Три женских возраста

Коричневая дверь старого добротного здания тяжело захлопнулась за ними, взвизгнув пружинами. Анна улыбнулась охраннику в фойе и наконец отпустила руку Георгия, кивнула ему и вошла в дверь с непонятной надписью «ОТПОД». Пожалуй, только Анна, проработавшая в «Колесе прогресса» тринадцать лет, помнит, что это расшифровывается как «Отдел технической поддержки и операторской деятельности», но, впрочем, ей тоже больше нравится звать эту комнату «отпадом». Никакой здесь не отдел – так, ужасно нелепое по конструкции помещение, длинное и узкое, забитое компьютерами и прилагающимися к ним девицами. Анна улыбнулась: все наборщицы до единой – красавицы, каких поискать! Если бы они еще и печатали побыстрей, и ошибок не делали на каждой странице по двадцать штук, цены б им не было!

Анна взяла со столика у двери выведенные на корректуру листы, напомнила себе о необходимости внести правку в две вчерашние статьи. А Гоша сейчас поднимается к себе, наверное, уже повесил в шкаф куртку и теперь наливает растворимый кофе в свою любимую расписную кружку, неторопливо открывает ПейджМейкер… Часика через два Анна придет его навестить, и он будет выглядеть таким увлеченным, сосредоточенным! Но пока надо забыть обо всем, кроме привычной рутины. Рабочий день начался, и если Анна будет усердно и плодотворно работать, то сама не заметит, как быстро он пролетит. Скорей бы, в самом деле!..

* * *

– Девочки, помощь нужна? – Георгий остановился в дверях кухни и приветливо улыбнулся.

Как Анне нравится, когда он выглядит так, как сейчас! Очень элегантный мужчина – тщательно выбрит, густая пепельная грива расчесана волосок к волоску. А как ему идет этот серый костюм и светлая рубашка! Вот галстуки он не любит, впрочем, и без них все хорошо. А ради этой мягкой улыбки Анна готова наготовить вдвое больше всяких блюд и вообще с кухни не уходить, если понадобится, лишь бы Георгий всегда смотрел на нее вот так и улыбался!.. Она вытерла мокрые руки о фартук и поцеловала любимого в гладкую щеку, пахнущую «Демоном». Не нужна ей никакая помощь, но, если хочет, пусть просто постоит рядом, Анна Гоше всегда рада.

Зато Алька даже головы в его сторону не повернула, сделала вид, что не расслышала вопроса, только ножиком еще громче застучала о доску. Анна тревожно нахмурилась: она с ума сойдет с этой девчонкой, и не добьешься от нее ни слова! Ведь видно же, что не все в порядке, но молчит! Безумие какое-то… Впрочем, мало ли, почему Аля так себя ведет? Может быть, у нее неприятности в школе или устала, настроение плохое… Или опять о Косте своем думает?.. И Гоша, конечно же, не имеет никакого отношения к ее поведению. Анна улыбнулась. Да, все правильно. И что уж такого особенного делает дочь? Все нормально, с Георгием она вежлива, никогда ему не грубит. В их отношениях нет сердечности, но так и должно быть, не все сразу. Нужно время, чтобы девочка привыкла к нему, она же едва познакомилась с Гошей, еще и месяца не прошло. Альке просто трудно смириться с мыслью, что этот чужой человек живет в их доме. И спит с ее матерью…

Анна виновато отстранилась от Георгия и вернулась к разложенному на столе куриному филе. Алька глянула на нее с лукавой улыбкой, засунув кусок помидора себе в рот, и Анна облегченно перевела дух: все с дочкой нормально, а она ищет сложности там, где их нет. Погладив худенькую девичью спину, она вплотную занялась готовкой. К приходу Ванессы Николаевны со Стасом Сергеевичем нужно все успеть, и пока Алька делает салаты, она запечет в духовке рулетики из курицы с грибами и сыром и пожарит мясо по-французски.

Свекровь велела Анне много не готовить, как будто та может встретить гостей полупустым столом! Да и как не волноваться, не суетиться? Сегодня такой важный для нее вечер, она всю неделю ждала этой субботы, чтобы познакомить своего любимого мужчину со Станиславом Сергеевичем. И разве Анна может не волноваться, если не знает, понравится ли Гоша ее близким людям! С одной стороны, конечно, ей жить с этим человеком, и какая, собственно, разница, что подумает о нем будущий муж Ванессы Николаевны! Но, с другой стороны, Станислав Сергеевич уже почти член их семьи, и как бы Анне хотелось, чтобы и Георгий когда-нибудь вошел в их семейный круг! Так же естественно, как это сделал любимый мужчина ее свекрови!

