Тринадцатая
Шрифт:
Глава 37
В общежитие Оза не спешила. Понурив голову, брела, загребая ногами и взбивая лёгкую земляную пыль.
«Что хорошего смотреть, как девочки бьют друг друга палками? Вот, если бы нашего мастера лупили… Может и полюбовалась бы пару минут», — мстительно размечталась девушка.
Подумав, она пошла сразу на тренировочную площадку возле общежития и начала лениво выполнять упражнения. Желудок недовольно бурчал от голода, давно переработав, щедро заброшенный в него с утра, виноград.
Вскоре, к Розалии присоединились остальные девушки. Они вышли из общежития все вместе, хмурые и злые. Вечерняя самостоятельная тренировка проходила в угрюмом
Скудный ужин в очередной раз не порадовал разнообразием: кислое молоко и небольшая пресная лепёшка. Розалия съела и не заметила.
После ужина она выбрала момент и подошла к учителю.
— Мастер, могу я отсюда отправить магический вестник?
— Нет.
Что ж… Коротко и ясно. И по тону учителя было понятно, что нет смысла дальше об этом разговаривать. Поэтому, их разговор на этом и закончился. Ни его вопросов «зачем?», ни её вопросов «почему?».
После ужина Розалия снова не пошла в общежитие. Села на круглый деревянный снаряд на тренировочной площадке, запрокинула голову. Чёрное небо покрывала россыпь мелких звёзд. Хорошо вокруг, тепло, тихо, сверчки поют. Когда-то, они с Тирашем так сидели вдвоём, в лесу недалеко от приюта. Где он сейчас? С кем? Она, вот, снова одна…
«Уйти отсюда, что ли? Только куда? Ни денег, ни нормальной походной одежды, ни документов…Чужое королевство…Искать же будут… Я как бы Принцесса… Поймают… Позора не оберёшься…Нужно идти спать, завтра рано вставать…», — Оза уныло ковыряла землю носком мягкой кожаной туфли, которая надёжно удерживалась на ноге перекрёстными ремешками до колена. — «А я не хочу спать, я куриную ножку хочу!! Жаренную, румяную…»
В руки из ниоткуда, через тонкое марево крошечного портала, плюхнулось горячее ароматное куриное бедро с хрустящей золотистой корочкой. Оза начала есть даже не задумываясь. Настолько сильно хотелось кушать, что при виде жаренного мяса, рот мгновенно наполнился слюной, а зубы сами жадно вгрызлись в сочную розовую мякоть. В мгновение ока управившись с вкуснятиной, Оза с оглядкой закопала косточку в кротовой кучке под забором. Потом шустро сбегала к ручью за столовой — больше всего на свете опасалась встретить кого-нибудь на пути, но обошлось — хорошенько умылась и тщательно ополоснула проточной водой руки.
«Теперь можно и поспать», — Розалия бодренько зашагала к женскому общежитию. — «А так-то и ничего эта школа. Вон, у меня тело как постройнело и окрепло. Да и, завтра уже осень начинается. Всего три месяца осталось здесь побыть.»
Надо же… хрустящая куриная ножка творит чудеса с настроением.
В комнате было темно и тихо. Девушки уже спали. Розалия на цыпочках пробралась к своему месту и тоже тихонечко улеглась. Жареная курочка лежала в желудке приятной тяжестью. Сон навалился почти сразу.
— Аааа! — завизжала Роза от жгучей боли, не успев толком проснуться.
Душно! Темно! Звук, рвущихся из горла, воплей глушила тонкая подушка, в которую чьи-то сильные руки уткнули её лицом. Розалия отчаянно дёргалась, задыхаясь, пыталась вырваться. Изо всех сил барахталась под одеялом, которое накинули ей на голову. На спину и ягодицы девушки, прикрытые лишь тонкой тканью рубашки и штанов, один за другим сыпались жестокие удары палками.
