Тридцать три счастливых платья

Капитан умер после войны. Внезапно. Сказались ранения, изношенное сердце. После его смерти Анна перестраивала и достраивала дом, растила детей. И никто бы не поверил, любуясь добротными постройками во дворе, огородом без единого сорняка, погребом, под завязку забитым банками с овощами и бочками домашнего вина с собственного виноградника, что мужчины в доме нет уже лет пятьдесят.

Пенсия у Анны была малюсенькой, свою она не заработала, получала копейки по потере кормильца, но жила на широкую ногу. Немалый доход приносили ей платья: Анна была портнихой. Самой дорогой и известной на весь район. Ее наряды и вкус были эталоном для всех модниц в округе. Дочери, внучки, сестры, племянницы щеголяли в нарядах от Анны.

Она могла шить всё. Начиная от пальто, заканчивая домашними халатами. Но ее коньком были свадебные платья.

Когда любимая племянница Светочка, единственная дочь Нины и Мити, будущий врач, собралась замуж, Анна лично прибыла в Ялту, нагруженная гипюром и капроном. Светочка выходила замуж зимой, а нормального сообщения между Ялтой и остальным миром отродясь не было. Зимой дороги развозило так, что намертво застревали и автобусы, и грузовики. Анну в Ялту доставили на тракторе. Муж клиентки, тракторист, подвез.

Три дня, вооружившись вырезками из «Работницы», «Крестьянки», а также взятыми из сельской библиотеки журналами мод социалистического лагеря, Аня вместе со Светочкой изобретали необыкновенное платье, чтобы утереть нос городской семье жениха из Донецка.

Платье получилось роскошное: с пышной прозрачной капроновой юбкой поверх плотной нижней, с рукавом три четверти и острым вырезом – «мысом», подчеркивающим длинную шею и великолепную грудь – «гордость семьи», по выражению Анны.

Платье потом долго хранилось в сундуке на веранде у бабушки Нины и помогало мне и подругам изображать принцесс и невест в домашних спектаклях. Мамина фата, отделанная гипюром, не сохранилась, и если надо было по сценарию, то фатой нам служила тюлевая накидка на подушки с кровати бабушки.

Анна прожила долгую жизнь. Девяносто девять лет. До последнего дня ее голову украшала корона из тяжелых черных кос без намека на седину, а в ушах блестели цыганские золотые серьги полумесяцем.

Добрее и гостеприимнее моей бабушки, мудрее и трудолюбивее дедушки никого никогда для меня не было. Жаль только, что я не говорила им это, когда они были живы.

Дедушка Митя умер ранним утром 3 января 1989 года. Накануне вечером он пошел играть в домино к друзьям на соседней улице, а когда возвращался домой, поскользнулся и упал. Пришел домой, сказал бабушке: «Нина, я упал, но очень удачно: голову не ударил». Позже ему стало плохо, скорая увезла в больницу, и там через несколько часов он умер. Оказалось, от удара лопнула аорта.

Бабушка не спала, ходила из комнаты в комнату, вспоминала, как пристраивали комнаты к дому, как радовались успехам единственной дочки Светочки, рождению внучки, а потом и правнучки. Думала о том, что весной надо побелить дом и покрасить стены на кухне. Еще много планов у них с Митей. Летом Вита с Мишей прилетят из Еревана и маленькую Евочку привезут…

Первый раз Митя оставил ее одну в этом доме. Она не узнавала комнат: какие они большие и неуютные. На потолке в зале появилась трещина.

«Опять стена отходит, как в тот год, когда умерла Тамарочка». Бабушка заплакала. Она отчетливо видела лицо пылающей в жару маленькой дочери. Они с Митей не спасли ее, но она простит их. Митя поставит лестницу, смешает песок с цементом и замажет трещину. «Да, Тамарочка?» – шепнула бабушка. И четырехлетняя девочка улыбнулась в темноте…

Вдруг резко зазвонил телефон. Бабушка остановилась, у нее упало сердце – она все поняла.

Она наконец подняла трубку, выслушала сбивчивый рассказ доктора, что они делали все, что могли, но медицина бессильна, спокойно сказала: «Да-да, я уже знаю». И повесила трубку.

Бабушка Нина ушла через два года от тоски, так и не смирившись с потерей ее дорогого Мити.

Свадебное платье про запас

I

Бобби сварила чашку бразильского кофе и плеснула туда немного ликера «Бейлис». Утро, как всегда, начиналось прекрасно: легким бризом с океана, ласковыми солнечными лучами, шелестом пальм. Так в Калифорнии начинаются минимум триста шестьдесят дней в году.