Анна вспомнила непередаваемую сцену в больнице с предложением руки и сердца и грустно улыбнулась. Если б не печальное событие, которое вынудило их в тот день собраться вокруг Ванессы Николаевны, то все происходящее выглядело бы так романтично! Оба немолодые уже люди, но – вот лично перед ней, Анной, кто-нибудь когда-нибудь опускался на колени? А Станислав Николаевич сделал это ради ее свекрови! И так смотрел на нее! Было видно, что искренне волнуется, ждет ответа – согласится ли?.. Конечно, Ванесса Николаевна согласилась, такому мужчине разве откажешь!

Как он быстро и ловко все провернул: в тот же день приехал к ним за вещами Ванессы Николаевны, все сам перевез: мебель, одежду, обувь – ни о чем не забыл! И когда свекровь выписали, даже не дал ей заехать домой, сразу к себе увез! Смеется: я, говорит, не дам Ванессе повода передумать! Анне Станислав Сергеевич очень понравился, он и Альку очаровал, а это многое значит! И будет грустно, если такому замечательному человеку ее Георгий придется не по душе. Хотя, конечно, что это изменит, по большому счету? Да ничего, это ее выбор и ее жизнь. Ей сорок один год, она имеет право на любовь!

…К восьми часам они уже были полностью готовы к приему дорогих гостей: накрыли стол, поставили цветы в вазу и принесли из комнаты стулья. Анна успокоилась, сделав все, что планировала, даже Алька, кажется, оттаяла и весело щебетала с Георгием, а тот в ответ отечески улыбался ей и шутил. Настоящая маленькая идиллия: родители и ребенок, Анна столько раз мечтала о таком, и вот пожалуйста – мечта сбывается. Это так здорово, так хорошо, что большего и желать нельзя!..

Но за те считаные минуты, пока Анна, услышав звонок, шла к двери, открывала ее, впуская Ванессу Николаевну и Станислава Сергеевича, пока целовала свекровь и жала руку ее спутнику, все изменилось. Все то, что она успела себе придумать, разлетелось, как разбитое троллем зеркало – на сотни, тысячи кривых осколков… И все, что ей осталось, – это сожалеть о несбывшемся и смотреть на своих самых близких людей, совершенно ничего не понимая, не догадываясь, что случилось, не ведая – что вообще могло произойти в тихий апрельский вечер в стандартной гостиной типовой трехкомнатной квартиры!

Когда Анна, радостно улыбаясь, вошла в комнату, от прежней идиллии не осталось и следа. Два ее дорогих человека застыли в напряжении, и она почти уловила в их глазах ненависть друг к другу… Но только «почти», потому что следом за Анной в гостиную вошли Ванесса Николаевна со Станиславом Сергеевичем, и любые чувства, если они только были там, мгновенно исчезли с лиц Георгия и дочери. Мужчины пожали друг другу руки, Алька с бабушкой расцеловались, и Анна улыбнулась, пытаясь своим теплом растопить внезапный холод, вползший в душу и затопивший ее до краев…

Ночью, обнимая и прижимая ее к себе, Гоша признался, что просто неловко пошутил с Алькой, и она обиделась, а дочь наутро даже говорить ничего не стала, только плечом повела – глупости все, забудь, мама. Но Анна так и не смогла простить себе то, что ушла из гостиной на несколько злополучных мгновений, ведь именно с того вечера Георгий с Алькой словно превратились в две параллельные прямые, которые вроде и рядом, да нигде не пересекаются. Их отношения прекратились, так толком и не начавшись, и теперь каждая их фраза, обращенная друг к другу, звенит льдом, и когда-нибудь из маленьких льдинок непременно образуется одна огромная льдина! Вежливость, холодность и полное равнодушие.Но когда эта страшная льдина треснет, кто скажет – где, на какой ее половине останется Анна?..

