Тринадцатая
Шрифт:
— Ммм…
— Вместо юного Мароша буду танцевать я! Какой у него по счёту танец?
— Девятый. Это будет уже ближе полуночи. Сразу после танца ему придёт время ложиться спать.
— Значит, пойдёт в постельку немного раньше. Девятый танец мой!
— Рош, прости, но все танцы Принцессы Розалии уже расписаны. — Тираш повесил на поясок Розалии крошечную записную книжечку на серебряной цепочке. И твоего имени там, увы, нет.
— И когда же она успела их расписать? — разозлился Рош.
Тираш только плечами пожал и повёл потрясённую этим диалогом девушку в бальную залу.
От
— Ты в самом деле расписал все мои танцы? — негромко спросила Розалия.
— Да.
— Но зачем? Думаешь, никто не захочет сам меня пригласить?
— Нет, просто подобрал тех, чьи прикосновения к тебе с трудом смогу вынести.
— О чём ты? — поразилась такому ответу Розалия.
— Ты моя невеста, не забыла?
— Тринадцатая…
В этот момент посол дал знак музыкантам и грянули первые слаженные аккорды музыки. Вокруг вовсю начали образовываться пары.
Тираш вывел Розалию в центр зала.
— Тринадцатая, но я не помню остальных двенадцать, — ответил Принц и закружил девушку в первом танце.
В то время, когда сестра танцевала, Лилия сидела в огромном чане с горячей водой и без остановки умывала лицо, не в состоянии очиститься от чужих поцелуев. Две хлопотливые горничные, помогающие ей, отчаялись уговорить девушку успокоиться и пригрозили, что немедленно позовут Его Высочество Принца Кароша прямо в купальню.
Угроза возымела действие, и Лилия, наконец, позволила женщинам вымыть, переодеть в длинную ночную сорочку и уложить себя в постель.
Принц Карош явился к Принцессе, едва ему доложили, что гостья приведена в порядок, выпила успокоительный отвар и смирно лежит в опочивальне.
— Как Вы себя чувствуете, Лилия? — спросил он, со скрежетом придвигая поближе к кровати тяжёлое кресло с витыми железными ножками и усаживаясь в него.
— Благодарю за помощь, Ваше Высочество. Я не понимаю, что со мной произошло, — тоненько проскулила девушка.
— Я тоже не понимаю. Однако, невзирая на доставленные Вам магами неприятности, на покушение это не похоже. Как-то странновато убивать, зацеловывая толпой.
— Разве? Я еле жива осталась и уже мало что соображаю. Расскажите мне, будьте добры, что Вы видели?
— Я ехал в Посольство Корина на маскарад, повернул со своей улицы, миновал Цветочную площадь. По пути ничего необычного не заметил. Зато, когда мой экипаж выехал на дорогу, что ведёт к Посольскому дворцу, я обнаружил повреждённый королевский экипаж, валяющихся на снегу бессознательных магов, барахтающихся в мелких схватках Ваших сопровождающих. С некотороми я немного знаком, но помогать им не стал, так как увидел Вас, практически истерзанную толпой магов, которые дрались между собой за поцелуй с Принцессой. Я немедленно вызвал наше родовое заклинание невидимости и призвал огонь, чтобы успешнее бороться с толпой за такой ценный трофей, как Ваше Высочество.
—
Какой ужас!— Да, я тоже заметил, что Вам явно не по нраву эти странные ухаживания, поэтому решительно унёс Вас в свой экипаж и привёз к себе домой. И вот Вы здесь, со мной, Лилия. Теперь прошу, Ваша очередь рассказывать, что случилось.
Карош в разговоре, между делом, сначала накрыл ладонь девушки, лежащую сбоку поверх одеяла своей, а чуть позже уже держал руку Принцессы в своих ладонях, мягко поглаживая.
— Я тоже выехала на маскарад в Посольский дворец. Против обыкновения, сегодня по пути следования моего экипажа стеной стояли жители столицы и сильно размахивали руками, приветствуя, когда я проезжала мимо. Это было очень непривычно, но приятно. Странно, да?
— Так, дальше? — тыльная сторона ладони Лилии уже была у губ Кароша, и он потихоньку касался губами прохладной кожи.
— Неожиданно экипаж резко остановился. Я услышала громкие крики, сердитую ругань моего сопровождения, потом, звуки борьбы. Карета хоть и стояла на месте, но её качало и дёргало. Внезапно, распахнулись дверцы с обеих сторон. Оглушающе завизжали мои фрейлины, которых какие-то мужчины силой выволокли наружу. Они упирались, хватались за что могли, даже дверцы оказались оторванными, наверное, ими. Я, сжавшись в комок, осталась сидеть в экипаже, и от страха глаза закрыла.
Лилия, волнуясь, заново переживая свои приключения, порывисто села на кровати, и Карош, в тот же миг, переместился с кресла, устраиваясь рядом, чуть за её спиной, обнимая и нежно успокаивая поглаживанием по плечам.
— А дальше? — тихо спросил.
— Потом, вдруг — тишина. Я глаза открыла, чтобы посмотреть, что происходит, а они… с двух сторон экипажа… на меня смотрят. А потом, как кинулись! И давай тянуть, хватаясь за что придётся, в разные стороны. Я сначала почему-то за свой лебединый костюм испугалась. Подумала, что сейчас перья выдернут, а потом поняла, что мне сейчас не перья — руки оторвут. От ужаса собрала весь свой воздушный резерв и выплеснула — ударила от себя во все стороны. Маги, которые ко мне поближе были, разлетелись на приличное расстояние.
— Умница, — Карош осторожно поцеловал за ушком.
Лилия, возбуждённая рассказом, даже не замечала, ни довольно компрометирующей позы, ни вольностей Принца.
— Только я весь свой резерв из-за паники так бестолково выплеснула, что больше нечем было защищаться. Те, кого я отбросила, остались лежать оглушённые, но другие, прямо через них, снова двинулись в мою сторону. Я из кареты выскочила, думала сбежать, а они — окружили. Предположила, что начался переворот в Королевстве и меня сейчас убьют! А они… они…
Карош нежным поцелуем чуть коснулся припухших губ девушки.
— Стали целовать, да? Так? — и снова едва-едва мазнул своими губами по нижней дрожащей губке.
— Нет. Они… больно… противно… мерзко… будто грызли… без зубов только. Я думала, что никогда в жизни больше не буду ни с кем целоваться… — жалобно шептала девушка, тая в горячих, сильных, надёжных руках, которые спасли, защитили.
Карош уже вовсю ласково целовал растерянное личико, розовые ушки и нежную беззащитную шейку девушки.