Три женских возраста

Чайник вскипел. Алька шустро достала из навесного шкафчика бокалы, положила в каждый по ложке растворимого кофе и залила кипятком. Себе она достала из хлебницы булочку с посыпкой и с удовольствием откусила от нее большой кусок, запивая горячим напитком. Глядя на нее, Анна вспомнила себя в семнадцать лет: это даже еще не молодость, а юность, удивительная пора!.. Вздохнув, она добавила в кофе сахару на кончике ложки и осторожно пригубила. Ванесса Николаевна все время ругает их с Алькой за любовь к «этой пакости» и пытается приучить к зеленому чаю, но бесполезно. Пусть «Нескафе» и вредно пить, но по крайней мере он вкуснее, чем китайское пойло.

– Да, чуть самое главное не забыла, мам! Они же в среду расписываются! Бабушка сказала, что будем мы с тобой, Георгий Иванович и еще родственники Станислава Сергеевича – сын и внучка, кажется. И все… Здорово, да? – Алька достала из холодильника остатки джема и намазала его на вторую булочку. – Я только одного, если честно, не понимаю: ну на фига им жениться? Жили бы как живут, нет, обязательно загс, Мендельсон, кольца… Ладно бы еще молодые были, так нет же! Вот что им эта роспись даст, а, ма?

Анна едва не подавилась кофе, сделав слишком большой глоток. Вот как ей объяснить глупой и ужасно молодой дочери, почему это так важно – официально стать мужем и женой? С одной стороны, роспись действительно ничего не меняет в отношениях, если люди любят друг друга, но с другой – меняет решительно все!.. Только неразумный человек считает, что брак – неволя, плен, оковы на руках и ногах! На самом деле – это как раз и есть та единственная свобода, от которой не хочется волком выть, потому что семья – это уверенность в себе, в завтрашнем дне, в том, что все будет хорошо! Но Алька этого, наверное, пока не поймет… Вон как недоумевающе смотрит на нее – приподняв одну бровь и выпятив нижнюю губку!

– Ну, понимаешь… Вот смотри: ты говоришь – зачем, мол, все нужно, это формальности, ерунда и так далее. Неверно. Ведь когда мужчина публично заявляет: «Да, я согласен взять в жены эту женщину», он как бы всему миру заявляет о своей любви! Женщине это очень важно! Чтобы не только она одна, но и все вокруг знали о том, что она любима, что ею дорожат… Хотя, наверное, это чисто субъективное ощущение. – Анна заправила непослушные локоны за уши и налила себе еще кофе.

Нет, не умеет она объяснять дочери такие, на первый взгляд, простые вещи, у Ванессы Николаевны, наверное, получилось бы лучше. Да они и так все время ведут с Алькой какие-то философские беседы. А Анне тяжело рассуждать на отстраненные темы, ей так и хочется повернуть разговор на конкретику – на себя и свои ожидания, например, – но не будет же она делиться с дочерью своими женскими надеждами и сомнениями!.. Альке вот кажется, что так естественно жить с мужчиной и не думать о браке, обо всех этих формальностях: загсе, кольцах, свадьбе. Анна же живет с Георгием, и все нормально! Да, конечно, разве Алька может понять, как это трудно – делать вид, что такие отношения тебя целиком и полностью устраивают? Гнать из головы мысли о семейном гнездышке, скромной, но красивой свадьбе в кругу близких и друзей, о ребенке, которого ты хочешь и еще можешь родить любимому мужу?.. С каким бы удовольствием Анна взяла фамилию Георгия, и простенькое золотое колечко сияло бы на ее пальце почище иных платиновых!.. Но не с дочерью же о том говорить?..

– Не знаю, на мой взгляд, все это пустая трата времени и денег. Можно себя чувствовать женой и без штампа в паспорте, это уж какой мужчина тебе достанется, – буркнула Алька, но в следующее мгновение замолчала и занялась мытьем посуды. Входная дверь отворилась, впуская Георгия с двумя полными сумками, и разговор сам собой перешел на другие темы: на продукты, цены и завтрашний маленький семейный праздник.