Глава 2

– И обязательно… Анна Игоревна, вы слышите, что я говорю? Обязательно проследите, чтобы ваши корректоры не пропустили ни одной ошибочки, а то черт знает что такое, по сто раз приходится все проверять! – Маргарита Петровна брезгливо сморщила хорошенький носик и, дважды потыкав пальцем в листы, лежащие перед Анной, ушла, напоследок громко хлопнув дверью.

Тяжелый звук закрывшейся двери и последовавшее за этим цоканье каблучков начальницы эхом раскатились по пустому зданию, и у Анны неприятно заныло в висках. Опять руководство решило напомнить ей о себе, и как обычно – в конце рабочего дня, когда нормальные люди давно ушли домой! И только она одна, трудоголик несчастный, не может все бросить и заняться своими личными делами, но почему-то выговоры и нотации читают не кому-нибудь, а ей! Отвратительный, безобразный понедельник, неужели вся неделя будет такой? Снова Анна смолчала, опять – не возмутилась, не прервала эту выскочку, которая… Все, не думать о случившемся.

Анна устало склонила голову на руки и попробовала успокоиться. Какое унижение! Спокойно проработать в журнале двенадцать лет, а на тринадцатый – вдруг обнаружить, что ее профессионализм, серьезное, почти трепетное отношение к делу, усердие, с каким она берется за каждое задание, никому не нужны! Какая раньше была команда! А теперь… «Старички» уволились – еще бы, годами ждать повышения зарплаты да так и не дождаться ничего! На работу приняли новых корректоров, назначили Анну главной над ними, и теперь эти трое сидят с ней в одной комнате и пропускают столько ошибок, что она просто за голову хватается! Элементарных вещей не знают, и хорошо еще, если посмотрят незнакомое слово в словаре или у нее спросят, а то ведь оставят как есть!.. А потом приходит кто-нибудь из начальников и начинает ее отчитывать, точно это она набрала себе в помощь народ с улицы!

Не в моде сейчас грамотность. А к тем, кто ею владеет, относятся с пренебрежением – подумаешь, какая там у вас работа, только и дел, что «ошибочки» переправлять. Анна сердито отбросила от себя листы, даже не заметив, что они разлетелись по всему кабинету. Чего ради тогда она часами сидит, как дура, и пялится в монитор! Вот и сегодня весь день не разгибаясь правила распечатки двух научных статей – об инновационной деятельности и жизни дельфинов в искусственных условиях, потом вносила правку в компьютер. Устала как собака, потому что боялась чего-нибудь не заметить, не исправить ошибку, а вместо благодарности получила нагоняй. Нет, не надо Альке поступать на филологический, пусть вон к бабушке идет в Политех, не желает Анна своей дочери такой работы, как у нее!..

Хотя при чем тут это, когда дело в ней, в Анне, которая год назад совершила большую ошибку – самую настоящую, которую не выправишь на распечатке и не переделаешь в Ворде… Сама виновата, и вот расплата за женскую дурость – полный игнор со стороны Ивана Владимировича и великосветское презрение Маргариты Петровны в тоненьких очках, с длинными блестящими ногтями. Надо сперва думать и только потом делать! Анна мрачно глянула на себя в настенное зеркало, механически поправила волосы и насильно растянула в улыбке рот. Да, виновата, но разве она жалуется? И кому об этом расскажешь, не Георгию же, в самом деле! Стыдно и обидно…

Правда, когда через пять минут она закрыла за собой кабинет и спустилась на первый этаж, ее настроение само собой поднялось. Ну и пусть проблемы на работе, у кого их не бывает? Зато у нее есть красивый и ужасно любимый мужчина, с которым она сейчас пойдет домой! Георгий всегда преданно ждет ее, даже когда Анна не может оторваться от работы и сидит допоздна… А еще недавно, до того, как Ванесса Николаевна разрешила Гоше жить у них в квартире, они частенько оба задерживались… Запирались в Аннином кабинете «поработать», и работали так, что Анна долго не могла согнать краску с лица и боялась смотреть в глаза охраннику, проходя мимо, потому что ей казалось, что на нее смотрит весь мир! Но даже если бы это было так, она все равно встречалась бы с Гошей, пусть – тайно, но все равно они любили бы друг друга! Потому что Анне это необходимо, как вода, воздух, ведь это любовь!Но теперь игры в прятки в прошлом, у нее есть дом, дочка, любимый человек и светлое будущее!

