Три Рождества, которые мы провели вдали от дома

– Он сейчас перезвонит, мэм, дело в том, что…

В этот момент задребезжал телефон. Летчик показал Дейзи жестом, чтобы она ответила. Она повиновалась и пролепетала в трубку:

– Алло!

– Привет, Дейзи, как дела? Это Томаш.

Какое же облегчение слышать дружеский голос!

– Томаш? Где вы?

– Дома. – Такой ответ ровным счетом ничего ей не говорил. – Простите, что не сдержал свое обещание, Дейзи. Я был немного занят.

Что тут скажешь? В присутствии двух летчиков, слышавших каждое слово, задавать вопросы было невозможно.

– Ничего страшного.

– Вы поедете на Рождество домой?

– Да.

– Тогда позвольте пригласить вас на ужин в сочельник.

Сочельник… У семейства Петри была незыблемая традиция – посещать в канун Рождества полуночную церковную службу.

– В сочельник я хожу в церковь. В Дартфорде.

– Сначала мы могли бы поужинать, Дейзи. Я все объясню. Пожалуйста, скажите «да».

– Да.

– Я с вами свяжусь. Спокойной ночи, Дейзи.

– Спокойной ночи.

Провода прогудели «отбой», и Дейзи тихо положила трубку. Поблагодарив всех в кабинете, она вернулась в общежитие.

Как она жалела, что разговор получился таким коротким! До нее не сразу дошло, что она согласилась поужинать с Томашем в канун Рождества. Где он назначит ей свидание – в центре города? А что, если у них в квартире? Она ее вовсе не стыдилась – родители красиво обставили свое жилище и поддерживали в нем хирургическую чистоту, но ее беспокоило, как отреагирует мать, когда узнает, – а держать ее в неведении нельзя, – что дочь проведет сочельник не дома, за семейным ужином, а в ресторане с чехословацким пилотом… Хорошо хоть, что он не аристократ – во всяком случае, так она предполагала. Однако джентльмен, как считала Дейзи, непременно пожелает зайти за девушкой домой и представиться ее родителям. Боже, лишь бы не получилось кошмара! Пусть мама занимается с Джорджем и не проявляет интереса к чехам со словаками! Почему бы Томашу не приехать сюда, на базу, и не пригласить ее куда-нибудь прямо здесь? Где он заночует в канун Рождества в Дартфорде? Уж не у Хамблов ли? Похоже на то.

В следующие недели она пять раз выполняла летные задания: дважды перегоняла самолеты, трижды перевозила офицеров ВВС. Как все летчики АТА, она свято хранила свой блокнотик с записями о характеристиках самолетов различных типов. Она не знала, отучится ли когда-нибудь волноваться, перед тем как сесть в кабину самолета, которого раньше даже не видела. По-хорошему полетам на таких аппаратах должны были бы предшествовать долгие часы инструктажа; но то по-хорошему, а не в военное время!

К ее немалому удивлению, Фред, не большой любитель писать, прислал весточку и признался, как он горд за свою дочь:

…Чтобы девочка, да еще такая малютка, летала на здоровенной махине! Как твой отец, я бы желал тебе лучшей жизни, деточка, но опять-таки как твой отец я должен сказать, что мое сердце бьется с гордостью за тебя и за Роуз, которая трудится на заводе как мужчина. После Великой войны тоже многое поменялось: женщины стали работать плечом к плечу с мужчинами, но о таком, как сейчас, никто и подумать не мог. Если бы я увидел, как ты летишь в самолете, то задохнулся бы от страха и мигом поседел, но я – самый гордый отец в Дартфорде и всегда им останусь. Джордж вкалывает за двоих. Он – хорошая компания для твоей мамы. Меня он умоляет научить его водить. О его отце ничего не известно – счастливое избавление! – а Джордж не задает вопросов. Не думал, что Флора решится расстаться с вещами нашего Рона, но она очень старается для Джорджа, и купоны Рона пошли ему на новую обувь. Он сейчас рисует тебя в самолете. В искусстве я не силен, но вижу, что это самолет, а в нем ты – неплохо, верно?

