Триллер

Джеффри смотрел на нее настороженно, но без особого страха. В бесформенном черном одеянии ее долговязая фигура вполне сошла бы за мужскую. Пистолет по-прежнему был нацелен в его грудь. Интересно, Лондон узнал ее голос? Возможно. Хотя много воды утекло с их последнего разговора. Карен понимала, что сейчас он напряженно просчитывает свой следующий шаг.

— Если еще хоть раз сунешься во Флориду, запись твоей сегодняшней выходки ляжет на стол федерального прокурора. Ты сгниешь в тюрьме.

Мерзавец только ухмыльнулся. Он ни капли ее не боялся. Карен до скрипа в зубах хотелось от души врезать рукояткой пистолета по этой самодовольной роже, но она сдерживалась.

— Встань перед машиной.

Двигаясь бочком, Джеффри встал перед решеткой радиатора. Карен, не спуская с него глаз и держа наготове пистолет, нагнулась и взяла на руки спящую девочку. Та зашевелилась, но не проснулась.

Теперь, когда Дейдре ничего не угрожало, Карен отступила на несколько шагов от автомобиля и произнесла:

— Садись за руль и убирайся.

Вальяжной походкой, держа руки в карманах, Джеффри подошел к водительской дверце и открыл ее. В ту же секунду включилась сигнализация, и на всю округу пронзительно завыла сирена. От этой какофонии проснулась Дейдра. Увидев, что ее держит на руках черное привидение, малышка заплакала, стала брыкаться и кричать: «Отпустите меня! Отпустите!» Карен пришлось сильнее ее сжать — иначе они вдвоем упали бы на землю. Впрочем, пистолет при этом не дрогнул в ее руке.

— Тише, Дейдра. Это я, тетя Карен. Все хорошо. Тише.

— Тетя Карен? — изумилась девочка и на время замолкла.

Джеффри наклонился к джипу, выключил ревущую сигнализацию и обернулся; его губы искривила сардоническая усмешка.

— Карен, я так рад снова тебя видеть.

Напрягшись, она выставила вперед руку с пистолетом, недвусмысленно демонстрируя свои намерения.

— Не забывай мои слова, Джеффри. Никаких контактов. А сейчас уматывай.

— Думаешь, я стану подчиняться твоим приказам?

Он уселся наконец за руль, включил двигатель и опустил до упора стекло. На Карен смотрело искаженное ненавистью лицо. Девушка чуть вздрогнула. Теперь у нее появился заклятый враг. Черт, неужели и она тоже является для него такой же вещью, как и все остальное в его мире, независимо от цены?

Окончательно отбросив маску доброго папочки, он угрожающе прошипел:

— Ты еще пожалеешь, что связалась со мной, стерва.

— Я жалею об этом много лет.

Карен только недавно вернулась из Европы и работала над текстом новой книги «С Карен Браун по Швейцарии». Вдруг на экране компьютера вспыхнули строчки срочных новостей — информация поступала к ней напрямую из департамента полиции города Тампа. Из местечка Кэрроллвуд раздался тревожный звонок. Выехавший по указанному адресу полицейский обнаружил в доме застреленную женщину. Ее пятилетняя дочь исчезла. Официальная информация о похищении ребенка была опубликована в половине четвертого утра; Карен взглянула на часы на экране: двадцать пять минут назад. Не тратя времени на бесполезное самобичевание, она помчалась на место преступления.

Полчаса спустя она находилась на Гроупер-серкл, небольшом скоплении домов в тупичке, ведущем к озеру Гроупер. Долфин-авеню была перекрыта полицейскими автомобилями. Карен припарковала свой красный джип и сунула «ЗИГ-Зауэр» под переднее сиденье. У нее, конечно, имелась лицензия на ношение оружия, но осложнять и без того непростую ситуацию не хотелось.

Взяв ноутбук, она направилась к ближайшему полицейскому.

— Рэнди, привет, — поздоровалась Карен, чтобы он чего доброго не испугался ее внезапного появления.

— А, адвокат. — Он кивнул. — А вам что надо?

— Беверли Лондон — мой клиент. Я приехала помочь.

— Ей уже не нужна помощь, — отозвался полицейский.

Лишь на мгновение Карен прикрыла глаза. У нее не было времени предаваться скорби.

— Есть подозреваемые?

— Они с мужем скверно разошлись. Были проблемы с опекунством над дочерью. Вы об этом?

Карен кивнула.

— Держу пари — это его рук дело, — заявил Рэнди. — Редкий отморозок. А наши чертовы законы ничем не могут помочь.

Уж кому-кому, а Карен не требовалось напоминать о том, насколько несовершенны законы в сфере защиты женщин от подонков, подобных Джеффри.

— Я могу пройти туда?

Рэнди кивнул.

— Кто старший?

— Джерри Скэнлон.

В конце короткой улочки располагался кирпичный колониальный дом. Возле него стояли две легковые машины и карета «скорой помощи», туда-сюда сновали люди. Полицейские в форме, криминалисты, фотографы. В стороне двое детективов опрашивали одного из соседей, возможно того самого, который и сообщил о выстрелах. Карен ступила на тротуар, подошла к крыльцу и заглянула в распахнутую входную дверь.

На кафельном полу распростерлось тело Беверли Лондон, залитое холодным люминесцентным светом. Глаза были открыты, в них застыло удивленное выражение. В груди и животе виднелись два входных пулевых отверстия. Вероятно, пули повредили паховую артерию, так как на полу образовалась огромная лужа крови. Даже если бы помощь прибыла незамедлительно, никаких шансов выжить у женщины не было, а так она пролежала достаточно долго, чтобы кровь успела свернуться.

Детектив Скэнлон заметил Карен.

— Слыхал я, вы оставили практику и теперь сочиняете книжки о путешествиях, — полувопросительно произнес он.

Черт! Ей уже тысячу раз приходилось отвечать на этот вопрос. Почему? — вот что на самом деле интересовало Скэнлона.

— Мне нравится писать книги о путешествиях, — просто ответила Карен.

Она по-прежнему член коллегии адвокатов, а большего ему знать ни к чему.

— Наверное, не очень это прибыльное дело, раз вам не сидится в кабинете, а?

— Типа того.

Скэнлон смерил ее взглядом, будто видел впервые, хотя они частенько пересекались в тот недолгий период времени, когда Карен работала в прокуратуре. Затем махнул рукой в сторону трупа.

— Малоприятное зрелище.

— По всему дому, а также на участке установлены скрытые камеры.

Она показала на одну из них, запрятанную в бра, висящем сбоку от входной двери. Брови Скэнлона от удивления поползли вверх, и тогда Карен пояснила:

— Это мои.

— Мы тут еще не начинали, — заметил детектив и пропустил ее в дом.

Стараясь ничего не задеть, Карен миновала кухню, осмотрела комнаты Дейдры и Беверли, потом прошла в примыкающий к дому гараж. Из каждой камеры она вытащила карты памяти. Они были запрограммированы так, что запись хранилась в течение трех дней, после чего автоматически стиралась и заменялась новой.