Большая стеклянная дверь легко отъехала в сторону, и Бобби вышла к бассейну. От яркого солнца и голубой воды зарябило в глазах. Бобби с удовольствием оглядела патио у бассейна: все, что так нравилось ей, мужу и детям, было делом ее рук. Нет, конечно, не своими руками она вырыла яму под бассейн. Зато из личных средств оплатила работу лучшей в округе строительной компании, которая занимается исключительно бассейнами. А оформление площадки вокруг – это ее. Высадить магнолии, азиатские карликовые клены и туи вокруг бассейна помогли нелегальные эмигранты-мексиканцы, круглосуточно толпящиеся возле магазинов Seven-Eleven в надежде заработать несколько долларов, готовые на любой тяжелый труд. Розы, бегонии и ноготки Бобби посадила сама. За два года розовые кусты и деревья разрослись, магнолии уже выше глухого забора, которым пришлось отгородиться от соседей, потому что у тех маленькие дети. Власти города четко следят за тем, чтобы все частные бассейны были ограждены, а то с маленькими детьми и до беды недалеко.

Бобби босиком подошла к бассейну, села на теплый край, опустила ноги в прохладную воду.

«Оказывается, даже на заднем дворе можно устроить рай», – подумала Бобби и потянулась к солнечным очкам на шезлонге. Утреннее солнце еще приятное, а днем будет жарить по-настоящему. Белую кожу и голубые глаза надо беречь.

Барбаре Андерсон всегда хотелось иметь свой бассейн: в ее понимании – признак роскоши. В Северной Дакоте, в фермерском доме, где она жила с мамой, отчимом и сводными братом и сестрой, было не до бассейнов. Вот новый амбар построить или трактор купить – это да! А бассейн – это игрушки-погремушки для бездельников, как считал отчим.

В школу, где учились Бобби с братом и сестрой, неизвестно каким ветром эмиграции занесло итальянку – маленькую, пухленькую, черноволосую, с оливковыми глазами – учительницу музыки мисс Капони. После первого же урока учительница попросила Бобби подойти к ней после занятий. Девочке очень хотелось снова оказаться в музыкальном классе и послушать удивительное пение на незнакомом языке, но она торопилась на школьный автобус, который развозил учеников по домам, и не смогла остаться.

Ночью Бобби плакала и молилась. Она просила у Бога чуда – научиться играть на пианино. Бог, видимо, услышал маленькую девочку. На следующий день мисс Капони сама пришла в класс Бобби и уговорила учительницу мисс Свенсон, которую коллеги за глаза называли Blockhead [10] за почти квадратную голову, отпускать Барбару на полчаса пораньше, чтобы успеть позаниматься до отхода автобуса. Бобби оказалась талантливой и прилежной ученицей, и вскоре ни один школьный концерт не обходился без выступления Барбары Андерсон.

10

Block – здесь: детский кубик (англ.).

Через год, предварительно помолившись Богу, Бобби выпросила у родителей пианино. Инструмент привезли из большого магазина, из самого Фарго. Всё свободное время Бобби занималась музыкой, ее детский голосок окреп, и к пятнадцати годам она прекрасно исполняла итальянские песни, аккомпанируя себе сама. Мисс Капони готовила девочку к консерватории, но мать Барбары Элвайна и отчим объявили, что платить за обучение в другом штате им не по карману и, не вняв мольбам дочери, отправили ее в университет Северной Дакоты, в фонд которого они регулярно отчисляли деньги со своих скромных прибылей. Даже этот заштатный университет проделал приличную дыру в их бюджете, и оплатить колледж для младших детей они так и не смогли.

О музыке как о профессии пришлось забыть, и Бобби углубилась в изучение английского языка и литературы, готовясь стать учительницей. Но в ее планы опять вмешалось провидение, в этот раз по имени Рональд Нильсен. Внешне он был чем-то похож на Бобби, тоже светловолосый и голубоглазый, что неудивительно для потомков викингов. Рональд был лучшим студентом, лучшим спортсменом университета, был красив, остроумен, и Бобби, тая от восторга от его манер и ума, все чаще показывалась с ним на студенческих вечеринках на зависть многим девушкам. Рональд был довольно амбициозен и собирался продолжить учебу после университета в law school. В юридическую школу попасть было трудно, поэтому парень грыз науку всё время, свободное от спорта. Но миниатюрной, женственной Барбаре удалось достучаться до сердца будущего правоведа, и сразу после выпуска они поженились. Рональд продолжал учиться, а Бобби, не найдя работу в малюсеньком городке, где находился юридический колледж, сидела дома и ожидала рождения первенца. Мальчик родился в день, когда Рональд получил диплом юриста.