Три женских возраста
Шрифт:
В начале седьмого Анна проверила, выключены ли компьютеры, положила все важные документы в свой стол, вышла из кабинета и заперла его. Как странно: в здании уже почти никого нет, только она одна стоит на лестнице и застегивает дубленку. Хотя, кажется, еще кто-то спускается? Анна подняла голову и, разглядев идущего прямо на нее человека, закусила губу. Слишком долго удавалось избегать этой встречи, и вот пожалуйста!
– Анна Игоревна, а я к вам иду. Как хорошо, что вы еще не ушли. Не думал, что вы так рано домой соберетесь, обычно вы куда дольше засиживаетесь. – Иван Владимирович обезоруживающе улыбнулся, но вместо симпатии, которую она должна была ощутить, – ведь раньше же ей нравилось, как начальник улыбается! – Анна почувствовала злобу. Как все знакомо: каждое движение, и этот цепкий взгляд, и показное дружелюбие. Как она все ненавидит! Но каждый раз при встрече с начальником ей приходится давиться своими эмоциями, буквально захлебываться в них, лишь бы Иван Владимирович не заметил, как ее трясет от него. – Извините, что занимаю ваше личное время, Анна Игоревна, но мне бы хотелось обсудить с вами некоторые вопросы. Давайте поднимемся в мой кабинет, если вы не возражаете!
Он даже не стал ждать ее ответа, сразу же развернулся и неторопливо поплыл наверх. И Анна, разумеется, покорно, как болонка на веревочке, потянулась за ним. От таких начальственных предложений не отказываются, хотя рабочий день закончился и она имеет право идти, куда желает… Да уж, взять бы сейчас и броситься вниз по лестнице, перескакивая
– Итак, Анна Игоревна, у меня к вам такой вопрос. – Иван Владимирович пропустил женщину вперед и с таким грохотом захлопнул за ней железную дверь, что Анна вздрогнула всем телом. Такое ощущение, будто она добровольно шагнула в тюремную камеру и теперь назад не выберется… А начальнику хоть бы что, опять впился в нее глазами и тягуче улыбнулся! – Анна Игоревна, вот скажите мне… Ань, сколько ты будешь бегать от меня? Как в кошки-мышки играем, честное слово!
Сильные пальцы начальника обхватили плечи Анны и быстрым, почти судорожным движением приблизили их к себе, женщина изумленно качнулась и всем телом упала на грудь мужчины. Но в ту секунду, когда губы Ивана Владимировича коснулись ее губ, Анна резко вывернулась и выпала из неприятных объятий. Черт возьми, она сама – добровольно! – пошла на эту пытку, ведь знала же, чем все кончится! Правда, Анна не рассчитывала на такую стремительность действий, ей казалось, что они будут долго и нудно говорить, перебирая одни и те же темы, и снова поссорятся, может, тогда Иван Владимирович попытается ее поцеловать, но она, как всегда, не дастся и выбежит из кабинета, надсадно хлопнув дверью… И наконец пойдет домой. А с чего вдруг сейчас эта мавританская страсть, эти поцелуи?!
– Иван Владимирович, если вам нечего мне сказать, то я пойду домой. – Ага, как же, пойдет она! Будет покорно сидеть в кабинете у начальника, пока ему самому не надоест играть в эти игры. – Извините, я сегодня очень устала, я… я плохо себя чувствую, отпустите меня, пожалуйста! – Анна внутренне застонала. Господи, что же у нее голос-то так дрожит? Хороша! Отпрашивается, как в детском саду!
– Аня, к чему эти формальности! Анечка, мы все-таки не чужие друг другу люди! – Начальник снова оказался так близко от нее, что она невольно вдохнула всей грудью хвойный аромат его одеколона. Анне когда-то нравился этот запах, и этот мужчина… Но не теперь. Все изменилось, Анна сделала глупость – да, она этого не отрицает, но зачем же ее мучить! Вот так стоять и смотреть прямо в глаза, заставляя краснеть и все время уворачиваться от объятий и прикосновений! – Анечка, ты на меня обиделась?.. Ну тогда?.. Мне безумно жаль, что все так произошло, поверь. Я бы так хотел, чтобы мы с тобой опять стали друзьями!
Друзьями! Анна поперхнулась словами, готовыми сорваться с губ, и опять отодвинулась на шаг от этого невыносимого человека. Он упорно загоняет ее в угол кабинета, к гладкому кожаному дивану, скоро ей будет некуда деваться. Друзьями… Они никогда не становились друзьями, ни на миг, но ровно одну неделю были любовниками. И с чего это вдруг Иван Владимирович вспомнил о той давней, не слишком красивой истории?..
