Триллер

Следующий роман с участием Рэкли, «Специалист», начинается с того, что лидер преступной группировки байкеров совершает дерзкий побег, когда его перевозят из зала суда в тюрьму.

Определенно, центральный вопрос произведений о Тиме Рэкли — это вопрос о правомерности вигилангизма, [66] о соотношении справедливости и закона. И каждая книга по-своему отвечает на этот вопрос.

Собирая материал для романов о Рэкли, Гервиц часто посещал места лишения свободы, чтобы больше узнать о заключенных мужчинах и женщинах. Знакомство с этими людьми и вдохновило автора на создание рассказа «Ненастная погода».

66

Вигилантизм — в широком смысле право граждан самим защищать себя и своих близких. Косвенно оно зафиксировано в Билле о правах: «Поскольку хорошо организованная милиция необходима для безопасности свободного государства, право народа хранить и носить оружие не должно нарушаться». Движение вигилантизма спонтанно возникло в 1851 году, когда под натиском чудовищного разгула преступности в Калифорнии добропорядочные граждане объединились и сформировали вооруженные дружины для самозащиты и утверждения «закона и порядка». Впоследствии эта традиция запечатлелась в массовом сознании, в основном в образе ку-клукс-клана.

Грегг Гервиц Ненастная погода [67]

Он был красив, но какой-то непристойной красотой: прямые волосы небрежно забраны за уши, мышцы бугрятся под белой рубашкой навыпуск, рукава закатаны так, что обнажают предплечья. Он тихо переступил порог «Пристанища Фрэнки» и проследовал в дальний конец бара. Сильный порыв ветра проник за ним в медленно закрывающуюся дверь. Покосившееся здание забегаловки торчало из сугроба на обочине шоссе, точно кто-то швырнул его сюда могучей рукой, да так и забыл. Внутри сильный запах опилок, густо устилавших пол, смешивался с ароматами пролитого спиртного и занесенной с улицы грязи.

67

Copyright © 2006 by Gregg Hurwitz.

«Пристанище» находилось здесь с того момента, как Фрэнки, служивший в тюрьме надзирателем, отправился на пенсию и решил организовать собственный бизнес: бар с бильярдом под красным сукном. Для своей цели он и купил эту халупу с ненадежной крышей. Заведение давало приют дальнобойщикам и вроде бы завязавшим, однако вновь пристрастившимся к бутылке пьяницам. Но особенно любили сюда заглядывать тюремные служащие. Дела у Фрэнки шли неплохо, хотя в это с трудом верилось, если судить по убогому виду забегаловки.

Зимой местность в округе была голой и унылой. Из серых сугробов торчали искривленные застывшие деревья. В этом вымороженном уголке штата Мичиган можно было обнаружить лишь несколько признаков того, что жизнь здесь еще теплится: магазинчик спиртных напитков через дорогу, давно закрытая заправочная станция да идущая под гору гравийная дорога для фур. И наконец, за пустошами в десяти милях к северу находилось единственное во всей округе значимое заведение: мужское исправительное учреждение Аппер-Риджуэя. Оно возвышалось над белыми кедрами, словно сообщая всем и каждому: «Вот оно я, здесь!»

Закончив вытирать стакан, Лора снова переключила внимание на незнакомца у дальнего конца стойки. При ходьбе, как заметила Лора, он слегка прихрамывал, что вызвало ее любопытство. Кроме того, он не отрывал глаз от стойки, покрытой лакированным березовым шпоном, и не обращал внимания ни на ее грудь (самая привлекательная часть ее тела, если судить по числу взглядов, бросаемых на нее постоянными посетителями бара), ни на округлившуюся, но по-прежнему крепкую для тридцатишестилетней женщины задницу. Лицом Лора — и она это хорошо знала — также была недурна, однако вокруг глаз и рта уже собирались предательские морщинки. Шея тоже выдавала возраст, и с этим ничего нельзя было поделать. Лицо же незнакомца, напротив, дышало молодостью — Лора предположила, что мужчине нет еще и тридцати, — но было совсем бледным и казалось нездоровым. Наверное, он привык к более теплому климату.

В перерывах между маленькими неторопливыми глотками он вертел в руках бутылку с таким выражением лица, будто увидел пиво впервые в жизни. Подобное поведение было большой редкостью в «Пристанище Фрэнки». Типичным клиентом заведения был Рик Джейкобс, который сейчас горой навис над щупленьким Майроном. Бочкообразная грудь, теплая нижняя рубаха, борода — обычный воскресный гуляка, каких можно встретить в любом городке. После того как Рик вступил в байкерскую группировку «Корабли асфальта», он просил называть его Спайк. [68] Однако, несмотря на все его усилия, прозвище не прижилось. Он любил отпустить пару-тройку расистских шуточек, вечно громко рыгал и не мог провести и сорока минут без бутылочки «Гленливета», [69] чтобы его не начинала бить дрожь. По этой-то причине он и притащился в «Пристанище» в такую бурю, когда все нормальные люди оставались дома. Исключение составляли Лора, которая, будучи сиделкой для больного отца, согласилась бы разрыть снег голыми руками, лишь бы вдохнуть свежего воздуха, и Майрон — его, несомненно, заставил пойти с собой Рик. Хорошие такие деревенские парни Рик и Майрон, готовые в любой момент и пошутить, и в лоб дать.