А жаль, что Анна не сумела подобрать правильные слова и объяснить Альке, как это здорово, когда ты вдруг – в одно мгновение! – становишься не просто женщиной, которая сама по себе, взрослая, самостоятельная единица общества, а чьей-то женой, и из самодостаточного человека превращаешься в чью-то половинку! Это удивительно и прекрасно! У Анны уже был в жизни такой счастливый момент, и разве сравнишь с чем-нибудь восторг, который ударяет в голову похлеще шампанского? Когда Виталий взял ее за обтянутый тонкой белой перчаткой локоток, повернул к себе и поцеловал, все вокруг закричали: «Поздравляем!» И женщина в красном, царица загса, улыбнулась им: теперь вы муж и жена. Это было счастье, Анна плакала от любви к своему мужу, к свекрови и будущим детям, ко всему миру, который увидел, как она стала женой… И не ее вина, что ничего не получилось. Она старалась, она была хорошей женой!..

* * *

Вечером готовые и украшенные сахарной пудрой и цветной посыпкой куличи заняли почетное место на кухонном столе. Анна, уходя спать, накрыла их салфеткой и на всякий случай, от Рыськи, закрыла дверь.

Да, Виталий отказался от нее. Но если даже Ванесса Николаевна в шестьдесят два выходит замуж за любимого мужчину, то Анне сам бог велел найти свое счастье! Вот оно, спит рядышком и не знает, что она лежит и смотрит на него… Анна нежно погладила Гошин лоб и край щеки, потом осторожно поцеловала его и повернулась на другой бок. Может быть, Алька тоже не совсем не права, можно чувствовать себя женой вот так, без всякой официальной чепухи, просто потому, что в твоем доме, на твоей постели спит твой мужчина! Дочери, конечно, легко говорить, в ее жизни никогда не было бюрократической тягомотины с разводом, кучи бумажек и многочисленных походов в паспортный стол, но ведь и Анне вовсе не обязательно об этом помнить! Можно и нужно забыть о прошлом, хотя бы на короткий миг, хотя бы – сейчас, ночью!..

Анна решительно перекатилась поближе к Георгию и игриво поцеловала его. Мужчина сонно заворчал, но покорно откликнулся на ласку, притянул ее к себе на грудь, сильные руки скользнули по ее спине – сперва вяло, потом оживились и едва не смяли ее ребра в страстном порыве. У Анны закружилась голова от возбуждения, и женщина тихонько застонала. Это все ее глупое воспитание виновато, она привыкла считать, что женщина должна быть замужем. А женщина просто должна быть любимой!.. И пусть Гоша никогда на ней не женится, ну и что? – если Анне хорошо с ним, то большего и желать не надо! Только бы он не останавливался сейчас, когда она больше не может сдерживаться и падает в бездну, трясясь, как в лихорадке, от любви, страсти, надежды на счастье и безумного желания жить, жить, жить!

…А в воскресенье Анна – впервые за много лет! – не просто нарушила свою диету, а напрочь забыла про нее. За весь день она ни разу не вспомнила про необходимость считать калории, с удовольствием ела куличи и на завтрак, с Гошей и Алькой, и потом, когда к ним пришли Ванесса Николаевна со Станиславом Сергеевичем, и даже поужинала куском кулича с творожной массой… Это был изумительный день: ясный, чистый, как вода в горной реке, Анна чувствовала себя счастливой и – какой-то настоящей. Это удивительное ощущение вкуса к жизни – когда тебе хорошо оттого, что ты просто есть на свете!..

Потом, когда в ее судьбе наступит очередная черная полоса, Анна вспомнит именно это светлое Христово Воскресенье, и на сердце станет грустно, но печаль будет светлой, как память о прекрасной, но несбывшейся мечте!..

Глава 6

В среду Георгий остался на работе, а принаряженные Анна с Алькой ровно к двенадцати часам дня подошли к серому и невзрачному зданию районного загса. Правда, войти внутрь им позволили не сразу, только через пятнадцать минут они, наконец, попали в небольшое помещение, где полная женщина с помятым лицом буднично велела раздеться и посидеть немного на стульях, скучно стоящих вдоль стены, подождать, пока начнется бракосочетание. К жениху с невестой их не пустили – «брачующихся» собрали отдельно, те толклись в соседней комнате и, судя по взволнованным голосам, доносившимся оттуда, страшно нервничали.