Она тщательно сложила письмо и спрятала его вместе с остальными своими сокровищами.

Через несколько дней Томаш перезвонил:

– Дейзи, вам знакома в Дартфорде улица Хайт?

– Да.

– Вот и славно. Там есть ресторанчик Фредерика Комбера. Дом номер восемьдесят семь. Знаете такой?

– Никогда там не ела, Томаш, но знаю, где это.

– Хорошо, что вы там еще не ели.

– Уверена, что сейчас там так же, как всюду: всего не хватает.

– Все равно, хочется вас порадовать. А еще на Хай-стрит есть гостиница «Бык». Тоже знаете?

– Не припомню, хотя наверняка тысячу раз проходила мимо.

– В Праге и даже в Лондоне я ориентируюсь гораздо лучше, чем в Дартфорде.

Дейзи улыбнулась. Ей было все равно, в какой ресторан идти, но доставляло удовольствие, что Томаш старается ради нее.

– Томаш, вполне достаточно будет просто посидеть и поговорить, не торопясь и не боясь остаться без гроша.

– Вы очень добры, Дейзи. Остановимся на первом варианте. Я найду место, но времени будет в обрез. Давайте встретимся прямо там? Знаю, что это невежливо, но…

Она с облегчением перебила его:

– Все отлично, Томаш.

– Отлично? Я сам не верю в свою грубость. Дрожу от одной мысли о том, как пригвоздил бы меня за это отец. Но, поверьте, дело не в дурных манерах. Разумеется, я доставлю вас домой или в вашу церковь, куда сами скажете.

– Хорошо, Томаш. Буду очень рада с вами увидеться. Ресторан Комбера найти нетрудно, здание напротив закамуфлировано под жилые дома. – Она немного поразмыслила. – Во всяком случае, так это выглядит сверху.

– Я прибуду не по воздуху, Дейзи, – сказал он, и ей понравился его смех. – Я найду.

Дейзи сомневалась, задавать ли следующий вопрос. Лучше было рискнуть, потому что от его ответа многое зависело.

– Томаш, вы остановитесь у Альфа и Нэнси?

– Да, а что?

– Ничего, просто в этом году – кажется, я вам уже говорила – у нас на рождественский ужин будет настоящий окорок, вот я и подумала: если у вас в Дартфорде дела, может, вы отужинаете с моей семьей?

– О, Дейзи, дорогая, вы так заботливы, но нет, я вынужден отклонить ваше приглашение. Альф пригласил меня провести несколько дней у них. Они так гостеприимны; думаю, я для них ниточка к…

– К Эдейру. – Дейзи поразилась собственному спокойствию. – Альф говорил, что он был для Нэнси как родной сын. Своих детей у нее нет.

– Да, все это очень грустно. Но я заболтался, пора возвращаться к работе. Жду не дождусь сочельника.

Дейзи выскочила из телефонной будки на ветер, под мокрый снег. Сочельник, почти год с тех пор, как… Она остановилась. Один из пробегавших мимо мужчин крикнул:

– Не стой, Петри, замерзнешь!

Она пришла в себя и помахала им рукой, хотя они уже не смотрели в ее сторону, и поспешила следом за ними, боясь обо что-нибудь споткнуться на бегу.

В общежитии стояла жара, о трубу, по которой шел на крышу дым от камина, можно было обжечься.

– Уезжаешь на Рождество домой, Дейзи? – спросила одна из девушек, предлагая ей горячее какао. – Счастливая! Мне-то на сей раз попасть домой не светит…

Девушки несколько часов болтали о пустяках. Дейзи присоединилась к разговору и вскоре уже всласть хохотала вместе с остальными.

Как чудесно бывает отвлечься от своих тревог в обществе приятных людей!

И вот она шагает домой по улицам Дартфорда с чемоданом и с набором рождественских подарков, которые она чрезвычайно тщательно завернула в старые газеты. Где киоск с побегами остролиста? Если ей повезет, то его стебли с красными ягодками отлично украсят подарочные свертки.