68

Spike (англ.) — шип, костыль, гвоздь.

69

«Гленливет» — сорт элитного шотландского виски.

Рик остановился перед камином и повернулся к нему задницей. Кирпичный камин, в котором стараниями Лоры постоянно горел огонь, был предметом гордости ее отца. Тот сложил камин собственными руками, о чем минимум раз в неделю напоминал дочери — дескать, вот он, результат мужского труда. При этом сам он не доверял всевозможным печкам и, даже когда лично стоял за стойкой, камином практически не занимался. Фрэнки был еще крепким мужчиной, несмотря на немалый возраст, с лицом, словно высеченным из скалы. Он до сих пор расхаживал по дому в свитере из шерсти шетландской овцы, купленном в 1967 году в Монреале во время посещения Всемирной выставки.

Перехватив очередной взгляд Лоры, незнакомец поманил ее пальцем. Она неспешно приблизилась, ведя рукой по стойке.

— Еще одну?

— Нет. Пожалуйста, пачку «Мальборо».

— Пить — здоровью вредить. — Лора толкнула в его сторону сигареты. — Отличный выбор. У тебя все сладится там.

Незнакомец ухмыльнулся и облокотился на стойку.

— Это так заметно?

Лора нагнулась, давая возможность насладиться восхитительным видом ложбинки между грудей — к ее удовлетворению, незнакомец не стал пожирать глазами открывшиеся взору прелести, — и уставилась на торчащее из-за его ремня кольцо полицейской дубинки.

— Плюс ботинки от «Гэллз». [70] Ты сам себя выдал. Я давно здесь работаю. И хоть ты и симпатяга, — от этих слов его улыбка стала шире, — вы все выглядите одинаково. Только поступил или тебя перевели?

Взгляд его голубых глаз сделался игривым.

— Как ты догадалась, что я здесь новенький?

— Просто раньше тебя не видела. Черт, наше заведение называется «Пристанище Фрэнки». О нас знают даже заключенные. Мы же на трассе находимся. — Лора выбросила в мусорный бачок засохший попкорн и сунула деревянную миску в шкаф. — Ну так я снова тебя спрашиваю, красавчик, ты только поступил или тебя перевели?

70

«Galls Inc.»— фирма, выпускающая различную продукцию, в том числе одежду и обувь, для нужд полиции.

— Только поступил. — Он протянул мозолистую руку и представился: — Брайан Дайер.

— Лора Хиллман.

Она указала на висящую над зеркалом неоновую вывеску с пятнами ржавчины. Поскольку вот уже несколько лет вывеску не ремонтировали, сейчас она гласила: «Пр.с..нищ. .рэн.и».

— Я дочь Фрэнка. В таких делах я спец. — Лора резко откинула голову, так что волосы упали на глаза. — Не привык еще?

— С чего ты взяла?

— Ни куртки, ни дурацкого бордового галстука, ни серых брюк. Ты переоделся после смены в тюряге. Уж мне-то известно: там такие сквозняки, что запросто можно задубеть. — Лора слегка дотронулась до его локтя. — Но я понимаю: не так-то просто в этой жизни служить офицером в исправительном учреждении, можно и неприятностей огрести, поэтому ты предпочитаешь оставлять форму на службе.

Он снова улыбнулся, и Лора почувствовала, как внутри разлилось тепло. Уже очень давно она не ощущала себя так комфортно, не испытывала надежды. Хотя камин находился в добрых пятнадцати футах, на лбу Дайера повисла капелька пота. Лоре понравилось, что он так остро реагирует на жару.

— Что еще расскажешь? — спросил он. — Ты ведь явно сообразительнее меня. Существует ли «мистер Лора»?

Рик тем временем топтался поблизости у бильярдного стола и усердно натирал мелом кий. Майрон, пошатываясь, покинул забегаловку и побрел к дому, где его ожидал традиционный вечерний град упреков от сожительницы Кэти. Так что Рик остался в одиночестве и теперь тратил последние четвертаки, отрабатывая хитрые удары на бильярде. Когда с отцом Лоры приключился последний сердечный приступ, она стала работать в баре по уик-эндам, и Рик взял за правило околачиваться в «Пристанище» до закрытия.