Три жениха для попаданки

А Ирвин - так и понятия не имеет о том, что его ждет.

На мгновение мы встречаемся взглядами. На самый короткий миг. И я вижу удивление.

Невероятно рад встретиться снова, говнюк, из-за которого все началось! Но я этого не проговариваю. Вой шторма все равно проглотит каждое слово.

По сторонам от Торна, стоящего на пристани, поднимаются два огромных водяных вала и, следом, обрушиваются вниз.

Я слышу треск балок. "Придется все чинить", - где-то в самой глубине меня говорит рационализатор. Ну, а настоящий Дэмиен торжествует. Я даже не надеялся увидеть еще раз их обоих - человека, которого я больше всех ненавижу, и женщину, которую люблю.

– Получи!
– заявляю я, когда вой немножечко стихает.

Мои парни стоят, забрызганные морской пеной, но сохраняют серьезные лица. Наверное понимают, что Торн так просто размазать себя не даст.

Сюрприз состоит в том, что сила моего сына оказалась невероятной, сравнимой с ларди, так что Ирвин, конечно, где-то в глубине души оказался прав с этими своими теориями всеобщего равенства.

Именно Лиам помог мне выжить и стать тем, кем я стал. Его невероятная сила убедила похитившую нас пиратку ни Лиама, ни меня не убивать.

Но на то, чтобы вырастить магически одаренных детей, нужно очень много силы, на такое способны только женщины, и Беатрис не хотела возиться с сомнительным проектом. Связь, которую кормилец заключает с ребенком, иссушает тех, кому не от чего подпитываться. Беатрис была аферисткой, которую жестоко покарал совет, заблокировав все ее силы и прервав связь с природой, так что пиратка стала быстро и безвозвратно стареть. Поэтому она рассчитывала восстановиться за счет дочери Ирвина и Эмбер, когда та подрастет. Отдать ее пообещал Вэйн, но мошенник обманул старуху, ей достались я и Лиам.

Моей целью тогда было просто не потерять ребенка, и я согласился на ритуал менторства. Я тогда еще не знал того, какие удивительные силы даст мне эта связь. Огромных трудов, конечно же, стоило в моем случае ее выстроить, но я не пожалел ни разу.

"Только не переусердствуй и на этот раз, пап", - в разгар битвы мне вспоминаются слова Лиама.

Он очень напоминает мне меня в былые годы. Сын - это лучшее, что у меня есть: мой смысл жизни, моя совесть.

Опускаю руки, не давая бездыханному Ирвину опуститься на дно моря.

– Выловите этого харкла, - приказываю парням.
– И закуйте в самые надежные магические цепи.

Следом я отправляюсь к Эмбер, и впервые за шесть долгих лет мне по- настоящему страшно. Приоткрываю двери во внутренние покои дома. Сюда никому, кроме слуг,

нельзя.

Пираты ужасно невоспитанны, и мне хочется держать частичку прекрасного подальше от их рук, глаз и, в особенности, грязных ног. Для этих людей у меня есть приемная, и, думаю, в таком раскладе всех все устраивает: я не хочу чтобы топтали мои ковры, а пиратам не стоит видеть мою истинную натуру, ведь я для них Кровавый Демон, слуга беззакония и жестокий выходец из подземной лавы.

Замираю на пороге гаремной комнаты. Я ее так назвал просто по привычке. В домах, где я рос и часто бывал, так назывались комнаты телесных удовольствий, причем любых: это могли быть и ванны, и массажи, и удобно устроенные места для приема изысканной пищи. Обычно все это дополнялось и возможностью соединиться с супругом.

Но я вот одинокая птица. Нет, возможностей взять любую девицу у меня хватало. Но опять-таки, внешность, да и, если честно, я считал, что у меня хватает других проблем.

Но тут я понимаю, что очень хочу близости, и моему члену плевать на все возможные трудности.

У меня колом стоит в штанах, с тех пор как управляющий сказал, что покупку доставили. Когда мужчина, выигравший аукцион, узнал, что пленница интересует самого Кровавого Демона, он любезно уступил ее мне, туманно, впрочем, намекнув на некоторые привилегии. Я распорядился дать их ему, не глядя.

В общем, я промчался во внутренние покои, аки вихрь. Взлетел по лестнице на второй этаж и остановился перед резной дверью.

Кладу ладонь на изукрашенную резьбой створку. Сглатываю. Никогда еще не ощущал такого сильного желания и такой отчаянной боли. Глядя сквозь искусно сделанные прорези в двери, замаскированные под узоры, я понимаю, что ничего так не хочу, как быть рядом, обнимать ее тело. Это связывающая нас природная магия.

Эмбер полусидит на подушках, лениво перебирая украшения, которыми снабдил ее тот самый пират, отказавшийся от покупки. Огранил, так скажем, подарок, и я не могу сказать, что недоволен им!

Эмбер прекрасна.

За те годы, что я не видел ее, она почти не изменилась, но стала только желанней.

Мне можно будет только раз коснуться ее, пока она еще не знает. А что будет потом мне уже поздно думать. Наверное, я сгорю от отчаяния и боли отвергнутого мужчины.

Хотя нет. У меня же есть сын, и я уже один раз выжил ради него.

Толкаю от себя двери. Приключение Беатрис научило меня только одному: смело идти вперед, потому что, как поговаривали у нас в Южной Валарии, мирном краю пашен и садов - от судьбы не уйдешь.

Эмбер не оборачивается, и я считаю это добрым знаком. Значит, можно оттянуть неизбежное. Рядом с женой я забываю обо всем, даже о будущем и прошлом. Есть только мы, наши тела и энергии.

Я хочу быть с ней настоящим и искренним, не тем, в кого меня превратило море.

И все случается, как по волшебству. Наш секс бесподобен, но главное, я чувствую, что она тоже хочет этого слияния, что она также ждала... Эмбер удивительно узкая. Не могу себе представить, как могло так получиться, что женщина с Элирны никого к себе не подпускала целых семь лет.

Может, с ней случилось что-то?

Мне хочется себя возненавидеть и разом защитить ее. Я мог бы быть рядом, если это случилось. И в то же время я испытываю огромную благодарность за то, что она доверилась мне.

Мы оба почти падаем на подушки, истощенные, но я не хочу останавливаться, потому что как только Эмбер увидит мое лицо, придется вернуться к реальности, где я - управляющий пиратами урод, а она - мое прошлое.

Конечно же так и получается.

Как бы я ни хотел продлить эту ночь... В тот самый момент, когда я нахожусь на пике и почти достигаю оргазма, она срывает с глаз повязанную мной ленту. Мы наконец встречаемся взглядами.