Тридцать три несчастья

— Что ты несешь? — выдавил из себя Харт, когда обрел дар речи.

Я захихикала. Бэсси смотрела на меня, как на сумасшедшую.

— Выдумала черт знает что, — продолжал Харт, пока его коллеги умирали со смеху, — да нужно быть больным, чтобы к тебе клеиться.

— Кто сказал, что ты здоровый? — резонно возразила я.

Хохот полицейских стал громче. Засмеялась даже Бэсси, позабыв про то, что я истекаю кровью. Тут с пола послышался стон и это меня спасло от неминуемой расправы. Харт уже сжал кулаки, чтобы треснуть меня, но сейчас отвлекся.

— А это еще кто?

Рэд поднялся с пола, держась за голову.

— Это Рэд Хэммерсмит, — представила я его полиции.

— Еще один журналюга, — скривился Харт, — сколько вас еще здесь?

— Только мы.

— Ты-то придержи язык.

— Это просто свинство, — заявил Рэд, ощупывая лоб, — кто меня ударил? Сколько можно? У меня черепушка не чугунная.

Я вспомнила про Майкла и повернулась посмотреть. При свете мощных фонарей увидела, что ему уже ничего не поможет. Он был мертв. Пуля попала в переносицу между глаз и теперь это место представляло непонятное и неприятное месиво, на которое мне не хотелось смотреть. Но я все же подняла фотоаппарат и превозмогая боль в раненой руке, сделала снимок.

— Ты точно больная, — прокомментировал Харт, вертя пальцем у виска, — не стоит беспокоиться, миссис Дэйвис, кровью она не истечет.

Тут и Рэд перестал тереть больное место, вспомнив о своих обязанностях. Он усиленно защелкал фотоаппаратом.

— Это и есть маньяк? — спросил он между делом.

И тут Бэсс меня поразила. Даже больше, чем поразила, просто сразила наповал.

— Да, — сказала она, — это он.

Я посмотрела на нее вытаращенными глазами и уже раскрыла было рот, чтобы спросить, все ли у нее в порядке с головой, но она помотала головой, глядя на меня суровым взглядом.

— Так, — произнес Харт, окидывая взглядом пространство кругом, — займитесь этим, — он мотнул головой на труп, — Дэннингс, пойдешь со мной. Фрэд, ты займешься миссис Дэйвис. Снимешь ее показания и все такое. А остальные, — тут он бросил взгляд на Рэда, — могут топать по своим делам.

— А я? — почти обиженно спросил коллега, — мне нужно оказать медицинскую помощь. Между прочим, меня ударили по голове!

— Это ей не повредило, — отозвался Харт очень милым тоном, — во всяком случае, на то, чтобы снимать, у вас сил хватило.

— У меня сотрясение мозга, — простонал Рэд, хватаясь за голову.

— Все, Хэммерсмит, свободен, — отрезал Харт и взял меня за руку.

Очень крепко, между прочим. Наверняка синяк вскочит. Я дернулась, но успеха не имела.

— Спасите меня кто-нибудь, — протянула я жалобно, — неужели, ни у кого нет ни капли жалости? Меня ведь побьют.

Полицейские снова зафыркали, а Рэд посмотрел очень даже злорадно.

— Прекрати болтать, — дернула меня за руку Харт, — шагай вперед, кому сказал. Живо.

Пришлось идти. Я душераздирающе вздохнула по пути, но Харт не обратил на это внимания. Он доволок меня до выхода, и я первым делом отметила, что дверь была открыта. Значит, полицейские постарались. В своей излюбленной манере. Дверь была просто снята с петель.

Меня дотащили до машины и бесцеремонно швырнули на сиденье. Я поморщилась и сказала:

— Можно было бы и поаккуратнее. Между прочим, я могу истечь кровью.

— Да, конечно, — презрительно отозвался Харт, — а еще, руку могут ампутировать. Да у тебя просто царапина. Даже кровь перестала идти. Хватит ломать комедию.

Я спустила рукав и посмотрела на рану. Что ж, следовало признать, что Харт не ошибся. Рана в самом деле была пустяковой, но кровь, правда, все еще шла, если к этому применимо такое выражение. Капала, это будет точнее.

Тем временем, Харт завел машину. Развернувшись, он лихо покатил по направлению к городу, не отрываясь, глядя на дорогу. Вид у него был суровый, но меня это не пугало. Подумаешь!

— А теперь колись, Дэннингс, — вдруг заговорил он, — каким образом ты вышла на этого маньяка.

— Ой, я так и знала, что меня будут пытать, — отозвалась я.

— Слушай, может, хватит? Может, ты будешь разговаривать нормально, а не язвить через слово?

— А ты не затыкай мне рот. Сам хорош. Говоришь одни гадости. Только представь, какую статью я о тебе напишу! Доблестный инспектор Харт обезвреживает опаснейшего маньяка! Настоящий супергерой, сильный, мужественный… Ой!

Машину сильно дернуло, и я стукнулась плечом о дверцу.

— Где у тебя аптечка? — процедил Харт сквозь зубы.

— Зачем это? — насторожилась я, — неужели, ты хочешь перевязать мою рану? Харт, я тебя не узнаю!

— Хочу тебе рот пластырем заклеить, — разрушил он мои иллюзии, — иного способа заткнуть тебе рот я не вижу.

— О, вот теперь я вижу настоящего инспектора. А то, просто испугалась, не заболел ли ты.

— Это тебе не грозит. И еще неизвестно, кто здесь строит из себя супергероя. Нашли, чем заняться. Потащились ловить маньяка, вооружившись скалкой.

— Не только скалкой. У меня был пистолет. Кстати, он валяется на полу, там, в коридоре. И у меня есть на него разрешение.

— Не верю. Кто в здравом уме выдаст тебе разрешение на ношение оружия?

— Я умею стрелять, — почти обиделась я.

— Возможно, стрелять ты умеешь, а вот попадать в цель… — он не договорил.

Я треснула его по плечу.

— Урод!

Тут Харт расхохотался.

— Ладно, не бесись. Приехали. Вылезай. Сейчас врач займется твоей страшной раной. Хотя нет, посиди здесь. Я распоряжусь, чтобы принесли носилки.

После таких слов я пулей вылетела из машины, обозвав его по пути нехорошим словом.

Врач обработал мою рану, сообщив при этом, что она не опасная, кость не задета и в общем, беспокоиться незачем. Будто бы я и без него этого не знала. Но предупредил, чтобы я полежала этот день в постели и поменьше двигала рукой. Я согласилась. Почему бы и нет, если ему будет от этого легче.

Харт на этом не отвязался. Кажется, сегодня он намеревался довести меня до сердечного приступа. Невзирая на мои протесты, он вновь усадил меня в машину и повез домой. Я поняла, что от него не избавиться. Нужно просто смириться.