Анна поежилась. Все женщины, наверное, иногда превращаются в полных дур, но так обидно сознавать, что она – не исключение… Один раз поддалась слабости и до сих пор не знает, куда девать глаза от стыда, а ведь год уже прошел, целый год! На прошлое 8 Марта это и случилось: у всех праздник, всем весело, только ей плохо, все танцуют и едят, а она заперлась в кабинете и рыдает… Жизнь у нее кончилась, ага – Георгий ушел праздновать в семье, в очередной раз Анна посчитала себя проигравшей и плакала от жалости к себе, а тут – умный и понятливый Иван Владимирович, у которого в кармашке нашелся беленький платочек. Она что-то лепетала про свое женское одиночество, а начальник очень хорошо ее слушал! Зашел просто узнать, почему Анна не со всеми, да так и остался в кабинете, и там же все как-то само собой и случилось. Прямо на ее рабочем столе – торопливо, невнятно, без удовольствия. И вроде не пьяная была – два бокала белого вина выпила, Анне даже оправдать себя нечем. Да и не нужны никакие оправдания, раз виновата!
– Иван Владимирович, мне не нравится этот разговор, вы мой начальник, надеюсь, качество моей работы вас устраивает… – Анна почувствовала, как краснеет. Что она несет? Какое «качество работы»? Почему она не оторвет, наконец, взгляд от своих пыльных сапожек и не выскажет Ивану Владимировичу в глаза все, что думает о нем, о его словах, обо всей этой неприятной ситуации? Почему стоит, как школьница перед директором, и мямлит что-то, вцепившись руками в край стола?.. Анна удивленно замерла – она уже успела дойти до стола, пятилась и сама этого не замечала, а ее преследователь, не отступая, двигался следом… Какой-то бред. – Иван Владимирович, меня дочь ждет дома, разрешите, я уйду.
– Ань, ты правда хочешь этого? – Ну конечно! Сейчас начальник опять попытается ее обнять и поцеловать, Анна даже знает, как он ее поцелует: крепко захватит в плен губы и будет терзать долго и решительно, пока дыхание не перехватит… Нет уж, она прекрасно обойдется без этого!
– Я ухожу. – Оттолкнув мужчину, Анна сделала два шага к двери, но тут же сильная рука схватила женщину за тонкое запястье и вернула на прежнее место. Начальник явно не собирался проигрывать это сражение, однако у нее внезапно лопнуло терпение. Просто как будто маленький воздушный шарик надулся до невероятных размеров – и разорвался, не выдержав перегрузки…
Анна взвыла и подскочила на месте, взвившись пружиною. Ну сколько можно?! Да, она переспала со своим начальником, это очень плохо и стыдно, но ведь и вспоминать-то даже нечего – так, несколько дней быстрого секса после работы или во время обеденного перерыва, и все! А потом он сам – сам! – ее бросил, потому что обнаружил в ОТПОДе более молодую и симпатичную барышню Риточку Сакулову. И все! Это даже не роман – это ее ошибка, и зачем теперь хватать Анну за руки, целовать и говорить какие-то идиотские слова? Ничего не было у них такого, что можно или нужно возрождать!
– Что вам от меня надо? Если я плохо работаю, увольняйте, если хорошо, то оставьте в покое!
– Ты ревнуешь, это из-за Марго, я понимаю… Ладно-ладно, не злись. – Иван Владимирович успокаивающе похлопал Анну по напряженным плечам, но тотчас отдернул руки, взглянув на ее сердитое лицо. – Я хотел спросить одну вещь… Наши «отпадные» девочки сплетничают, будто бы у тебя связь с верстальщиком… как его, да, со Скубаревым. Что за слухи такие, или это правда?
Ах вот что, как же она раньше не сообразила! Анна ухмыльнулась про себя и слегка успокоилась. Конечно, все говорят про них с Гошей, они же вместе приходят на работу, вместе уходят, и все видят, что у них серьезные отношения. Да Анна и не скрывает этого. Она любит Георгия. А Иван Владимирович, наверное, поверить в это не может… Год назад начальник посчитал их роман завершенным, и его вполне устраивало, что Анна – одна, ни с кем. Они же с Георгием не афишировали свою неправильную любовь, все-таки Гоша был тогда еще женат. А теперь им скрывать нечего. И что, получается, видит Иван Владимирович? Что брошенная женщина в один момент превратилась в желанную и любимую! Ему неприятно. Ну хотя бы с этим теперь все понятно!
