Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas
Шрифт:
В последнее время Гермиона часто видела спящего Драко, но никогда выражение его лица не заставляло сердце трепетать: оно изменилось — злобная насмешливость, изящество и осторожность исчезли, словно никогда и не были, и перед ней сейчас лежал, чуть дыша, юноша с запавшими от усталости глазами. И слабое дыхание слегка шевелило волосы, спутанными светлыми прядями упавшие ему на щёку.
— Всё в порядке? — испугавшись сосредоточенности лица Флёр, спросила Гермиона. Та промолчала, её пальцы скользнули ниже, нырнули за воротник, вызвав у Гермионы резкое желание пресечь это безобразие.
— Так вот оно где, — задумчиво протянула она. — Я спросила у Гарри, куда оно делось, но тот бредил…
— Он вернул его Драко, — кивнула Гермиона.
— Как будто такой подарок можно легко вернуть обратно, — и заклятье выскользнуло из пальцев. Флёр рассеянно поправила одеяло на юноше, немало удивив Гермиону, впервые видящую её столь нежной. Но зато теперь ей стали куда понятней яростные материнские чувства француженки по отношению к Габриэль. — Ещё вчера я так же сидела рядом с Гарри.
— Спасибо, что позаботилась о нём. И рассказала, что он был здесь. Знаю, Виктор не хотел, чтобы ты…
— Честность Виктора переходит границы разумного. Но он не сидел около Гарри, не слышал, как тот метался в бреду, как звал тебя… — обращённые на Гермиону глаза Флёр были почти чёрными. — Я сделала это не из сострадания. Просто Гарри — наш единственный шанс против Тёмного Лорда. — Он этого не понимает, но я… японимаю.
— Так и есть. Я тоже люблю его, и благодарна тебе за заботу, вне зависимости от того, какими побуждениями ты руководствовалась. Мы с тобой никогда не сходились во мнениях и взглядах…
— Точно, — дружелюбно кивнула Флёр. — Ты ревновала своих мальчишек к любым девушкам.
— Именно, и потом, в то время ты находилась на стороне зла, — немного грубовато напомнила ей Гермиона.
Флёр чуть смутилась.
— Ах, да…
— И пыталась покорить мир, — добавила Гермиона. — И Гарри в результате остался жив каким-то чудом.
Флёр вздохнула.
— Что бы ты хотела от меня услышать, а? Конечно, я могла бы ответить тебе в стиле Драко, могла бы сказать, что, дескать, я была неправа и теперь постараюсь всё исправить. Но это бы не вернуло тебе ни одного из тех, кто потерялся во снах, прорицаниях и смерти… От этого твоя боль не станет меньше, а дорога в Румынию — безопаснее…
— Румынию? — перебила Гермиона и ахнула. — Конечно! Румынская монета, которую он стащил из Имения! Какая же я идиотка!
— Не то слово, — сухо согласилась Флёр и снова повернулась к Драко. — Впрочем, о местоположении Гарри Виктор знает куда больше меня.
— Как только Драко очнётся…
— Ступай сейчас, — покачала головой Флёр. — Я хотела бы посидеть с твоим Драко. Одна.
— Он не мой, — покривив душой, возразила Гермиона. Ей не хотелось оставлять Флёр с Драко наедине, но та спасла Гарри, Виктор тоже помог ему. Она была им очень обязана.
— Думаю, Виктор в кухне, — подводя итог, произнесла Флёр. — Он обычно идёт туда, когда дуется.
Гермиона снова взглянула на Драко.
— Если ты что-нибудь с ним сделаешь, причинишь ему боль, я тебя убью.
И она вышла, плотно закрыв за собой дверь.
Флёр взглянула ей вслед,
потом снова повернулась к юноше, лежащему на кровати.— Причинить тебе боль? Куда уж больше…
Она склонилась над ним, их сияющие светлые волосы перепутались. Он не шелохнулся. Она чувствовала его тихое ровное дыхание, биение сердца, спешащую по венам кровь…
Я всё сделала не так, и должна всё исправить… — шепнула она ему куда-то в щёку и начала расстёгивать на нём рубашку.
Лицо Вольдеморта не осветилось ликованием и радостью — эти чувства были ему неведомы, но он издал удовлетворённый вздох.
— Значит, Чаша у неё… Ты уверен?
— Я на половину гоблин, — кивнул Мортенсон, — и умею распознавать истинно ценные вещи.
— Я должен завладеть этой Чашей, — задумчивый взгляд Вольдеморта скользнул к Рону. — Люциус убеждал, что добудет её для меня, но, может быть, есть иной вариант?..
— Мой Господин, — торопливо встрял Червехвост, — я был бы счастлив… — Но Вольдеморт заткнул его одним взмахом руки:
— Где они? Куда они направились — сын Люциуса и эта девушка?
— Они беседовали с кем-то по имени Виктор, — несколько неуверенно сообщил Мортенсон, — и с какой-то девушкой. И там что-то было про квартиру в Праге…
— О, так это Виктор Крум, — заметила Рисенн. — Болгарский ловец.
— Да, у него квартира в центре города, — добавил Гэбриэл. — Мы присматриваем за ним. Похоже, он в движении сопротивления, хотя ни разу не был пойман с поличным…
Глаза Вольдеморта, обращённые к вампиру, вспыхнули.
— Солнце скоро зайдёт. Собирай своих… людей. Когда ты будешь в Праге?
— Расстояние немаленькое, — с неудовольствием заметил вампир, — да и рановато для трапезы…
— Denn die Todten reiten schnell, — с неприятной улыбочкой произнёс Тёмный Лорд. — Или что-то в этом роде.
Скинув с колен Рисенн, Гэбриэл поднялся. Она метнула на него сердитый взгляд и раздражённо плюхнулась в соседнее кресло.
— И что же я должен буду там сделать?
— Найти её. Найти девушку и…
— Нет! — Рон, не помня себя, стукнул кулаком по столу, поразив всех до глубины души. И себя — в первую очередь. Ополовиненный кубок Гэбриэла опрокинулся, и на столе расползлись дорожки тёмно-красной жидкости. — Оставь её в покое! — рявкнул он. — Попробуй только тронуть её, и ты больше не услышишь от меня ни единого предсказания!
В зале воцарилась гробовая тишина.
Червехвост смотрел на Рона с растущим ужасом в глазах, Рисенн помрачнела, а Мортенсон отвернулся. Только Вольдеморту, похоже, стало смешно:
— Да, милый мальчик, мне нужна Чаша. А она — у девушки.
— Мне наплевать! — Рону сдавило грудь. — Тронь её, и я больше ничего тебе не предскажу, я лучше умру.
Тёмный Лорд сложил свои длинные пальцы под подбородком.
— Великолепно. Если не хочешь, чтобы с ней что-то случилось…
— То что? — выдохнул Рон.
Вольдеморт повернулся к Гэбриэлу. Вампир прислонился к столу, тёмные волосы скрывали его лицо.
— Приведи мне её живой. И с Чашей.