Три женских возраста

– А что, Аль, говорят, ты с другими не такая недотрога, как со мной. – По красивым губам Костика растеклась сладкая улыбка, от которой Альке стало дурно. Когда он так улыбается, хочется изо всех сил ударить его кулаком в челюсть, чтобы рот парня искривился от боли или раскрылся в крике, чтобы эта фальшь исчезла, стерлась с лица! – Так что ты мне скажешь, Алечка? Это правда?..

Ладно, видать, пришло время действовать. Стас ясно сказал – пока ты боишься и бежишь, страх будет тенью следовать за тобой и отравлять жизнь. Он заявил ей, что она должна быть сильной и – ну да, да! – стервой. Самой настоящей. А то, что Альке противна эта роль, ее проблемы. Ничего, они сейчас попляшут, все!

– Кто это сказал, мне интересно знать? – Алька открыто посмотрела на Костика и улыбнулась. Пусть теперь сомневается, видя ее искреннее удивление и даже недоумение… Верит всяким уродам – поверит и ей! – О чем вообще речь? Я не понимаю!..

– Все ты прекрасно понимаешь! Со мной ломалась, как… как не знаю кто, а сама!.. – Костик зло сверкнул глазами, но не выдержал Алькиного ясного взгляда и опустил голову, уставившись на свои черные начищенные ботинки. Потом снова посмотрел на девушку и усмехнулся. – Ну да, конечно, я для тебя недостаточно хорош, угу? Цену себе набиваешь, что ли? Да кому ты теперь сдалась – такая… пользованная, блин!..

Вот как – просто и коротко. В одно мгновение все Алькины чувства замерзли, превратившись в единую глыбу льда… Когда-то Алька дико боялась зубных врачей и ни за что не хотела идти лечить очередной кариесный зуб, но бабушка уговорила, сказала, что не будет боли. И точно – ей сделали укол, и это ужасное ощущение внутреннего холода она запомнила на всю жизнь! После анестезии Алька перестала ощущать не только больной зуб, но и десну, и губу, даже половина подбородка онемела… И сейчас она почувствовала то же самое. Костик продолжал говорить, каждое его слово могло бы ранить Альку – но било мимо цели, даже не задевая, потому что пробить лед мелким занозам не под силу. Девушке стало холодно, но одновременно с этим – легко и свободно.

– Прекрати истерику, я не намерена тебя слушать. Если тебе есть что сказать, говори, а нести пургу будешь своей цыпочке. – И в самом деле, с чего это Костик взял, что Альку можно безнаказанно обливать оскорблениями? Вон как удивленно захлопал черными ресницами, когда она его осадила! Не ожидал, наверное. Алька хмыкнула и лениво тряхнула челкой. – Чего тебе надо?

– Ничего мне от тебя не надо! – Костик гордо поднял подбородок, но тут же суетливо подался вперед, почти коснувшись Алькиного плеча рукой. – Скажи мне честно, ты спала с Игорем? Он говорит, что ты с ним трахалась на даче. Я ему верю! – И снова эта дикая, звериная злоба в глазах, как будто не его рука только что нервно сжимала и разжимала кулак.

И что теперь, доказывать, что ничего не было? Оправдываться, юлить, уговаривать? Или попробовать объяснить, что там на этой даче случилось на самом деле?.. Как будто Костян что-то способен понять! Когда-то Алька уже пыталась с ним разговаривать об этом, осторожно, подбираясь к больной теме издалека, не вдаваясь в детали и не переходя на личности, но бесполезно… Потому неважно, что она скажет теперь, правду или неправду, все равно она знает его реакцию: если ты «трахалась» с ним, значит, должна «трахаться» со мной, если ты с ним не «трахалась», сделай это со мной, а если ты «трахалась» с ним и не хочешь «трахаться» со мной, то ты – такая и сякая… Жевательная резинка, а не отношения. Алька никогда к этому не привыкнет. И слово какое – «трахаться». Унижение. Но это удивительно точно подходит к тому, что у нее было с Игорем… Никакой любви, одна жесткая механика… Как Костик сказал? Ее просто «попользовали». Вот только никто, ни одна зараза, не имеет права обмусоливать эту тему! Никогда! Она не позволит этого никому!

