Тринадцатая. Найти и присвоить

– Приятного аппетита, Тринадцатая. – он поставил поднос на стол и придвинул стул.

– Взаимно. Что-то случилось? – я просто стараюсь быть вежливой.

Р-двадцать седьмой качнул головой и вдруг спросил:

– Хочешь мои овощи?

Что? Я так и не донесла ложку ко рту, медленно вернула её в тарелку. Мне пришлось прочистить горло, чтобы задать вопрос.

– Почему ты спросил?

– Не знаю. Я… просто помню, что хотел заботиться о тебе… - Р-двадцать седьмой потёр лоб длинными пальцами.

– Что ты ещё помнишь? – в душе едва затеплилась надежда, что он вспомнит его отношение ко мне.

Р-двадцать седьмой едва заметно пожал плечами.

– Всё.

– Это вряд ли. – я усмехнулась.

– Неважно. – теперь в глазах Р-двадцать седьмого появилась решимость. – Я хочу заботиться о тебе. – он решительно сгрёб половину своей нормы овощей в мою тарелку. – Ешь.

– Спасибо. – я опустила глаза и подавила улыбку. Что-то явно сбоит в системе клонирования.

Я подождала, пока он доест обед, и мы вместе понесли подносы в помоечную.

– Слушай, пошли после работы в развлекательный центр. Хочу тебя кое о чём спросить. Пойдёшь?

Р-двадцать седьмой серьёзно кивнул:

– Хорошо. Я зайду за тобой. – и он, подхватив свой серебристый чемоданчик, ушёл.

Я знаю, что искин контролирует всех и всё. Эта станция и есть искин. Значит, мне нужно придумать способ, как поговорить с Р-двадцать седьмым так, чтобы искин ничего не понял, или понял не всё.

До конца дня я ломала голову, как мне провернуть задуманное. И решила затащить парня в имитационную капсулу. Их на станции несколько – с полным погружением в выбранную атмосферу, даже с генерацией запахов и ощущений. Это тебе не то старое дерьмо, что меня пичкал искин в каюте.

Казалось, что Р-двадцать седьмому всё равно, куда идти. Он помнил что-то, но не испытывал ко мне тёплых чувств того Р-двадцать седьмого, чьё изменённое сознание внедрили в клонированное тело.

В капсуле я выбрала прогулку по весеннему парку. Р-двадцать седьмому было всё равно, а мне хотелось красоты и лёгкости. Каждый раз удивляюсь этой технологии. Вот только что мы были на орбитальной станции, а через секунду уже шли по красивейшему парку. Воздух, напоённый ароматами цветов и сладковатой липы, кружил голову. Лёгкий тёплый ветер касался волос. Под ногами пригибалась молодая, зелёная трава.

Мне всё время хотелось взять Р-двадцать седьмого за руку… Наверное, это чувство вины. Я потянулась к самому его уху.

– Послушай… только не выказывай эмоций. Я не знаю, слышит ли нас искин здесь. Мне нужна помощь. – прошептала так, чтобы только он мог слышать.

Он чуть шевельнул губами:

– Какая?

– Ты знаешь, где мы?

Р-двадцать седьмой повернулся ко мне. В его глазах было столько искреннего удивления:

– А разве ты не знаешь?

Я покачала головой и улыбнулась.

– Мы в… - начал он и запнулся, свёл брови к переносице, явно стараясь вспомнить, растерянно потёр высокий лоб, и как-то беспомощно признался. – Я тоже не помню. Как так-то?

– Пойдём. – я всё-таки взяла его за руку.

Мы вышли к небольшому пруду и уселись прямо на тёплый песок рядом с водой. Надо же, ощущение прохладной воды, в которую я опустила ступни, было таким настоящим... Надо отдать должное - наш искин бесподобен.

– Послушай, Тринадцатая, я узнаю. – голос парня звучал решительно.

Я кивнула и улыбнулась ему:

– Узнай. У тебя больше возможностей, чем у меня. Мои растения со мной не разговаривают. Главное, чтобы ты помнил наш разговор после погружения.

Мы ещё долго гуляли. Мне совсем не хотелось возвращаться в тесные коридоры станции. Как, должно быть, хорошо было на Земле, как уютно и беззаботно.

Но всему приходит конец. Р-двадцать седьмой проводил меня до каюты, но заходить не стал. Да и я бы не позволила. Когда Р-двадцать седьмой прощался со мной, вдруг сказал:

– Я помню. – и впервые искренне мне улыбнулся…

Глава 14.

Райд, резиденция главы Службы безопасности Альянса

Ужин в полном составе – это всегда испытание в нашей семье. Ещё одна причина держаться подальше от родного дома. Вокруг стола снуют молчаливые девушки редкой красоты самых разных рас. Они ловко меняя блюда, приборы, тарелки. Как-то мама попыталась взбунтоваться и заменить девушек, отобранных самим отцом. Тут же получила выговор и больше не лезла, хотя управление резиденцией – это её парафия.

Матери Имиса ещё хуже – она вообще не имеет в доме права голоса. Не то, что моя мать – дочь одного из старейших и влиятельнейших родов Альянса, официальная и единственная жена самого влиятельного мужчины известного нам космоса.

В комнате висит полная тишина. Только тихий шорох одежд служанок и позвякивание столовых приборов нарушают эту тишину.

– Только представь, Найяда, до чего дошло, наш сын решил разделить с Имисом девушку. Я всегда предпочитал по-другому. В кого он только пошёл? – голос раскатом грома прозвучал в столовой.

Эйдра, мать Имиса вскинула удивлённый взгляд. Мы с братом продолжили, как ни в чём ни бывало, жевать сочнейший стейк из дикого арио в кисло-сладком соусе.

– Что за девушка? – мама предпочла не заметить нарочитого хамства отца.

– Мы всего лишь попросили её найти. Ничего более. Ты что-то себе нафантазировал, отец. – я усмехнулся и потянулся за хрустящими ножками крайя – морского деликатеса с планеты Тора, столь редкого и вкусного, что многие готовы отдать за одну лапку всю месячную зарплату. На нашем столе их больше, чем достаточно.

– Вот как. – Ориод промокнул губы белоснежной салфеткой. – Тогда вам ничего не мешает присутствовать завтра рядом со мной на официальном приёме глав Альянса. Там, кстати, будет твоя невеста, Имис. Ты обещал мне попытаться с нею сблизиться.

Я мстительно улыбнулся брату и подмигнул:

– Конечно, отец. Имис будет только рад. Он так сожалел о своём недостойном поведении.

Отец хмыкнул.

– Что-то я на его роже раскаяния не вижу.

Имис взглядом пообещал мне все космические кары, но вслух вежливо произнёс: