Три Рождества, которые мы провели вдали от дома

Невероятно, она знает ее имя! Воистину жизнь удалась!

Письма из дома приходили исправно, весточки от друзей пересылали ей с прежней базы. Она отвечала на все, как только находила время, сообщая свой новый адрес. Дважды после ее возвращения из рейсов выяснялось, что в ее отсутствие звонил Томаш и просил передать, что перезвонит. Почему бы ему не оставить для нее свой номер телефона? Потому что он кочует с места на место, отвечала она на собственный вопрос.

В марте ей поручили настоящее задание: прилететь на базу ВВС, забрать оттуда пилота «спитфайра» и перебросить его на базу у Дувра. Дейзи пришла в такой восторг от оказанного ей доверия, что написала об этом родителям.

Сначала это был полет как полет. Старший лейтенант авиации Дорвард ждал ее на базе под Дувром. Ей надлежало при необходимости заправиться и доставить пассажира «желательно живым и невредимым» к месту прохождения дальнейшей службы, а затем лететь на базу АТА в Лутон и оставить самолет там. Возвратиться в Уайт-Уолтэм ей приказывали с максимально возможной скоростью.

Она внимательно изучила карты, отмечая, как обычно, значительные ориентиры и возможные помехи.

Ранним утром, перед самым вылетом, метеопрогноз был благоприятный. Дейзи облегченно перевела дух, так как низкая облачность и туман были врагами как летчиков – особенно женского пола, больше полагавшихся на зрение, чем на приборы, – так и всего человечества.

Она натянула летный комбинезон, не забыв обмотать шею памятным кашемировым шарфом и для пущего тепла сложив его концы на груди, прежде чем застегнуть молнию.

Снова заглянув в карты – неважно, что весь прошлый вечер ушел на их изучение, – и посмотрев в свой блокнот с «летными инструкциями», она тщательно проверила состояние самолета и только после этого устроилась в кабине. Голос у нее в голове звучал синхронно с ее собственным, пока она выполняла взлет. Взмыв в воздух, она довольно улыбнулась.

Сначала она напевала: «Джонни, о, Джонни!», потом «Когда я видела Париж в последний раз», а ближе к южному побережью запела «Белые утесы Дувра». Не зная толком текста, она в некоторых местах пела просто «ля-ля-ля». Разве не чудесный способ провести воскресное утро?

А потом все изменилось. Ветер с Ла-Манша принес туман и дождь. Видимость быстро ухудшилась, ни впереди, ни внизу ничего нельзя было разглядеть. Оставалось полагаться на компас. Пение уже не помогало. Может, от поглаживания шарфа Эдейра будет больше проку?

А потом она услышала рев приближающегося самолета. «Только бы наш!» – взмолилась она, вглядываясь в небо через ветровой щиток. Но нет, навстречу ей несся немецкий истребитель, она даже удивилась, что попыталась – и сумела – его опознать: «хейнкель»! И неважно, что раньше она видела самолеты этого типа только на схематичных рисунках.

Как поступить? Каких действий ждет от нее летчик «хейнкеля»? В ту долю секунды, что отделяла звук приближающегося самолета от его появления впереди по курсу, Дейзи была на диво спокойна.

– Эдейр, Чарли, будьте со мной! – С этими словами она отправила свой «Магистр» в пике.

Почему не вверх, почему не попыталась скрыться в облаках? Ей самой это было невдомек: ею двигала некая сила, оставалось только ей повиноваться. Вражеский самолет, паля из пушек, пронесся у нее над головой, развернулся и начал преследование, тоже пикируя.

Дейзи резко вывела свой легкий самолет из пике и взмыла вверх, а вражеский истребитель, обманутый ее инстинктивным маневром, пронесся мимо нее как стрела. С испугом и ужасом она услышала взрыв и увидела огненную вспышку.

Вылетев из облака и из тумана, она с облегчением поняла, что немецкий самолет мог уничтожить при падении старинную церковь, но этого не произошло, и он врезался в холм. Пламя должны были увидеть за много миль.

Теперь мозг Дейзи отказывался работать. Сказано ли в ее блокнотике, что предпринять в случае крушения неприятельского самолета? Она не могла ничего вспомнить на этот счет. Зато свое задание она знала прекрасно: забрать пилота и доставить к «спитфайру». Она и так потеряла время, надо было срочно наверстывать.

Ее охватила дрожь, она тщетно пыталась овладеть собой. Спасительной оказалась мысль, что допустить приступ тошноты в кабине самолета Его Величества было бы унижением, несмываемым пятном на ее хорошей репутации.

Теперь она не пела, а твердила:

– Меня не стошнит, меня не стошнит!

Так она и добралась до посадочной полосы.

– Еще пять минут, Дейзи, и все останется позади! Давай, покажи класс приземления!

До образцового этому приземлению было далеко, но и летчица, и самолет остались невредимыми. Дейзи строго выполнила все штатные действия по движению по полосе и по остановке.

Подбежавший к самолету механик крикнул:

– Езжай прямо на заправку, ты опоздала!

Дейзи повиновалась, но запах керосина переполнил чашу ее терпения: она едва успела выпрыгнуть из кабины, чтобы ее не вырвало прямо там. Она была готова разреветься от недавно пережитого страха, от приступа рвоты и от отчаяния, когда услышала раздраженный голос:

– Что за черт! Не зря я твержу, что от женщин нет никакого проку!

Она подняла глаза и увидела своего пассажира, презрительно наблюдавшего, как она справляется с рвотой, с дрожью и со слезами.

– Ступай умойся и приведи себя в порядок. Потом пустишь меня за штурвал. Живо!

Дейзи убежала, чтобы ополоснуть лицо ледяной водой, благо ее было в избытке. После этого, более-менее чистая, но не благоуханная, она вернулась к своему заправленному самолету.

– Карета подана, старший лейтенант, – сказал летчику механик, встречавший Дейзи на полосе, и шепнул: – Он неплохой парень. Мы слышали взрыв. Он был уверен, что упали вы. Рад, что он ошибся.

– Я тоже, – простонала Дейзи, выдавив улыбку.

Спустя двадцать минут она уже приходила в себя и могла оценить профессионализм старшего лейтенанта Дорварда, управлявшего ее самолетом. Оглянувшись и встретившись с ней взглядом, он сказал:

– Мне жаль, что вам стало нехорошо. Вид у вас неважный. Здесь где-то катается по полу термос с чаем – хотя вам бы чего покрепче… Угощайтесь!

Сладкий горячий чай – божественный нектар!

Оба, пассажир и пилот, не возражали, чтобы первый управлял самолетом, а второй пил сзади чай. Благодаря чаю и отдыху Дейзи была готова лететь дальше, но командир базы решил, что время уже позднее и что погода портится.