Три жизни, три мира. Десять ли персиковых цветков

Когда я родилась, Бога-Отца уже не было в этом мире.

Как-то раз родители взяли меня с собой к Чжэ Яню. Приподняв брови и рассмеявшись, он обратился к моему отцу:

– Это та самая дочь, которую недавно подарила тебе жена? Довольно симпатичная девчушка.

История нашего с ним знакомства началась с моей матери. Говорят, что много лет назад Чжэ Янь умолял матушку выйти за него замуж. Он не раз преподносил сговорные дары [15] ее родителям. Но матушка уже тогда положила глаз на моего твердолобого отца и потому даже смотреть не желала на Чжэ Яня. Отец и Чжэ Янь даже затеяли драку как-то раз, однако после потасовки они побратались и стали добрыми друзьями. Через год отец привез в паланкине в Цинцю мою матушку и попросил Чжэ Яня устроить им свадьбу.

15

Сговорные дары (кит. ??) – подарки невесте или родителям невесты от жениха.

По правилам обращения к старшим, мне и моим братьям следовало называть Чжэ Яня «дядей». Однако сам Чжэ Янь никогда не уважал свой почтенный возраст, твердо считал себя молодым и долго таил обиду на тех, кто осмеливался назвать его старым. Из страха его обидеть мы, как и родители, обращались к нему по имени.

Несмотря на то что Чжэ Янь изготовлял прекрасное вино, ему совсем не по вкусу были шумные банкеты. «Таинственный бог, покинувший три мира и безразличный к мирской суете. Вкус его безупречен, но еще безупречнее его манеры» – так он обычно говорил о себе. Поэтому, когда бессмертные приглашали Чжэ Яня выпить и повеселиться с ними, он со смехом отмахивался от подобных предложений. Ведь его звали присоединиться к веселью лишь в знак расположения к богу, у которого не было никакого титула, но зато имелся высокий статус.

Чжэ Янь находился среди бессмертных уже довольно долгое время, и они, вероятно, в конце концов поняли, что этого праздного бога следует уважать, но не пытаться сблизиться с ним, так что их желание заполучить его на свой банкет заметно поутихло. Чжэ Янь тихо радовался этому и с воодушевлением занимался земледелием в своем персиковом лесу.

Прибыв к берегам Восточного моря и произведя расчеты по пальцам [16] , я поняла, что до банкета остается еще полтора дня. Вспомнив о поручении Третьего брата, я решила сначала наведаться к Чжэ Яню и попросить у него кувшин персикового вина. Перелью вино в три маленьких кувшинчика: два отдам брату, а третий, вместе с жемчужиной, преподнесу Владыке Восточного моря в качестве подарка. То, что останется, спрячу рядом с Лисьей пещерой и буду тайком сама попивать.

16

Расчеты по пальцам (кит. ??) – такой вид гадания считался высшим уровнем прогнозирования. Изложен в древнекитайском трактате «Книга Перемен» – «И Цзин». По костяшкам пальцев рассчитывались алгоритмы: «Небесные Стволы» и «Земные Ветви», «Восемь Триграмм», «Восемь Врат» и «Девять Дворцов», «Десять Звезд» и «Девять Богов». Учитывалось время запроса, гексаграммы или время происшествия. Гадание производили по левой руке.

Настала пора цветения персика, и теперь все десять ли были устланы нежно-розовыми лепестками. Пройдя вглубь так хорошо знакомого мне леса, я сразу же наткнулась на Чжэ Яня, который, сидя в позе лотоса, ел персик. Не успела я и глазом моргнуть, как от крупного персика осталась лишь косточка.

Чжэ Янь, с улыбкой поманив меня рукой, сказал:

– Ты – та самая девчонка из семьи Бай? С каждым годом становишься все прекраснее и прекраснее. Подойди сюда! – Он похлопал по траве рядом с собой. – Присаживайся, дай мне посмотреть на тебя.

Средь неба и земли найдется немного бессмертных, которые достигли того возраста, когда могли бы смело называть меня «девчонкой». Услышав это слово, я невольно ощутила, что еще очень молода. Это несказанно обрадовало меня.

Я послушно села рядом с ним, и он тут же принялся вытирать руки о мой рукав. Пока я соображала, как мне завести речь о вине, Чжэ Янь, усмехнувшись, первым начал разговор:

– Несколько десятков тысячелетий ты не покидала Цинцю, как же хорошо, что в конце концов решила попутешествовать.

Я не сразу поняла, почему он заговорил об этом. Изогнув губы в умильной улыбке, я ответила:

– Здесь так чудесно наблюдать за цветением персика.