Алька ушла с третьего урока, да и Анна второй день подряд отпрашивается с работы. А что делать? Вчера у нее во время обеденного перерыва откололся кусок зуба, она только надкусила сочное яблоко, и тут такое расстройство! Зуб сразу же заныл, пришлось ехать к стоматологу и до самого вечера потом ходить с распухшей от заморозки губой. А сегодня – другая уважительная причина: свадьба свекрови. Хорошо еще, в понедельник Анна неплохо поработала… Прикрыв тяжелые веки, она попробовала расслабиться, но перед глазами начали медленно скользить колонки текста, ошибки и помарки, подзаголовки, набранные мелким кеглем, и заголовки – чуть покрупнее… Устало вздохнув, Анна откинулась на спинку неудобного стула и кое-как примостилась на жестком сиденье. Хватит думать о работе. Сегодня – такое событие в их жизни! Сейчас из соседней комнаты выйдут люди, которым через несколько минут предстоит стать мужем и женой, заиграет музыка, и все будут счастливы!..

Алька потянула мать за рукав, Анна резко открыла глаза и вскочила на ноги. Кажется, она едва не заснула!.. Тем временем шесть человек парами вырулили в фойе, нестройно и совершенно не торжественно, и та самая женщина с несвежим лицом, на ходу что-то пропищав всем собравшимся, быстро засеменила куда-то по коридору. Женихи с невестами послушно отправились за ней, следом пристроились свидетели, друзья и сопровождающие… Анна хмыкнула. Неужели со стороны действительно все смотрится так нелепо? Парочки покорно идут, как стадо баранов, за своим поводырем, у самых дверей женщины кидаются к зеркалам, а мужчины растерянно переминаются с ноги на ногу, а когда наконец-то попадают в парадный зал, замирают бледными истуканами. Неужели и они с Виталием так же выглядели, когда женились?.. Впрочем, теперь у нее другая роль: Анна свидетельница, а не невеста!

Ванессу Николаевну и Станислава Сергеевича расписали последними. Кроме Анны с Алькой пришли родственники жениха – сын и внучка. Все чинно уселись на лавку возле стены, и, как только церемония началась, Алька от волнения с такой силой вцепилась в Аннино запястье, что та даже ойкнула от неожиданности. Наверняка синяки останутся!

Самый торжественный момент – когда жениха с невестой объявили мужем и женой – Анна едва не пропустила. За секунду до этого она почувствовала себя плохо и еле сдержалась, чтобы не застонать от боли в висках. Волной подкатила тошнота, и от скрипки, пронзительно заигравшей в конце церемонии, у Анны одновременно заныли зубы и желудок. Кое-как дотерпев до финального призыва «поздравить молодых», Анна оттолкнула Альку и пулей вылетела из зала, сшибая всех встречных людей на своем пути… Дурнота окутала ее плотным облаком, в затылке застучали сотни молотков, и единственное, о чем она могла думать, – это ледяное оконное стекло, к которому было бы так здорово прислониться лбом и примерзнуть, чтобы больше никогда не чувствовать раздирающего озноба и духоты одновременно…

Ворвавшись в туалет, Анна сунула голову под холодную воду и только тогда слегка успокоилась. Тошнота, в самый ответственный момент выдернувшая ее из зала бракосочетаний, отступила так же быстро, как и накатила, оставив после себя лишь легкое недоумение – что это было, что с ней случилось?.. Анна вытерла мокрое и бледное лицо носовым платком, несколько раз растянула губы в улыбке и заставила себя выйти из туалета. Не стоит портить праздник близким.После загса они все дружно разбежались по своим делам: Анне надо было возвращаться на работу, Алька отправилась в библиотеку, сын Станислава Сергеевича (кажется, Николай, Анна не запомнила его имя) и внучка Марина, чуть постарше ее дочери, тоже распрощались и ушли. А «молодые», взявшись за руки, медленно зашагали в сторону городского парка… Анна даже залюбовалась ими, специально остановилась, глядя им вслед. Как же ей хочется тоже вот так брести, никуда не торопясь, и чтобы дорогой мужчина вел тебя, как ребенка, и ты бы чувствовала его любовь, внимание, заботу!.. Не самые лучшие мысли для человека, у которого впереди долгий рабочий день.