– Я думаю, Иван Владимирович, что моя личная жизнь вас не касается! – Анна мысленно похвалила себя: хорошо сказала, с достоинством. Однако тут же все испортила, не выдержав и брякнув через плечо уже на пороге: –
Он меня любит, что в этом странного?…Неприятный был разговор, но как же все неожиданно здорово закончилось! Анна пнула ногой камешек, лежащий на дороге, и, встав на бордюр, медленно-медленно пошла по нему, наслаждаясь своей легкостью, апрельским сырым воздухом и красиво расцвеченным небом над головой. Как здорово, что иногда случается что-нибудь, одним махом переворачивающее весь твой мир с ног на голову, а потом оказывается, это раньше ты стояла на голове, а теперь просто все наладилось и вернулось на прежнее место! От ощущения счастья и покоя на душе ей даже смеяться захотелось!
Иван Владимирович ревнует. Бывший любовник понял, что она счастлива, потому что ее обожает другой мужчина, это начальнику не понравилось. Никакая молодая девица не затмила в его памяти Анну, сегодня Иван Владимирович даже пытался ее целовать и так прижимал сперва к двери, потом к столу, что у нее наверняка синяки останутся на лопатках и крестце! Мужчине было все равно, что ей уже далеко не двадцать лет, как красивой и стервозной Маргарите Петровне, что она мать взрослой дочери, ему на все это было совершенно наплевать! Иван Владимирович хотел ее, она это точно знает, она еще не забыла его тяжелое дыхание и слегка расфокусированный взгляд – он так дышит и смотрит, когда возбужден, и сегодня она его так завела!
Танцующей походкой Анна приблизилась к своему подъезду, нажала код и, уже захлопывая за собой дверь, успела заметить на газоне оборванную компанию: четверо или пятеро алкашей, усевшись прямо на землю, неотрывно смотрели ей вслед… А может быть, ей это просто показалось. Лучше бы – показалось, потому что мысль об этих полулудях была неприятна… Но Альку одну она сегодня не выпустит, вместе прогуляют Рыську, так будет спокойнее.
Однако пока Анна пешком поднялась на пятый этаж, неприятный осадок от встречи с алкашами рассосался, да и сами они через некоторое время куда-то делись. И уже больше ничего за целый вечер не сумело испортить ей настроение: ни засорившаяся на кухне раковина, ни жирное пятно на любимой юбке, ни даже Георгий, вернувшийся домой далеко за полночь и сильно пахнущий алкоголем… Анна решила перестать переживать о прошлом и жить настоящим, она настроилась на радость и никому не собиралась ее отдавать!Глава 5
Как хорошо лежать апрельским ясным утром в постели с любимым мужчиной и знать, что сегодня никуда не надо идти, что можно хоть весь день не вставать и нежиться, валяться в свое удовольствие, потому что – суббота, выходной… Красота! В квартире только Анна с Георгием, Алька в школе, хотя уже, кажется, скоро вернется. Анна глянула на часы, тикающие в изголовье: пол-одиннадцатого, надо же! Встать, что ли, кофе сварить?
– Лене понравился твой подарок? Где праздновали, в ресторане? Или дома сидели? – Анна поцеловала Георгия в плечо и поудобнее устроилась у него под боком, повернув голову так, чтобы видеть любимое лицо.
Как спокойно звучит ее голос, будто она говорит не о дочери своего мужчины, а о ком-то постороннем, о человеке, до которого ей совершенно нет дела! Но Гоше не нужно знать, как Анне неприятна эта тема. Его дочь, его сын, бывшая жена, друзья, которых она не знает, и даже авиационный завод, на котором он работал когда-то… Зачем Анна сама расспрашивает Георгия обо всем? Ведь ей не хочется слышать его ответы, ей бы – зарыться носом в подушку и плакать, потому что все это было в его жизни до нее, и она уже никогда не сможет втиснуться в его прошлое!.. Наверное, Анне бы стало чуть легче, если б она хоть раз услышала от Георгия: глупости все это, ты – единственное, что мне нужно на всем белом свете, ты – мое счастье, моя жизнь…
– Ну конечно, она ведь мне давно уже сказала, что хочет эти часы, я и подарил ей. Дома праздновали, Ольга накрыла стол, и мы посидели так, семьей, она, Лена, я да Колька. – Георгий зевнул и лениво погладил Анну по руке, не обратив внимания, как его слова резанули женщине слух. Посидели семьей… Это его семья, а она ему тогда кто? – С друзьями Лена сегодня празднует, в общаге у кого-то собираются, выпивка, закуска, песни-танцы всякие. Зачем им там старики вроде нас?..
