Три рассказа о Гэллегере
Шрифт:
Брок аж подскочил, но Гэллегер успокоил его небрежным пассом.
– Это Джо, плюньте на него. Вчера я его собрал, а сегодня уже жалею об этом.
– Он робот?
– Робот, но совершенно никчемный. Я сотворил его, когда был пьян, и сам не помню, зачем и для чего. Он сутра торчит перед зеркалом и никак не может налюбоваться на себя. Да еще поет. Воет, как собака перед покойником. Скоро сами услышите.
С большим трудом Брок вернул разговор в прежнее русло.
– Послушайте, Гэллегер, у меня большие трудности. Вы взялись мне помочь. Если откажетесь - я конченый человек.
–
– И меня это нимало не тревожит. На жизнь себе зарабатываю, да еще успеваю изобретать разные разности. Знаете, если бы я получил образование, то мог бы стать новым Эйнштейном. Все так говорят. Но вышло так, что я как-то непроизвольно нахватался разнообразных знаний. Оттого, видимо, и не стал тратить время на обучение. Мне достаточно хорошенько выпить, и самые неразрешимые проблемы становятся мне по плечу.
– Вы и сейчас под мухой, - менторским тоном произнес Брок.
– Подхожу к наиболее предпочтительному состоянию. А как бы вы себя почувствовали, если бы, проснувшись, обнаружили бы рядом с собой наглого робота, которого вы сами создали, но неизвестно на кой черт?
– Ваши шуточки...
– Тут я не могу разделить вашу точку зрения, - буркнул ученый.
– Вы, сдается мне, слишком серьезно относитесь к жизни. "Вино - глумливо, сикера - буйна"[2]. Извините меня. Я и есть та самая буйная сикера. Он снова глотнул.
Брок нервно заметался по захламленной комнате, ударяясь о загадочные запыленные приборы.
– Если вы ученый, то науку стоит пожалеть.
– Я Гарри Эдлер от науки.
– гордо произнес Галлегер.
– Жил такой музыкант много веков назад. Мы с ним здорово похожи. Оба никогда и ничему не обучались. Чем я виноват, что мое подсознание издевается надо мною?
– А кто я такой, вам известно?
– спросил Брок.
– Честно говоря, нет. А разве это так важно?
В голосе посетителя просквозила обида.
– Из элементарной вежливости вы могли бы не говорить так, тем более, что всего неделя прошла. Я - Харрисон Брок. Мне принадлежит фирма "Вокс Вью Пикчерс".
– Нет, - вдруг провозгласил робот.
– Бессмысленно. Вам никто не поможет, Брок!
– Какого дья...
Гэллегер утомленно вздохнул.
– Все время забываю, что эта проклятая машина одушевлена. Разрешите, я вас познакомлю. Мистер Брок, это Джо. Джо, перед тобой мистер Брок... из фирмы "Вокс Вью".
– Э-э-э, - запинаясь, промолвил телевизионный магнат, - очень приятно.
– Суета сует и всяческая суета, - тихо заметил Гэллегер.
– В этом весь Джо. Павлин несчастный. Полемизировать с ним бессмысленно.
Робот никак не реагировал на обидное замечание своего творца.
– Уверяю вас, все это бесполезно, мистер Брок, - продолжил он омерзительным скрипучим голосом.
– Деньги меня не интересуют. Я сознаю, что мое появление на экране осчастливило бы многих и многих, но я не тщеславен. Мне не нужна слава. Мне хватает сознания того, что я идеален.
Брок поперхнулся.
– Неужели вы вообразили, что я пришел предложить вам ангажемент? Вот уж не думал! Потрясающая наглость! Да вы просто псих!
– Не пытайтесь обмануть меня, - хладнокровно возразил робот.
–
– Ненормальный!
– выкрикнул взбешенный Брок, а Джо снова вернулся к зеркалу.
– Не говорите так громко, - изрек он; - диссонансы нервируют меня. А кроме того, вы безобразны, и мне неприятно на вас смотреть.
Внутри прозрачного туловища, жужжа, закрутились колесики и шестеренки. Джо до упора вытаращил закрепленные на кронштейнах глаза и принялся восхищенно осматривать себя.
Гэллегер, развалясь на кушетке, ехидно усмехался.
– Джо слишком раздражителен, - сказал он.
– Да к тому же я, кажется, сделал его чересчур разносторонним. За час до вашего прихода он вдруг разразился гомерическим хохотом. Без малейшей причины. Я как раз возился с закуской. Через несколько минут я поскользнулся на огрызке яблока, упал и больно треснулся. Особенно обидно было, что я сам и бросил этот огрызок на пол. А тут еще Джо высунулся. "Вот так, - сказал он.
– Логическая связь причины и следствия. Уже тогда, когда ты пошел заглянуть в почтовый ящик, я знал, что ты швырнешь этот огрызок, а после поскользнешься на нем". Не робот, а Кассандра. Жаль, что я никак не вспомню, для. чего же его сделал.
Брок опустился на "Тарахтелку" - маленький генератор, служивший табуреткой (второй, большего размера, именовался "Чудовищем"), и попытался успокоиться.
– Роботы не совершенны.
– Об этом такого не скажешь. Он выводит меня из себя, я остро ощущаю свою неполноценность. Отвратительно, когда память дает сбои. Ладно, черт с ним. Выпьете?
– Нет. Я пришел к вам не развлекаться. Вы не шутите, когда утверждаете, что всю прошлую неделю создавали этого красавца, вместо того, чтобы решать мою проблему?
– Оплата по завершении, верно?
– оживился Гэллегер.
– Кажется, я начинаю припоминать.
– По завершении, - охотно согласятся Брок.
– Десять тысяч, когда сделаете и если сделаете.
– Слушайте, давайте чек и забирайте робота. Ему же цены нет. Снимите его в каком-нибудь фильме.
– Да не будет у меня никаких фильмов, если вы не решите мою проблему!
– взорвался Брок.
– Сколько раз вам повторять?!
– Но я же был пьян, - объяснил ученый.
– В этом случае мой мозг чище школьной доски перед звонком с перемены. Я превращаюсь в ребенка... Кстати, скоро я опять стану пьяным ребенком. Так что поспешите повторить ваше задание.
Брок справился с приступом ярости, выдернул из книжного шкафа подвернувшийся под руку журнал и вынул авторучку.
– Объясняю еще раз. Мои акции идут по двадцать восемь, это чуть меньше номинала...
– Он принялся чертить на обложке журнала какие-то каракули.
– Ваше счастье, что вы не вытащили древнее издание, стоящее рядом. Этот раритет влетел бы вам в копеечку, - снисходительно обронил Гэллегер.
– Да вы, оказывается, из тех, кто пишет на том, что подвернется под руку. Кончайте трепотню об акциях и прочей ерунде. Ближе к делу! Что вы пудрите мне мозги?