Тринадцатая ночь

Вернувшись в четверг из его квартиры, Гермиона прочесывала досье Нарциссы, Пэнси и Блейза, внимательно ища хоть какой-нибудь знак того, что у них наблюдается что-то подобное. Но если и наблюдалось, то никто не записал. Согласно отчетам, все трое вписались в свою новую жизнь с минимальными трудностями. Сначала Блейз выказывал некоторые признаки депрессии, но, кажется, теперь справлялся намного лучше. Вообще, как значилось в записях Дина: «Мистер Замбони встретил представительного молодого человека по имени Пьетро и подумывает съехаться с ним. Более того, мистер Замбони описал свою потерю памяти как «дар», говоря, что это помогло ему осознать ценность каждого проживаемого дня». Еще Дин добавил: «Несмотря на это прозрение, ведет он себя, по большому счету, как высокомерный урод».

Касательно Пэнси Дин писал, что поначалу она находила «одиночество довольно утомительным», но после нескольких недель сильно сблизилась с Бриджпортами, одной из состоятельных семей, на которые она работала. Дин также отмечал, что Тюльпан наслаждается «обществом» своего нового хобби – выведением породистых мопсиков.

У Гермионы чуть тыквенный сок носом не пошел, когда она прочитала это.

У Нарциссы дела шли более чем великолепно. Когда Дин поинтересовался ее личной жизнью, Нарцисса фыркнула: «Деточка, у меня на это времени нет». Далее шло следующее предложение: «Мисс Маффлой, очевидно, не знала, что я заметил на ее кухне джентльмена, «одетого» в одно лишь банное полотенце и попивающего молоко из коробки».

Итак, никто из них не страдал от воспоминаний о своей прошлой жизни, и, кажется, все достигли определенного уровня нормальности и счастья. Почему же с Драко все было по-другому? Было ли это связано с тем, что он проснулся от заклинания так рано? Может, это они облажались? Да быть не может! Они приняли все меры предосторожности и проверили-перепроверили каждый элемент заклинания.

Может, у него просто была много более сильная воля, чем они предполагали?

Гермиона подумывала о том, чтобы подать петицию в Совет на переналожение заклинания. Но что будет с ним? А если он проснется с воспоминаниями о своей жизни волшебника и жизни Дрейка Малфорда, перемешавшимися в голове? Нет, оно не стоило этого риска. Пока нет. Ей просто нужно помочь ему лучше освоиться с собой и новой жизнью. Кажется, это помогло Блейзу, Пэнси и Нарциссе. Что же до его воспоминаний… ну, ей просто стоит приглядывать за этим.

***

Легкий ветерок пробежал по кронам деревьев, когда Гермиона подошла к его квартире. Она прикрыла глаза рукой и посмотрела вверх, на небо. Совершенно безоблачная голубая высь будто падала на нее.

– Потрясающая погода, правда?

Она прямо подпрыгнула от неожиданности, услышав его голос.

– Ты откуда взялся? – спросила она и поймала себя на мысли, что рассматривает его. Простая белая футболка и синие джинсы, безусловно, шли ему.

– Из дома, – он махнул рукой на здание. – Такое большое кирпичное строение прямо за моей спиной. Ну, вот то, с дверями и окнами. Теперь видишь? Воооот, дай-ка я отойду немного влево…

Гермиона закатила глаза.

– Это будет самый длинный день в моей жизни, верно?

– Ну, знаешь, как говорят… время тянется безумно долго, когда гуляешь по парку с молодым привлекательным бухгалтером.

– Забавно, никогда такой пословицы не слышала, – она скрестила руки на груди. Все же его самолюбование казалось довольно забавным.

– Хмм… тогда ты, очевидно, мало читаешь.

Она возмущенно ахнула и изогнула бровь.

– Мистер Малфорд, – строго сказала она, – меня во многом можно обвинить совершенно обоснованно, но я вас могу уверить, что прискорбная неначитанность не входит в список этих вещей.