Внезапно всё прекратилось. Розалии удалось оторвать лицо от подушки и сбросить с себя одеяло. Она жадно, до боли в груди, хватала ртом воздух. Спину и, особенно, ягодицы жгло огнём. Когда глаза привыкли и начали различать окружающее в темноте спальни, Розалия увидела, что все девушки лежат на своих местах и
делают вид, что, как бы, спят.Было так сильно больно и настолько обидно, что крупные слёзы покатились сами собой. Всякое было в её жизни, но, чтобы вот так, ночью, напали на неё, доверчиво спящую… Все вместе, с палками, на одну, самую слабую… Как наивно она думала, что находится, если не среди друзей, то, хотя бы, нормальных, как ей казалось, девушек… Почему-то Оза была уверена, что с Принцессой никто плохо поступать не будет. Даже если не знают, что она в таком статусе, видят же особое отношение к ней мастера. Должны были догадаться, что она не простая девушка!
От сильной боли в теле и по мере осознания происходящего, смертельная обида накатила на Озу лавиной, заклубилась внутри и вырвалась сокрушительным чёрным смерчем. Девушки что-то испуганно закричали, но их уже вращало на бешенной скорости, вместе с кроватями, вокруг полусидящей боком на своей постели, в центре воронки, разгневанной Розалии.
Отчаянный визг учениц, вцепившихся в края своих постелей, или, слетевших с них, и теперь в разных позах вертевшихся по бесконечной спирали, превратился в сплошной высокий воющий звук. Розалия сердилась всё сильнее! Ей было очень больно! Она, вдруг, припомнила всё, что ей не нравилось в этой школе: изматывающие тренировки, придирчивого мастера, лишающего её нормального питания…
Смерч становился всё шире, всё сильнее. Вот, в нём уже завертелись обломки женского общежития, потом и парни с ближайшего мужского, с перекошенными от ужаса лицами. Тонкий звук женского ужаса разбавился басистыми мужскими нотками.
— Медитируй, Розалия! Освободись от гневааааа! — пролетело мимо девушки абсолютно обнажённое тело мастера.
И не его совет, а этот беспомощный голый вид, не успевшего одеть даже исподнее, учителя, вдруг унял её злость. Мастер летел, отчаянно пытаясь сгруппироваться, тощим задом вперёд, вниз головой, кверху неожиданно белыми ягодицами. И он ей давал советы! Стало смешно. Розалия хмыкнула, и смерч мгновенно исчез. Все градом повалились вниз, как перезрелые яблоки от порыва ветра. Падали магички, маги, кровати, обломки школьных строений, какие-то вещи. Где-то там, в образовавшихся шевелящихся, стонущих и вскрикивающих завалах, копошился мастер.
Розалия вздохнула и аккуратно улеглась на живот. Всплеск магии опустошил её и девушка надолго, то ли уснула, то ли потеряла сознание, удобно лёжа в своей собственной постели посреди разрухи и хаоса.
— Не буди лихо, пока оно тихо, — услышала Розалия сквозь сон и приоткрыла один глаз.
Ярко светило солнце. В самом разгаре был тёплый солнечный день. Начало осени радовало сухой жаркой погодой. Над кроватью девушки на четырёх длинных шестах была пологом натянута грязно-белая простынь. Усталые чумазые ученики, в полном молчании, как муравьи, ползали по остаткам завалов, разгребая созданный ночью беспорядок.
Розалия оценила проделанную работу и поняла, что все начали работать по окружности, в центре которой спала она, и, по мере очищения территории, постепенно приближались к центру.
К моменту её пробуждения, кольцо работающих совсем сжалось, и теперь последние обломки и мусор убирали в непосредственной близости от спящей.
Розалия поразилась тому, как тихо молодые маги старались выполнять работу. Они осторожно поднимали каждый предмет и передавали его по цепочкам учеников, расходящимся в стороны, как солнечные лучи на детских картинках, из рук в руки. Уцелевшую кровать несколько человек, чуть ли не на цыпочках понесли все вместе и поставили в сторонке, среди таких же, уцелевших, вещей. На месте женского общежития выросли отдельные груды камней разного размера, битой черепицы, каких-то деревяшек.