Тринадцатый день

– Но это не дает ему права приводить сюда компанию и шуметь по ночам.

– Да, вы правы, но уж простите его. Он так одинок и его поведение диктуется печалью по ушедшему племяннику.

– Да, что вы говорите, Мария? Раскройте глаза. Он одинок, скажите же вы. Да там полно его таких же пьяных дружков в виде хлипкого рыцаря да жуткого шута.

– И все же, господин управляющий, не стоит ворошить пчелиное гнездо. Как бы чего не вышло.

– Я послушаюсь вашего совета, Мария, вы всегда были трезвомыслящей девушкой, но предупредите этих.
– Он с презрением показал пальцем на дверь.
– Пусть они прекращают свою гульбу.

Повернулся и ушел. Мария покачала головой и толкнула двери погребка. Там за столом с кружками были трое. Двое склонились над сидящим третьим и вглядывались в бумагу, что тот писал. Потом оглянулись на вошедшую девушку.

– Что тут происходит, господа? Только что встретила возмущенного Мальволио. Он просто брызгал слюной от гнева.

– Ах, душа моя, Мария!
– Подошел в девушке сэр Тоби и приобнял ее за талию.
– Мы тут сочиняем требование к поединку.

– К какому такому поединку? – Ахнула она.

– Так вот этот рыцарь, - махнул рукой на Эгюйчика, - собирается драться на шпагах с тем юным посланником герцога, что был здесь вчера.

– Вы с ума сошли! – Вскрикнула она.
– Да графиня вас сотрет в порошок за такие проделки. Еще чего не хватало, в ее замке поединок!

– Так, захотел сам рыцарь.
– Уже еле стоял Тоби, держась обеими руками за Марию.
– Хочет доказать, что он более достоин, чем этот юный прыщ. Вот сейчас пошлем вестника в герцогский замок и потом понаблюдаем за их состязанием. Кто кого. А там все решим.

– Я вам решу, негодники!
– Раскричалась девушка.
– Я все расскажу графине. Я вам не Мальволио, меня не угомонить. Ишь, что выдумали, смертоубийство устраивать! Да я сама вас здесь и поколочу.

Размахнулась и принялась бить их по головам своим снятым фартуком. Они укрывались и хохотали. Потом шут вырвал его из рук девушки и с силой посадил ее на стул.

– Да, успокойся ты, успокойся, мы просто посмеемся и все. Это не по-настоящему, просто проделка, шутка.

– Ничего себе, шутка!
– Отфыркивалась Мария, оправляя на себе платье и волосы.
– А если тот парень и впрямь примет все за чистую монету? Я видела у него на перевязи такую длинную шпагу, да и плечи у него широки, не то что у этого плюгавого, - она кивнула на Эгюйчика, - и мало не покажется. Враз прихлопнет.

– Это мы еще посмотрим, кто кого прихлопнет!
– Пропищал вставая Эндрю и тут же свалился на стул. И икнул.

– Я рыцарь, и я готов сразится за любовь! – Он вновь икнул.

– Ага! – Кинула на него с презрением Мария,.
– Хорош рыцарь, особенно в таком вот виде. А, все равно!
– Махнула она рукой.
– Если не боитесь расправы, то идите. Но смотрите, графине это не понравится.

– Мария, душа моя, - припал к ее груди сэр Тоби, - ты тоже с нами погляди и посмейся, как эти двое будут сражаться.

И он расхохотался.

– Я как представлю их друг против друга, то сразу же хочу смочить горло от смеха.

Мария посмотрела на мужчин и махнув в отчаянии, налила в кувшин вина и вышла.

– А теперь мы подождем юнца, - потер ладони Тоби, - а ты, Фесто, передашь ему записку и приведешь за стену замка, туда, к ручью, где кусты погуще. Мы там и спрячемся, наблюдая за сражением. Так, сэр рыцарь? – Толкнул он в плечо Эгюйчика.

– Да!
– Тот высокомерно приподнял подбородок и кивнул. И вновь икнул.

(замок герцога)

Янина вошла в кабинет Орсино и присела за свой стол, разбирая бумаги. Открылась дверь, и вошел герцог. Он сел на свое место.

– Как дела, друг мой, передал записку? – Спросил, не поднимая глаз на девушку.

– Нет, мой герцог, не случилось.

– Что так? – Все так же, не поднимая головы, продолжил он ровным голосом.

– Ее не было в замке. Мне сказали, что она в храме и когда вернется никто не мог знать. А ваше послание я не решился передать с кем-нибудь. Вы же требовали передать лично.

– Если вчера не передал, то езжай немедленно. И дождись ответа. Иначе я уж сам за ним явлюсь. Так и скажи графине, мол герцог обещал прибыть, неприменно, за ответом.

– Да!
– Янина встала и склонила голову, - Я отправлюсь тотчас.

Выскочила за двери, закрыла и прислонилась к ней, прикрыв руками лицо. Слезы отчаяния катились по щекам. Всхлипнув, она стремительно удалилась в спальню и через полчаса уже скакала к замку графини.

Когда она еще не стукнула в ворота, к ней приблизились двое мужчин в широкополых шляпах, которые прикрывали лица длинными плащами. Янина в страхе остановилась.

– В чем дело, господа?

– Вы юный секретарь герцога? – Раздался приглушенный голос одного из них.

– Да.
– Ответила девушка - Что вы хотите от меня?

– Тогда это вам.
– И протягивает письмо.
– Читайте и дайте сразу ответ.

Янина трясущимися руками раскрыла его и прочла. Потом подняла удивленный взгляд на мужчин.

– Что это такое? Не понимаю.

– Это вызов.
– Сказал один.
– Вас вызывает на дуэль рыцарь! – Сказал приглушенно другой.

– Я не понимаю!
– Дрожащим голосом ответила Янина.
– Я никого не обидел, да и мало кого здесь знаю. Откуда же такой вызов, господа?

– А вот это вы и расскажите ему самому жестокому и страшному рыцарю плаща и шпаги. Пойдемте на ристалище. Здесь недалеко.

Один подхватил под узцы коня, другой под руку упирающуюся Янину и оттащили ее в сторону от дороги. Она сопротивляется, но те упорно тащат. Наконец привели на площадку, посыпанную песком.

– Ждите здесь, или он вас догонит в пути и убьет не щадя.

– Но, господа!
– Взмолилась Янина.
– Я не хочу никого убивать и не хочу быть убитой. Я посланец герцога. И он будет недоволен, узнав об этом.

– Вот рыцарю и объясните сами.

Скрывшись в кусты, скинули плащи и согнулись от смеха.

– Тссс! – Приложил руку сэр Тоби.
– Давай сюда рыцаря.

Фесто потер руки и побежал в другие кусты, где на стуле спал Эгюйчик. Он толкнул его. Тот в ужасе открыл глаза, уставившись на шута.

– Идем, мой рыцарь!
– Захихикал тот, утирая глаза.
– Там уже ждет тебя сей храбрый воин. Весь в нетерпении и злобе. Говорит, что за такое оскорбление будет сражаться как лев.

– А может не надо, а? – Заблеял тревожно рыцарь.
– Может ну, его? Я и так отдам ему первенство, правда? Зачем все это! – Воздел он руки к небесам.