Три жизни, три мира. Десять ли персиковых цветков

Когда я прощалась со стариком Ми Гу, он действительно выглядел очень подавленным. Мне не хотелось слушать его брюзжание, поэтому я воздержалась от вопросов. Но сейчас, когда я снова вспомнила об этом, меня разобрало любопытство. Нужно будет расспросить его после возвращения домой.

Я обошла восемнадцать извилистых коридоров Хрустального дворца, но так и не смогла найти подходящего места для отдыха. Я уже собиралась было вернуться в тронный зал, но вдруг осознала, что не имею ни малейшего понятия, как отыскать путь обратно.

Ощупав карман рукава, я поняла, что ветвь дерева мигу пропала. Этого еще не хватало! С моим-то «талантом» находить дорогу нужно будет отбить благодарственные поклоны Будде Амитабхе [24] , если я успею не то что к началу банкета, а хотя бы к концу…

На самом деле не существует понятия «верный путь», главное – идти вперед, и тогда обязательно куда-нибудь да придешь. Так говорил мне Четвертый брат – он считал эту мысль абсолютной истиной. И теперь, когда у меня не было ветви дерева мигу, я, вместо того чтобы сидеть сложа руки, решила положиться на удачу и пойти куда глаза глядят.

24

Будда Амитабха – один из будд махаяны, особенно почитается буддийской школой «Чистая земля». Принимает под свое покровительство всех искренне воззвавших к нему.

Кто бы мог подумать, что выбранная мною дорога приведет в сад, расположенный за Хрустальным дворцом? Нельзя не упомянуть, что это место полностью соответствовало роскошному убранству дворца. Многочисленные тропинки, вдоль которых росла густая зелень, составляли нечто вроде лабиринта. Окинув взглядом прекрасный сад, я подумала, что он подходит не только для любования великолепным пейзажем, но может служить и отличной ловушкой. Если у Владыки Восточного моря появятся враги, которые посмеют заявиться к нему, то, оказавшись здесь, они застрянут надолго. В таком случае можно быть уверенным, что в Восточном море воцарится вечный мир!

Прошло достаточно много времени, а я все ходила кругами по одному и тому же месту. Однако, вопреки всему, я решила довериться судьбе. Я подошла к развилке. Нагнувшись, подняла с земли веточку и, закрыв глаза, бросила ее обратно. Раздвоенный конец указал, что мне следует повернуть налево. Стряхнув с ладони маленький листик, что застрял меж пальцев, я пошла по тропинке, ведущей направо. Небесное предначертание любит подшучивать над теми, кто полагается на судьбу, поэтому лучшим решением будет отправиться в противоположном направлении.

Мысленно я восхищалась собой. За много часов блужданий я не встретила здесь ни одного живого существа, не видела даже водомерок. Пойти в противоположном направлении оказалось не лучшим решением, поскольку не успела я сделать и нескольких шагов, как столкнулась с самым настоящим мальчиком. Таким прехорошеньким, словно рисовый колобочек. Этот колобочек с маленькими рожками на голове был одет в изумрудные одежды и спокойно лежал на одном из кораллов высотой в два человеческих роста. Если окликнуть его, велика вероятность, что он упадет от неожиданности и разобьется.

Скорее всего, этот малыш – сын одного из бессмертных. Заметив, что он увлеченно снимает водоросли, облепившие коралл, я решилась осторожно начать беседу:

– Малыш, что ты делаешь?

Даже не подняв головы, он ответил:

– Убираю траву. Отец сказал, что под этими сорняками скрываются самые прекрасные кораллы Восточного моря. Я никогда их не видел, поэтому хочу посмотреть.

Видимо, это отпрыск одного из членов Небесного клана.

Видя, как Колобочек усердно трудится, я пожалела его и решила протянуть руку помощи. В кармане моего рукава лежал веер, который я тут же передала ему, заботливо подсказав:

– Взмахни веером – от водорослей и следа не останется. Сможешь увидеть кораллы во всем великолепии.

Он продолжал бороться с травой, но все же решил прислушаться к доброму совету и, взяв веер, взмахнул им.

Внезапно налетел порыв ветра такой силы, что Хрустальный дворец трижды содрогнулся под его напором. Морская волна высотой в десять чжанов с ревом хлынула, сметая все на своем пути. Такая же стремительная, как божественный меч, который извлекли из ножен, и такая же бешеная, как сбросивший узду степной жеребец.

За время меньшее, чем потребовалось бы для заваривания чая, темное жилище Владыки Восточного моря снова превратилось в великолепный Хрустальный дворец. Я замерла в немом изумлении.

Сила веера напрямую зависит от силы бессмертного, использующего его. Я не предполагала, что в маленьком Колобочке таится столько силы. Он ведь одним только легким взмахом веера смог вернуть Хрустальному дворцу его первоначальный блеск. Мне захотелось рукоплескать его таланту, однако я сдержала свой порыв.

Колобочек плюхнулся на землю и, округлив глаза, неуверенно спросил:

– Мне теперь конец, да?

Я поспешила успокоить его:

– Не волнуйся, конец не только тебе, это же мой веер…

Колобочек вытаращил глаза. Я подумала, что мальчика напугала шелковая повязка, скрывавшая три четверти моего лица. Я уже собралась было снять ее, но Колобочек, быстрый, словно ветер, подбежал ко мне и, обняв меня за ногу, что есть мочи закричал:

– Матушка!

Вот теперь стало страшно мне.

Мальчик, обхватив мою ногу, рыдал навзрыд, причитая:

– Матушка, ну почему ты бросила отца и своего А-Ли? Почему оставила нас?

Между делом он еще успевал вытирать набегающие слезы подолом моей юбки.

Эти рыдания заставили мое сердце сжаться от страха. Я напрягала память, пытаясь вспомнить, могла ли я несколько тысяч лет назад бросить мужа и ребенка? В этот момент позади меня раздался чей-то низкий, глубокий голос:

– Су… Су?

Колобочек резко вскинул голову и нежным голоском позвал отца. Однако его руки по-прежнему крепко обнимали мою ногу. Он держал меня с такой силой, что мне никак не удавалось повернуться. И поскольку я на много поколений старше его, мне было неловко просто наклониться и расцепить руки ребенка, так что приходилось стоять и терпеть.

Отец мальчика, сделав пару стремительных шагов, быстро оказался возле меня. Он стоял так близко, что мне пришлось опустить голову, и все, что я видела, – это пара черных сапог с вышитыми на них облаками и полы темного одеяния, украшенные тем же рисунком.

Тяжело вздохнув, мужчина снова обратился ко мне:

– Сусу!

Ну я точно не была некой Сусу, к которой обращался незнакомец в черном.

Четвертый брат часто говаривал, что у меня короткая память. Однако я прекрасно помню, что за мою тысячелетнюю жизнь кто-то называл меня Пятой сестрицей, кто-то А-Инь, а кто-то дал прозвище Семнадцатый. Большинство знакомых обращались ко мне не иначе как «тетушка», но никто и никогда не называл меня Сусу.