Три Учебника Успеха

["Юнона"] Википедия (рус). Статья "Юнона". {ИР, 02.01.2016}.

Приложение 1.

БУНИН ИЛИ ГОРЬКИЙ?

(Культурологическое эссе).

I

Максим Горький - выдающийся писатель. Никто из его биографов серьезным образом этого не отрицает. Но если пристрастно читать современные произведения о М. Горьком, то замечаешь отдельные очень вежливые, но критические замечания. Отмечаются художественная слабость, выражаются - очень мягко - сомнения в художественной убедительности, в художественном качестве его текстов, в понимании границ художественного такта, в успешности движения к художественной истине.

Еще более отчетливо критическо-иронический оттенок представлен в произведениях некоторых его современников, например, Нины Берберовой. Для примера процитируем ее автобиографию "Курсив мой".

В позиции Н. Берберовой можно выделить три логических пункта:

• Определенная критичность к Горькому-писателю (с одновременным признаниями его выдающихся качеств),

• Критичность к его литературной "народности" (под "народностью" здесь понимается как самовосприятие М. Горького, так и многие темы его творчества, "народно-литературные" усилия, его стремление способствовать широкому "народному" литературному творчеству),

• Сопоставление литературного мастерства Бунина и Горького, результатом которого (сопоставления) является появление оценки "прекрасные книги".

По поводу писательского мастерства М. Горького Н. Берберова пишет, например: "Человеком он был для меня, человеком остался. Его жизнь и смерть были и есть для меня жизнь и смерть человека, с которым под одной крышей я прожила три года, которого видела здоровым, больным, веселым, злым, в его слабости и его силе. Как писатель он никогда не занимал моих мыслей... Как писателю Горькому не было места в моей жизни. Да и сейчас нет". Отмечает она "и другое: природное очарование умного, не похожего на остальных людей человека, прожившего большую, трудную и замечательную жизнь".

Отношение к "народно-литературные" усилиям М. Горького может быть выявлено в таких словах Н. Берберовой:

"Но кого же, собственно, он любил?

Прежде всего - своих учеников и последователей, потом провинциальных самоучек, начинающих, ищущих у него поддержки, над которыми он умилялся и из которых никогда ничего не выходило. И еще он любил встреченных в юности, на жизненном пути, исчезнувших из людской памяти писателей, имена которых сейчас уже ничего никому не говорят, но которые в свое время были им прочтены, как откровение".

А вот сопоставления Бунина и Горького: "Бунин был в эти годы его раной: он постоянно помнил о том, что где-то жив Бунин, живет в Париже, ненавидит советскую власть (и Горького вместе с нею), вероятно - бедствует, но пишет прекрасные книги и тоже постоянно помнит о его, Горького, существовании, не может о нем не помнить. Горький до конца жизни, видимо, любопытствовал о Бунине". Появляется словосочетание "прекрасные книги".

"Но был один случай, который так и остался единственным. Это было в день присылки ему из русского книжного магазина, в Париже, только что вышедшей книги последних рассказов Бунина. Все было оставлено: работа, письма, чтение газет. Горький заперся у себя в кабинете, к завтраку вышел с опозданием и в такой рассеянности, что забыл вставить зубы. Смущаясь, он встал и пошел за ними к себе и там долго сморкался.

– Чего это Дука (так его звали в семье) так расчувствовался нынче? спросил Максим, но никто не знал. И только к чаю выяснилось:

– Понимаете... замечательная вещь... замечательная...
– больше он ничего не мог сказать, но долго после этого он не притрагивался ни к советским новинкам, ни к присланным неведомыми гениями рукописям".

"Неведомые гении" - прекрасно звучит!

Какие можно сделать выводы из этих высказываний?

Наверное, из этих высказываний логически следуют такие выводы.

Во-первых, литературное мастерство М. Горького - не высшего уровня ("нет места", "не занимал мысли").

Во-вторых, его "народно-литературные" усилия вызывают иронию ("самоучки", "из которых никогда ничего не выходило", "неведомые гении").

В-третьих, М. Горькому до И.А. Бунина по уровню писательского мастерства далеко (есть книги, а есть "прекрасные книги").

II

Все эти три гипотетические вывода, на мой взгляд, деформируют реальность, перетягивая внимание с значимости "народно-литературных" усилий М. Горького на вопрос об уровне его литературного мастерства.

Конечно, любой читатель, прочитавший произведения И.А. Бунина, признает и его мастерство, и талант.

Но не станем незаметно - и для себя и для других - смешивать два самостоятельных вопроса (1) о литературном мастерстве и (2) о "народно-литературных" усилиях М. Горького.

"Народно-литературные" усилия М. Горького отмечены талантливостью; но это уже не талантливость литератора, это талантливость государственного, социального, просветительского, исторического деятеля. Это такой своеобразный талант, результаты применения которого не представлены в каком-то конкретном творении, а "рассыпаны" и растворены во множестве частных, отдельных результатов. В редких случаях так счастливо совпадают обстоятельства, что еще при своей жизни исторический деятель видит результаты своих позитивных (очевидных и общепризнанных) талантливых усилий.

Естественно, М. Горького не стоит ставить в один ряд со строителями государств, полководцами, и аналогичными по значению фигурами. Однако, будучи просветительским, культурным, политическим деятелем, он становился в какой-то степени и деятелем историческим.

Положительную роль "народно-литературные" усилия М. Горького сыграли и в жизни Н. Берберовой. Как добросовестный биограф, мемуаристка, она сама описывает один из результатов этих усилий, но не прилагает к этому описанию адекватную оценку.

"Вечером бывали карты, когда ранней итальянской весной выл ветер и лил дождь. Максим и я занимались нашим "журналом". Не помню, как он возник и почему, - мы выпускали его раз в месяц, в единственном экземпляре, роскошном, переписанном от руки и иллюстрированном. Главной заботой Максима было, чтобы Горький давал в "журнал" неизданные вещи. Журнал был юмористический. (...) Максим акварелью иллюстрировал текст. В этом "журнале" было помещено мое первое произведение прозой: "Роман в письмах". Письма писались от лица девочки лет двенадцати, которая жила в доме Горького, куда на огонек заходили Тургенев и Пушкин. Все вместе гуляли, и обедали, и играли в дурачки с Достоевским..."

Итак, констатируем два факта.

Первый факт. В доме М. Горького издается самодеятельный рукописный журнал. Не указывается прямо, кто инициатор его издания ("не помню, как он возник и почему"; ведь журнал-то - "наш"...; как же не знать?..., забывчивость...), но, принимая во внимание центральную роль сына Горького, Максима, в его (журнала) издании, представляется, что инициатором издания журнала был именно М. Горький.

Да и если методом отбора, да с учетом "не помню", тоже получается, что основателем журнала был М. Горький (одни были далеки от идеи журнала интеллектуально и эмоционально, другие - кроме М. Горького - , кому идея журнала была не чужда... Их бы забыли, если бы они "учредили"?).