Тридцать три несчастья

— Дети, — проворчала я, — вечно их тянет в какие-то дурацкие заросли. И что им не играется на удобных, благоустроенных площадках? По мне, так хоть три трупа тут лежит, ни за что бы не полезла. Ой! — один наиболее высокий камыш пребольно стукнул меня по носу, — зараза. Почему бы маньяку не выбрать более удобное место для складирования трупов?

Тут я споткнулась и неминуемо упала бы, если б Рэд в последнее мгновение не удержал меня за куртку. Материя затрещала, но не разорвалась, и на том спасибо.

— Вот черт, — отозвалась я, принимая более устойчивое положение, — я обо что-то споткнулась.

— Говорю, смотрите под ноги. Что там?

— Какая-то коряга.

С этими словами я посмотрела вниз и охнула. Корягой оказалась женская нога в изящной туфельке.

— Бли-ин! — завопила я, — идите-ка сюда! Кажется, здесь еще один труп.

— Что-о? — голосом, полным изумления спросил он и выглянул из-за моего плеча.

Я отвела рукой заросли камышей и нашим глазам представилась неподвижно лежащая на земле женщина лет двадцати шести. Она была хорошо одета, но ее одежда была грязной и пыльной, в некоторых местах разорванной. Впрочем, ее одежда меня мало интересовала. Я, конечно, первым делом обратила внимание на ее лицо, неестественно бледное даже для трупа, без единой кровинки.

— Боже! — ахнул Рэд, — четвертый труп!

— Зло не дремлет, — пробормотала я, пытаясь одновременно отодвинуть камыши и сфотографировать труп, — помогите мне, — обратилась я к Рэду, — подержите это. Я сделаю снимок. Четвертая жертва безжалостного убийцы.

— Мне тоже нужно ее сфотографировать, — возразил он, но просьбу выполнил.

Я пару раз щелкнула, потом присела и сделала снимок крупным планом.

— Черт, — вырвалось у меня, я отшатнулась и села на землю, — Мойра!

— Вы ее знаете? — спросил Рэд.

— Я тут почти всех знаю.

— Как ее зовут, вы сказали?

— Мойра Стрейдж.

— Погодите. Стрейдж. Это, кажется, имя вашего мэра, если я не ошибаюсь. Так?

— Точно.

Теперь я держала камыши, пока Рэд исполнял свой репортерский долг. Наконец, он выпрямился.

— Ну и ну, — сказал он погодя, — она родственница мэра?

— Родная дочь.

— Обалдеть, — Рэд присвистнул, — ну и шумиха поднимется! Мэр небось за свою дочь всех наизнанку вывернет.

— Наш мэр точно вывернет, — согласилась я, — у вас есть телефон?

— В машине, — кивнул он.

— В чьей машине? В вашей?

— Ну да… Черт, — прошипел репортер сквозь зубы, — я забыл его в машине! А зачем вам телефон?

— Нужно вызвать полицию. Конечно, не сейчас. Я еще не все посмотрела. Знаю этих полицейских, приедут и все испортят, — я наклонилась над трупом, рассматривая порезы на шее.

Они были не совсем обычны. Края ран были не ровными, а словно рваными. И смотреть на это было очень неприятно. Но все же я не прекращала своего занятия. Много раз слышала, что люди при виде трупов ведут себя неадекватно. Одни рыдают, другие в обморок шмякаются, третьих тошнит. Я ничего подобного не испытывала. Так, легкий дискомфорт. Собственно говоря, мертвое тело — это мертвое тело и ничего больше.

— Вы это видели? — указала я Рэду на порезы.

Он присел рядом и поморщился.

— Вот значит, как… Что-то слишком они маленькие, вам не кажется? Разве через такие раны может вытечь вся кровь?

— Это зависит от того, как они появились. Приглядитесь, видите, они сделаны не ножом.

— А чем?

— Зубами, судя по всему.

— Фу, гадость, — отозвался он и отвернулся, — так он их кусает, что ли? Полиция не упоминала об этом.

— Когда она о таком упоминала, — пренебрежительно фыркнула я, — разумеется, нет. Чем меньше люди знают, тем крепче они спят.

Я щелкнула фотоаппаратом, запечатлев порезы на шее трупа.

— Точно, маньяк. Скорее всего, болен психически. Только этого не хватало. Одно скажу: этот тип явно не местный.

— Почему вы так думаете? — заинтересовался Рэд.

— До сих пор в городе ничего подобного не случалось.

— Все когда-то бывает впервые.

— Что-то в этом есть, — кивнула я, — может быть, вы и правы.

Я поднялась на ноги, обошла убитую, в последний раз посмотрела на нее и вздохнула.

— Бедная Мойра. Этот извращенец держал ее где-то взаперти. Судя по всему, это было очень пыльное место.

Мы вышли из зарослей камыша. Внезапно, я замерла на месте.

— Хэммерсмит…

— Что? — Рэд обернулся.

— Как вы думаете, где самое пыльное место в Кэмвиллидже и его окрестностях?

Он приподнял брови.

— Замок, — и я указала на развалины, — зуб даю.

— Полиция думала об этом, — сказал Рэд, но в его голосе слышалось одобрение, — но в замке пусто и там давно никого не было. Они обыскали его сверху донизу. Да и журналисты там побывали. А уж эти ничего не упустят.

— Ну, если так… — задумчиво протянула я, — но ведь все указывает на то, что это происходило в замке. Может быть, они плохо искали. Знаете, эти старые замки непредсказуемы. Там столько тайников, потайных лестниц, ниш и всякого такого.

— Разумно, — признал Рэд, — но если никто ничего не нашел, то вряд ли мы сумеем это сделать. К тому же, мы должны вызвать полицию.

— Успеется. Труп никуда не денется, уверяю вас. А когда сюда понаедут блюстители порядка, мы не сможем исследовать замок.

— Вы надеетесь отыскать логово маньяка? — скептически усмехнулся Рэд.

— Чем черт не шутит. Может быть, мне повезет. Не получится, так по крайней мере, с интересом проведем время. Обожаю исследовать старые замки. Пошли. Ну, что вы стоите?

— Я есть хочу, — почти обиженно отозвался он, — дело идет к вечеру. Предлагаю вернуться в город и пообедать. А поисками убийцы можно заняться завтра.

— Что я слышу! — изумилась я, — вы репортер или нет? Вам не нужен репортаж?

— Я и думаю о репортаже. И знаю, что не найду его в старом замке. Там ничего нет, поверьте.

— Ладно, топайте, — я пожала плечами, — сама разберусь. Собственно говоря, мы не работаем в паре. И у нас разные взгляды на репортаж.

— Предлагаете мне идти пешком до города?

— Можете бегом. Это даже полезно.

— Ну, Дэннингс, — покачал головой Рэд, — у вас прямо зуд какой-то. Считаете себя умнее всех?

— Умнее вас, точно, — я показала ему язык.

Он рассмеялся.

— Ладно, черт с ним. Пошли в замок, если вам так хочется.

— О, вспомнила, — сказала я, — в моей машине где-то завалялся шоколадный батончик. Не хочу, чтоб вы умерли с голоду. Идите, возьмите его.