Три рассказа о Гэллегере

– Это Гэллегер, - объяснил Тон-старший.
– И Сильвия О'Киф. Какая приятная неожиданность! Побудьте с нами.

– Только на сегодняшний вечер, - игриво согласилась Сильвия.

Гэллегер, взбодренный чужой рюмкой, изучал мужскую часть честной компании. Младший был здоровенным загорелым парнем с подбородком супермена и высокомерной усмешкой. Старший являл собой помесь Нерона с аллигатором.

– Мы тут немножко развлекаемся, - сказал Джимми.

– Хорошо, что ты появилась, Сильвия. А как же твоя ночная работа?

– Гэллегер попросил отвезти его к вам. Не знаю уж, для чего.

Светлые глаза Элии стали совсем прозрачными.

– Ну, и для чего же?

– Я слышал, будто мы с вами заключили какой-то контракт, - сказал Гэллегер.

– Вас не обманули. Посмотрите, вот фотокопия. Что еще?

– Секундочку...
– Гэллегер бегло просмотрил бумагу. Его подпись была несомненной. Провалиться бы этому чертову роботу!

– Это подделка, - выговорил он наконец.

Джимми расхохотался.

– Понятненько. Хотите все переиграть. Вам не повезло, друг мой, отвертеться не удастся. Подписано при свидетелях.

– Вы, конечно, не поверите, - запинаясь начал Гэллегер, - если я скажу вам, что эта подпись подделана роботом...

– Ха-ха!
– успел вставить Джимми.

– ...который с помощью гипноза заставил вас принять себя за меня.

Элия провел ладонью по своей полированной лысине.

– Должен огорчить вас, но не поверим. Роботам это не под силу.

– Моему под силу.

– А вы докажите это. Докажите на суде. Если сможете, то...
– Элия весело хрюкнул.
– То, может быть, вам и удастся выиграть судебный процесс.

Гэллегер прищурился.

– Это мне не приходило в голову. Однако речь о другом. Правда ли, что вы предлагали мне сто тысяч долларов единовременно, плюс еженедельную ставку?

– Совершенно верно, дурашка!
– развеселился Джимми.
– Но вы гордо заявили, что вас вполне устроят двенадцать тысяч. И сразу же получили их. Ладно, подсластим вам пилюлю: мы согласны выплачивать вам премию за каждое изобретение, которое нас заинтересует.

Гэллегер поднялся.

– Эти морды отвратительны даже моему меркантильному подсознанию, информировал он Сильвию.
– Покинем их.

– Я, пожалуй, задержусь ненадолго.

– Не забывайте об изгороди, - загадочно напомнил он.
– Конечно, вольному воля... А я удаляюсь.

Элия напомнил:

– К вашему сведению, Гэллегер, - вы наш служащий. Не дай бог, мы узнаем, что вы сделали для Брока хоть самую малость. Вы и ахнуть не успеете, как получите повестку в суд.

– Да неужто?

Тоны оставили эту реплику без ответа. Изобретатель вскочил в лифт и нажал кнопку нижнего этажа. Теперь оставалось разобраться с одним. А именно, с Джо.

Через пятнадцать минут Гэллегер уже был в своей лаборатории. Там были включены все лампы; под аккомпанемент собак всех соседних кварталов Джо, конечно же, перед зеркалом - беззвучно тянул свои арии.

– Пришло время опробовать на тебе кувалду, - обрадовал его Гэллегер.

– Молилась ли ты на ночь, незаконнорожденная куча жестянок? Да простит меня Господь, но я готов к террористическому акту.

– Ну и давай, ну и круши, - заскрипел Джо.
– Убедишься, что во мне нет страха. Ты просто не можешь смириться с моею красой.

– Ты, значит, мнишь себя красавцем?

– Тебе никогда полностью не постичь ее - у тебя же всего шесть чувств.

– Ты хочешь сказать, пять?

– Шесть. А у меня куда больше. Потому-то моя красота целиком понятна только мне одному. Но и того, что дано тебе видеть и слышать, вполне хватает, чтобы полностью признать мою неповторимость.

– Да и голос твой хуже несмазанной телеги, - уколол красавца Гэллегер.

– Твой слух несовершенен. А мои уши чувствительны уникально. Тебе недоступен весь диапазон моего божественного голоса. А сейчас я хочу тишины. Твоя болтовня тяготит меня, мешает наслаждаться видом моих шестеренок.

– Потешься, потешься, пока есть время. А я иду искать кувалду.

– Ну и давай, ну и круши, - повторил Джо.
– Мне все равно.

Гэллегер в изнеможении рухнул на кушетку и уперся взглядом в прозрачную спину Джо.

– Ну и натворил же ты дел. Какого черта ты заключил контракт с "Сонатоном"?

– Я же тебе объяснял: чтобы мне больше не докучал Кенникотт.

– Ах ты, наглый, пустоголовый... тьфу! По твоей милости я попал в адскую переделку. Тоны могут вынудить меня выполнять все пункты контракта буквально, пока я не смогу доказать, что ты подписал его за меня. Ну ладно, у тебя есть шанс исправить это. Отправишься со мною в суд и продемонстрируешь свои гипнотические таланты или как они там у тебя называются. Убедишь судью, что можешь представляться мною, и что при встрече с Тонами так и сделал.

– И не надейся, - огорошил его робот.
– С чего бы это?

– Ты же сам заварил эту кашу!
– заорал Гэллегер.
– Теперь сам ее и расхлебывай.

– Чего ради?

– "Чего ради"? Да хотя бы потому, что... ну... из соображений элементарной порядочности.

– Нельзя подходить к нам, роботам, с человеческими мерками, парировал Джо.
– Что мне ваша этика? Зачем мне тратить время, которое я могу использовать для подробного изучения собственной красоты. Лучше застыну перед зеркалом на вечные времена...

– Вечных времен у тебя не будет!
– взорвался Гэллегер.
– Скоро от тебя ни одной целой молекулы не останется.

– Как хочешь. Меня это не трогает.

– Так уж и не трогает?

– Ох уж этот ваш инстинкт самосохранения, - робот явно издевался. Правда, вам, очевидно, без него не обойтись. Столь безобразные создания давно уничтожили бы друг друга из одного только отвращения к собственному уродству. Если человечество еще существует, то только благодаря этому страховому полису - инстинкту самосохранения.