Только что было такое ясное и чистое небо, и вдруг набежали тучи, дождь будет, наверное. Вздохнув, Анна отодвинулась от потягивающегося мужчины и встала. Лежать почему-то расхотелось. Да и у Альки сегодня всего два урока, физкультуру отменили, вот-вот домой придет… Интересно, она позавтракала утром или унеслась голодная? Анна сегодня позорно проспала, просто не услышала будильника! Алька сама проснулась и даже выгуляла Рыську. И что тогда, спрашивается, суетиться каждое утро, если дочь прекрасно и без нее управляется?..
Анна сварила кофе, потом поставила на плиту кастрюльку с кашей и застыла у окна, глядя на просторный двор с детской площадкой, на почти подсохшую лужу, на малышей, бегающих друг за другом и визжащих от восторга. Некормленная Рыська уселась у ее ног, преданно глядя то на Анну, то на греющуюся еду. Обычное утро выходного дня, когда так просто и естественно ощущать себя счастливой, радостной, молодой, но – вот не ощущается, и все! Опять Георгий говорит, что они старики, и «гусиные лапки» в уголках глаз предательски соглашаются с ним, и Альке ее помощь больше не нужна, она все сама умеет… И эти девчонки на лавочках, мамы бегающих по двору малышей, – они лет на двадцать моложе Анны, значит, она безумно, удручающе стара, хуже и быть ничего не может!
Положив теплую кашу в миску и покрошив в нее вареную колбасу, Анна поставила еду перед Рыськой. Разлила сваренный кофе по кружкам и на подносе понесла в спальню. На полдороге в голове молнией мелькнула мысль: нет, она не старая, Георгий ошибается. У Анны есть хорошее доказательство – ее вчера ревновали. Господи, неужели и правда это было? Анна улыбнулась, приоткрывая ногой дверь в комнату. Было-было, ее хотели, ее – вот такую немолодую женщину, а начальник, между прочим, видный мужчина… Поставив поднос с кофе на тумбочку, Анна протянула кружку Георгию. Жаль, что Гоше нельзя ничего рассказать, он бы живо перестал ставить на ней крест!
Анна отхлебнула из кружки и блаженно зажмурилась. Хороший кофе. А дождя, кажется, не будет, ветер разогнал тучи… И настроение у нее – великолепное!Негромко мурлыкая модную песенку, Анна придирчиво оглядела стоящие перед ней в ряд железные формочки для куличей и осталась довольна. Если бы не Алька, прибежавшая из школы с крашеным яйцом в руках («Наташка подарила!»), она бы так и не вспомнила, что завтра Пасха. А ведь Анна каждый год красит яйца луковой шелухой, делает творожную пасху и куличи. Раньше, помнится, они с Ванессой Николаевной даже соревновались, у кого тесто получится вкуснее, и непременно украшали каждый куличик по-разному, чтоб интереснее было. А в этот раз у нее все вылетело из головы!
– Скажи спасибо, мам, что у тебя есть я! – Алька деловито обвязала голову платком, чтобы ее рыжая челка не падала на глаза, и лукаво подмигнула матери. – Надо готовить много, а то я вчера пригласила к нам бабушку со Станиславом Сергеевичем. Обещали прийти завтра часика в два-три… Ты же не против?
Да нет, конечно, что ж ей против-то быть… Георгий уже отправлен за дрожжами, яйцами и маслом, а они с Алькой тем временем проинспектировали все формочки, протерли их, приготовили таз для теста, надели фартуки… Как хорошо, что у нее дочка, а не сын! Мамина помощница.
– Что ж мы с тобой раньше-то про яйца не подумали, сейчас за них втридорога возьмут… Как бабушка себя чувствует, голова не болит? – Анна включила электрочайник, села на табуретку и скрестила ноги, Пока продуктов нет, можно попить кофе и поболтать с дочкой. – Она собиралась что-нибудь делать?..
– Не-а, бабушка вроде хотела куличи лепить, да Станислав Сергеевич запретил, нечего, говорит, мы лучше купим, а то будешь еще с больной головой на кухне толочься… К ней же еще – ты представляешь? – студенты на дом ходят! Ничего себе болеет человек, все равно со своими чертежами целыми днями возится!