* * *

Георгий осторожно поддержал Анну под локоток, помогая перебраться через огромную лужу. Удивительное дело, на дворе апрель, второй месяц весны, такое солнце целыми днями светит, а этому глубокому и мутному водоему ничего не делается! Если бы не Гошина помощь, Анна дала бы крюк и обошла лужу стороной, потому что в сапожках на шпильках трудно балансировать на неширокой доске, перекинутой через эту грязь. А падать тоже не хочется, как Алька намедни.

Анна улыбнулась, вспомнив, в каком виде заявилась дочка: белая кожаная курточка в грязных разводах, штаны мокрые, и все хлюпает, но главное – злющая такая! Стоит и ругается на весь свет, руки в стороны, пальцы растопырены… Забавная такая! В клуб шла, но после позорного падения в лужу, естественно, осталась дома. Анна ее сразу же отправила в ванну и заставила париться, потом поила чаем с малиновым вареньем. Холодно же, это ведь еще конец марта был… Да, точно: в тот день Анна после работы забежала в гости к Ванессе Николаевне со Станиславом Сергеевичем, свекровь ужасно себя чувствовала, и она купила ей лекарства от головной боли. А вечером, вернувшись домой, спасала дочку от простуды.

– Это не Алька там? – Георгий мягко отстранился от Анны и кивнул в сторону соседнего подъезда. Они остановились возле лавки, и пока Анна отцепляла от каблука кусок налипшей грязи, Гоша всматривался в парочку, выясняющую отношения на скамейке неподалеку.

Точно, это ее дочь с каким-то парнем. Анна легко ее узнает: высокая, гибкая, а движения порывистые и какие-то ломаные, как у жеребенка… Прищурившись, она вгляделась в мальчишку и обмерла: опять Костя. Дочь ведь клялась, что они поссорились! Впрочем, они и сейчас ругаются, это же видно невооруженным глазом! Парень упер руки в боки и набычился, а Алька – то взгромоздится на спинку лавки и нахохлится, как испуганный воробей, то вскочит со своего насеста и носится туда-сюда разъяренной тигрицей. Плохой у них разговор.

– Я сейчас прогоню этого нахала и позову Алю домой, нечего ерундой заниматься, уже поздно. – Георгий решительно повернулся и почти сделал шаг к соседнему подъезду, но Анна остановила его – резко дернула за рукав, причем не рассчитала силы и едва не упала на спину, ударившись коленкой о край лавки и наступив самой себе на ногу.

– Ты никуда не пойдешь, это их личное дело, и ни ты, ни я не будем вмешиваться! Еще не поздно, Аля взрослый человек, я ей доверяю. Если она разговаривает с… с этим парнем, то значит, так надо. Пошли домой. – Анна взяла Георгия под руку, но тот высвободил локоть, упрямо не желая замечать ни ее раздражения, ни настойчивости в голосе. Можно подумать, он Алькин отец, аж побагровел весь от негодования! А как вдруг в одно мгновение изменился его чудесный мягкий голос, всегда тихий и теплый, похожий на шелест ветра в листве, почти шепот! Георгий закричал, раньше он никогда себе такого не позволял! Анне это не понравилось, как и то, что ему, кажется, наплевать на ее реакцию.

– Ты что, не узнаешь этого… хлыща! А я отлично его помню, и если тебе самой все равно, что твоя дочь шатается по ночам с типом, которому ничего не стоит затащить ее куда-нибудь в подворотню, то мне – нет. Я сейчас пойду и…

– Хватит.

Анна сама от себя не ожидала такой жесткости. Она не только оборвала Георгия на полуслове, но и цепко схватила его запястье обеими руками, сжав его, как тисками, и он невольно поморщился, однако ничего не сказал, покорно последовав за ней. Наверное, заметил, наконец, ярость в ее глазах или настолько сильно удивился ее поведению, что просто не сумел возразить, растерялся и подчинился.

Анна чуть ли не силой дотащила Георгия до лифта, ни на секунду не отпуская его руку, каким-то непонятным образом умудрившись при этом открыть кодовый замок на двери подъезда, и только у лифта освободила пленника и перевела дух.

– В общем, так. Давай раз и навсегда договоримся, что ты больше никогда не будешь диктовать Альке собственные правила! Ладно мне, хотя я этого тоже не люблю, но моя дочь – в своем доме, она тут хозяйка и никому подчиняться не станет. Вот и все. Ты меня понял?