– С кем я спала? С этим? – Алька картинно подняла одну бровь и небрежно кивнула в сторону взволнованно напрягшегося Игоря. Должно быть, следит за разговором и получает удовольствие. Как паук из ее сна. Кровосос, думает: угодила муха в паутину, теперь не выберется… Как же! Этот подонок еще не знает, что его ждет! – Так я сейчас у него сама спрошу, спал ли он со мной, в чем проблема-то! – Вот так. Теперь приветливо улыбнуться опешившему Костяну и неторопливо подойти к Игорю с Даной, спиной ощущая нарастающее в воздухе недоумение. Вот так вам всем!

Игорь с готовностью шагнул навстречу, по своему обыкновению распахнув объятия, и Алька ехидно усмехнулась. Несколько дней назад она тряслась от страха, увидев этого человека, а теперь – ей бесконечно все равно… Чего она пугалась? Этой похотливой улыбочки? Или массивного тела, тяжесть которого она до сих пор помнит, а может быть, этих ладоней, которые скользили по ее груди, трогали ее бедра и… Нет, Алька боялась своего воспоминания и еще того, что могло бы случиться, если б она забеременела или если бы он рассказал об этом случае всем в школе или даже одному лишь Костяну… Что ж, вот страх и сбылся, Игорь все рассказал Костику… Да только ей уже не страшно. Совсем.

– Игорь, мне тут сказали, ты распускаешь слухи о том, что будто бы спал со мной? – Алька брезгливо выскользнула из распахнутых объятий и сильно ударила мужчину по руке. Хватит, что за гадкая манера все время лапать ее! Алькин голос сразу же зазвучал во всю громкость, и Игорь от удивления остановился, а Дана напротив, подошла поближе, чтобы не упустить ни одного слова из разговора. – Но я не верю, что ты занимаешься такими глупостями, как сплетни, и знаешь почему?

– А разве у нас с тобой ничего не было? Да брось, Алечка, я все так хорошо помню… Каждую минутку, проведенную с тобой, каждый соблазнительный изгиб твоего тела… Да-да, ты хороша, ты такая красавица, что я не смогу забыть тебя при всем желании, но я и не хочу забывать тебя!.. – Как она и ожидала, Игорь опять завел свою песенку! Окинул Альку с головы до ног липким взглядом и, наверное, почувствовал себя на коне, потому что снова, раскинув руки, попытался сгрести ее в охапку, но она увернулась и фыркнула. Что же, хотел войны – получай снаряд!

– Игорь, у тебя замечательная фантазия, это в твоем-то возрасте! А мне – в мои неполные семнадцать – даже на ум ничего подобного не приходит. Представляешь? – Алька поцокала языком и повысила голос, чтобы до Игоря дошло каждое ее слово. – Мне-то тебя, конечно, слушать очень интересно, хотя всем понятно, что это байка… Не мог же ты, такой взрослый видный мужчина, связаться с несовершеннолетней, нет-нет, ты ведь не дурак, правда?.. Это ты, наверное, все придумал, чтобы семейную жизнь разнообразить. Да? Вы с женой сколько лет уже вместе?..

Поначалу Алька боялась, что Игорь остановит ее, оборвет дерзкий монолог глумливым замечанием или вообще – схватит и прижмет к себе, заставит замолчать, причинит боль… Но все вышло иначе: с первых же ее слов он замер, странно съежился и даже как будто стал выглядеть старше. Пока девушка безнаказанно закидывала Игоря словами-петардами, он так и стоял – втянув голову в плечи и мрачно уставясь на Алькины ноги. Даже потом, когда Алька все высказала и перевела дух, мужчина не пошевелился, как будто разом сдулся, размяк… Ей даже пришлось самой дотронуться до его локтя, требуя к себе внимания.

– Вот я и говорю – разве такое возможно, чтобы мы с тобой спали? Согласись, полный абсурд! – Алька ударила Игоря ладошкой по руке, и тот вяло кивнул, соглашаясь с ее словами, но при этом взглянул на девушку с такой неприязнью, что Алька поморщилась. – Ладно, передавай жене привет от меня… Ее же Катя зовут, правда? На днях поеду на дачу, навещу ее, поболтаем… по-соседски!

Алька победно улыбнулась и хотела уже отойти от Игоря, но присмотрелась к нему повнимательней: нет, так не пойдет, в его глазах сейчас плещется такая ненависть, что черт знает, на что он может решиться!.. Видимо, нужно кинуть последнюю бомбу. Алька не хотела пользоваться этим убийственным аргументом, но придется. Пусть он будет точкой в их разговоре.