– И что же случилось с Дрейк-О?

Ну вот снова…

– Я не буду называть тебя Дрейк-О. Что ты к этому привязался?

– Не знаю, – он пожал плечами. – Разве это не звучит более… по-свойски, чем Дрейк?

Они шли по дороге. Ей раньше не доводилось видеть его в обычной одежде. Он всегда был в своем рабочем костюме, когда она приходила к нему. Гермиона уцепилась за это, чтобы обосновать свой внезапный интерес к его наряду. Он просто отличался от того, к чему она привыкла. И вовсе это не имело никакого отношения к тому, как футболка обтягивала его широкие плечи или какими мускулистыми выглядели его руки.

– По-свойски? Нет. Определенно, нет. Дрейк-О точно не звучит по-свойски.

– А Дрейк – как-то по-ханжески.

– Дрейк-О звучит просто… просто…

– Просто что?

– Ужасающе, – вдруг выпалила она.

– Ну… ты как-то преувеличиваешь, – замялся он, не ожидавший такого ответа.

– А парк далеко? – она попыталась сменить тему.

– Да тут, за углом.

– Часто туда ходишь?

– Каждый день.

– Серьезно? – удивилась она. Такого она не ожидала, а ведь разговор-то завела так, чтобы потянуть время.

– Да. Иногда даже два раза в день. В перерыв и после работы. Если погода позволяет, конечно. Не все способны наслаждаться прогулкой под дождем так, как ты.

– Я вовсе не насладилась той прогулкой под дождем, – фыркнула она, но все же улыбнулась, вспоминая все, что за прогулкой последовало. – Просто искала повод залить водой твою прихожую.

Он рассмеялся. И она не могла не улыбнуться шире в ответ.

– И кстати, – добавила она, похлопывая по своей сумке, – я принесла твою одежду.

– Как раз вовремя. А то я уже было решил, что ты вздумала ее прикарманить.

– И что бы я, скажи на милость, делала с бесформенной футболкой и шортами, которые мне чуть ли не до лодыжек достают?

– Слушай, Грейнджер, что ты делаешь с моей одеждой в свое свободное время – это твое личное дело. – Он ухмыльнулся и послал ей двусмысленный взгляд.

– Мне ведь не стоит знать, что ты там себе напредставлял?

Он мечтательно посмотрел в небо.

– Нууу… зависит от…

– Уверена, ты хочешь, чтобы я спросила: «Зависит от чего?», чтобы ты мог дать свой выверенный уклончивый и, без сомнения, слегка извращенный ответ, но я этот ящик Пандоры открывать не собираюсь. И, вместо того, отмечу окружающую нас зелень, из чего сделаю предположение, что мы прибыли-таки в парк.

– И твое предположение будет верно. Добро пожаловать в Нортгейтский парк.

– А что, довольно мило.

Так оно и было. Ее взгляд притягивали выглядящие древними дубы и их листья, горящие оранжевым и красным. Осеннее солнце косыми лучами пронзало кроны деревьев, бросая блестящие золотистые лучи на аккуратно подстриженные лужайки. Вдалеке Гермиона увидела поблескивание воды.

– Он не очень большой, но здесь есть беговая дорожка, которая выходит за пределы парка, довольно длинная.

– Ты бегаешь? – удивилась она еще больше.

– Привычка. Приобретенная, на самом деле. Одна из них, я бы сказал.

– А другие… привычки?

– О, нет! – отрезал он. – Сегодня я задаю тебе вопросы.

– Да у тебя даже записной книжки нет, – подняла она его на смех, картинно складывая руки на груди.

– Буду хранить все здесь, – сказал он, указывая на голову. – Там много места. – Внезапный порыв ветра сбил прядь платиновых волос на лицо. Изящным движением он вернул ее на место. – Вот. Первый вопрос. Тебе нравится твоя работа?