Чжэ Янь широко улыбнулся:

– На днях Владыка Северного моря привел сюда жену, чтобы полюбоваться этой красотой. Мне в первый раз довелось встретиться с ней. Какое же непорочное и нежное создание!

В то же мгновение улыбка исчезла с моего лица. Жену Владыки Северного моря звали Шао Синь, и этим именем ее наградила я.

Уже и не вспомнить, сколько лет назад мы с четвертым братом отправились на прогулку к озеру Дунтин. В камышовом болотце, глубиной в половину человеческого роста, мы обнаружили почти бездыханную маленькую змейку.

Мне стало так жаль бедолагу, что я упросила брата забрать ее с собой в Цинцю. К тому моменту змейка успела обратиться. Несмотря на слабость, ей все же удалось принять человеческий облик. Этой змейкой была Шао Синь.

Два года Шао Синь провела в Цинцю, оправляясь от полученных ран. Полностью излечившись, она сказала, что хочет отблагодарить меня, оставшись с нами. В те времена отец и матушка часто отлучались из Цинцю и за старшего оставался Четвертый брат. Он намеревался сделать из Шао Синь служанку, которая будет прибирать в доме. До этого в Лисьей пещере никогда не было прислуги, и всю черную работу по дому приходилось выполнять мне. Каким же счастьем стало полное освобождение от домашних обязанностей! Я проводила время то с братьями, то с Чжэ Янем. Беззаботная жизнь продолжалась около двух сотен лет, до тех пор, пока мои родители не вернулись в Цинцю. Отец и матушка поведали, что договорились о моем замужестве. Моим женихом стал Владыка Северного моря – Сан Цзи.

В те времена Сан Цзи пользовался благосклонностью Небесного владыки. Он был его вторым и самым любимым сыном. В то время Сан Цзи жил на Небесах, поскольку еще не был сослан в Северное море.

Небесный владыка объявил, что вскоре мы с Сан Цзи станем мужем и женой. Молва об этом радостном событии разлетелась по всему свету, и вскоре не осталось ни одного бессмертного, который бы пребывал в неведении.

Узнав о предстоящей свадьбе, все тут же потянулись к Лисьей пещере, желая удовлетворить свое любопытство и заодно поздравить со столь радостным событием. Нам с Четвертым братом было до того скучно, что мы, наскоро собрав узелок с вещами, поспешили укрыться в персиковом лесу Чжэ Яня. Наше исчезновение породило множество вопросов.

Наевшись персиков до отвала, мы вернулись в Цинцю, но Шао Синь уже и след простыл. В темной пещере одиноко лежало письмо от Сан Цзи, в котором он сообщал, что отказывается жениться на мне. Он писал, что полюбил Шао Синь, но не станет ее мужем, пока не получит моего прощения, и все в таком духе. Этот отказ совсем не расстроил меня. Во-первых, прежде мне ни разу не доводилось встречаться с Сан Цзи, так что и речи быть не могло о каких-либо нежных чувствах с моей стороны. Во-вторых, мы с Шао Синь прожили вместе совсем недолго, поэтому я хоть и относилась к ней с теплотой, но все же не была так уж сильно привязана к девушке. В-третьих, даже животные в лесу могут выбирать себе пару, и, раз все существа равны, несправедливо лишать Сан Цзи права выбора. Честно говоря, мне было совершенно безразлично, поженятся они или нет.

В конце концов весть о неслыханном поступке сына достигла Небесного владыки. Однако узнал он об этом вовсе не от меня.

Говорят, что Сан Цзи лично привел к нему Шао Синь и, упав на колени перед отцом, молил его дать девушке почетный титул. Не прошло и нескольких часов, как молва об этом разнеслась по всему свету. Сочувствующие часто поговаривали:

– Очень жаль младшую дочь семьи Бай, ведь могла получиться такая хорошая пара. Жених отказался от свадьбы всего через три года после того, как они договорились о браке… Удастся ли ей теперь выйти замуж?

Злые языки не упускали возможности посплетничать:

– Уж и не знаю, разве эта змея так красива, что может соперничать с очарованием девятихвостой белой лисицы?

К тому моменту родители, братья и Чжэ Янь уже знали о расторжении брачного договора. Чжэ Янь вместе с отцом и матушкой отправились прямо на Небеса, чтобы потребовать объяснений у Небесного владыки. Я не знаю, что именно они сказали ему, но после этого разговора Сан Цзи лишился благосклонности отца и вскоре был сослан, став Владыкой Северного моря. Этот титул был менее почетным, нежели титул его младшего брата Лянь Суна – Владыки четырех морей. Поэтому сразу стало понятно, что Сан Цзи впал в немилость. Его «брак» с Шао Синь так и не признали.