одежду, оставив лишь медальон и набедренную повязку. Заставили съесть подчистую все наши запасы и уложили баиньки. А пока Мириам и Терезин строгали ветви, под руководством Феилина изготавливая стрелы, мы с Ибериком прорабатывали маршрут.

Правилом номер один для него стало правило спасительной спины: я запретил ему даже рыпаться, покуда мы не подберёмся поближе. За энергетическим щитом укроюсь я. А он укроется за совсем не энергетической спиной. Будет внимательно смотреть по сторонам и сообщать мне о непредвиденных ситуациях. И только как придёт пора для рукопашной, он ворвётся во вражеские ряды, как вихрь. Поскольку амбидекстр, будет раздавать с двух рук — своим мечом и саблей Сималиона. А я, размахивая щитом и призывая кары небесные на голову каждого, кто осмелится стоять на пути анирана, буду пробиваться к сараю. Ибо на рассвете именно там будут находиться основные сонные силы врага.