Триединый
Шрифт:
— Простите, саэр, что доставил вам неудобства, — вежливо произнес я.
— Перестань! — манер ему явно не хватало. — Какие неудобства? Ты ж не специально свалился. Забудь. Как тебя звать, братух? Может, домой тебя проводить?
— Я Виктор Ардисс. Не беспокойтесь, домой меня доставят на катере.
— Ясно-понятно, — он кивнул. — Меня звать Келл. Я тут проездом.
— Вы не иризиец?
— Неа, — он весело помотал головой. — Я из Линреса. Кое-какие дела в Венранд привели.
Легко поднявшись, Келл протянул пятерню:
— Ну, бывай, братух. Воды еще попей.
Не дав мне произнести ни слова, он прощально махнул лапищей и, не оглядываясь, ушел.
Я еще посидел на лавке, прихлебывая воду из кувшина и глядя на памятник. Руки перестали дрожать, и чувствовал я себя нормально. Но это не значило ровным счетом ничего. Очередной припадок мог начаться в любой момент.
Наплевав на внешний вид, я вылил остаток воды на голову. Поднявшись, пригладил ладонями влажные волосы.
Вчерашний доктор ошибся. Это не утомление. Я догадывался о правде, но предпочел успокаивать себя иллюзиями. Но теперь деваться некуда. Ежу понятно, что я в жопе. Вопрос, что с этим делать и к кому обратиться за помощью? И способен ли вообще мне кто-то помочь?
* * *
Торжества превзошли все мои ожидания. Я думал, будет званый ужин, может, бал. Но такой грандиозный прием мне не мог привидеться даже в страшном сне.
Весь вечер многочисленные гости прибывали по суше и по воде. Повсюду сияла праздничная иллюминация: казалось, замок светится от подножия до самого высокого шпиля.
Разноцветные огни отражались в драгоценных украшениях разряженных дам. Если судить по ценникам в ювелирной лавке, в которую я заглядывал в Гелдерне, на некоторых гостьях было навешано целое состояние.
Впрочем, я подумал об этом и сразу забыл. Все мое внимание было поглощено Селией и Фиореллой.
Обе и так были красивыми. Но после того как над их внешностью потрудились местные стилисты, девушки стали неотразимыми. Сложные прически, легкий макияж, пышные платья вместе с переливавшимися камнями украшений создавали просто неземной образ.
— Я бы хотел сказать, как волшебно вы выглядите, — сообщил я девушкам, — но у меня нет подходящих слов.
— А ты попытайся, — чуть покраснев, настаивала Селия.
Фиорелла, опустив темные ресницы, кивнула.
Мне в голову лезла всякая дежурная чушь, вроде фразочек про ангелов, упавших с неба. Может, что-то из поэзии? Я попытался вспомнить подходящие строки из Пушкина. Сдавшись, сказал:
— Мне кажется, что не видел никого прекраснее вас.
— Ну что ж, — с напускной небрежностью произнесла краснеющая Селия, — пусть будет так.
Мэльволия коротко взглянула на меня и отвернулась. Мне показалась, что она улыбается.
Потом начался бал. Я танцевал с Селией, Фиореллой, Амандой и еще какими-то женщинами. Но больше с Селией. И каждый танец твердил про себя: «спасибо, матушка, спасибо, учитель танцев Лормейн. Без вас я бы облажался…»
Эта часть торжества меня утомила. Пусть меня и натаскали, но вот, хоть убей, не люблю я танцы. И дома не
любил. И радовался, что поглощенная работой Олеся не таскает меня по клубам, как девушка, с которой я встречался до нее.Впервые за долгое время вспомнив об Олесе, я вдруг удивился, чего так переживал из-за разрыва с ней. Она ведь абсолютно заурядная. Смазливая, но совершенно бесцветная на фоне, что Фиореллы, что Селии…
* * *
Когда начинался бал, я удивлялся, почему его не устроили после банкета. Мне казалось, это более логичная последовательность событий. Ведь у нас как: сначала посидят, поедят-попьют, а затем танцуют…
Оказавшись в пиршественной зале, я понял, что на Сагинее иначе нельзя. Потому что тот, кто выживет после застолья, танцевать точно не сможет.
Есть выражение «столы ломились от яств». На дне рождения Селии, я своими глазами увидел, как это. Здесь было так много всего, что я даже не знал названий большинства блюд. При этом слуги постоянно уносили одни и притаскивали новые…
* * *
Кульминацией праздника стал феноменальный по размаху фейерверк. К его началу гостей пригласили на открытую галерею. Когда все заняли места, стартовало огненное представление.
С нескольких десятков кораблей, разбросанных по акватории, то и дело взмывали шипящие светляки, распускавшиеся в ночном небе гигантскими красочными цветами.
Глядя на переливавшиеся и отражавшиеся в темной воде разноцветные всполохи, я подумал, что ошибался ранее. Порох или что-то наподобие местные все же открыли. Но использовать в качестве оружия явно не додумались. Если не ошибаюсь, в Китае было то же самое… Любопытно.
* * *
После завершения фейерверка, пришедшие в восторг зрители покинули галерею. Я, размышляя о возможном применении взрывчатых веществ, остался в одиночестве.
— Виктор, — мне на плечо легла легкая ладонь, — тебе наскучил праздник?
Повернувшись, я взглянул на Селию. Улыбнувшись, покачал головой:
— Нет. Просто задумался.
— О чем?
— Да так, о разном.
— Признавайся, о чем?! — затормошила она меня.
— О том, что до сих пор не отдал тебе подарок, — нашелся я.
Глаза Селии загорелись:
— Ты приготовил мне подарок?!
— Ну да. Что тут такого?
— Я хочу его увидеть!
— Он остался в моей комнате, внизу.
— Пошли скорее! — Селия возбужденно потянула меня за руку.
Я попытался сопротивляться:
— А как же гости? Это ведь твой праздник. Все здесь ради тебя.
— Ерунда! Никто и не заметит! — Селия продолжала тащить меня, как паровоз.
— Ну, как скажешь, — поддался я ее напору.
Когда мы вышли на площадку с подъемником, я ожидал, что рыжая, как и в прошлый раз сиганет вниз. К моему удивлению, она поехала со мной. Все время спуска девушка расспрашивала, что за подарок я приготовил. Я улыбался и говорил, что она скоро сама все увидит.