Триптих
Шрифт:
Ханнес Кюрман
Антуанетта Штайн
Ведущий
Ассистентка
Ассистент
Сцена.
В середине стоит мебель, которая при световом занавесе создает видимость гостиной: письменный стол, тахта, кресло, часы с боем, торшер. При обычном освещении виден голый задник сцены с инженерными коммуникациями. На авансцене, слева или справа, находится режиссерский столик с неоновой лампочкой, рядом два стула. При открытии занавеса — световой занавес. Антуанетта сидит в кресле и ждет, на ней темные очки. Кюрман стоит рядом с режиссерским столиком,
Ведущий. Пепельницы на месте?
Антуанетта. Нет.
Ведущий. Почему нет пепельниц?
Ассистент входит и приносит пепельницы.
Ассистент. Извините!
Ставит три пепельницы и уходит; в это время ассистентка листает досье. Затем она читает вслух.
Ассистентка. «Когда гости ушли, она осталась сидеть в кресле. Что делать в два часа ночи с незнакомой дамой, которая не уходит и просто сидит и молчит. Этого могло бы и не быть…»
Неоновая лампочка гаснет.
Кюрман. Этого могло бы и не быть. Ведущий. Дайте мне ваш пиджак, господин Кюрман.
Кюрман. Пожалуйста.
Ведущий надевает пиджак Кюрмана. Гонг. Ведущий выходит на сцену в роли Кюрмана.
Антуанетта. Я тоже скоро уйду.
Молчание. Он стоит в нерешительности, потом начинает убирать со стола бутылки, бокалы и пепельницы; опять останавливается в нерешительности.
Ведущий. Вам нехорошо?
Антуанетта. Наоборот. (Достает сигарету.) Только выкурю еще одну сигарету. (Напрасно ожидает, что он поднесет ей зажженную спичку.) Если я вам не помешаю. (Сама зажигает сигарету и курит.) Я получила большое удовольствие. Некоторые из ваших гостей показались мне славными, очень интересными… (Молчание.) У вас есть что-нибудь выпить?
Ведущий подходит к небольшому бару и наливает виски; движения его нарочито замедленны и подчеркивают хранимое им молчание: он всего лишь выполняет обязанности вежливого хозяина дома.
Ведущий. Лед? (Протягивает ей бокал.)
Антуанетта. А вы?
Ведущий. Мне надо завтра работать.
Антуанетта. Чем вы занимаетесь?
Часы бьют два раза.
Ведущий. Уже два часа ночи.
Антуанетта. Вы еще кого-то ждете?
Ведущий. Напротив.
Антуанетта. Вы устали.
Ведущий. Едва держусь на ногах.
Антуанетта. Почему бы вам не присесть?
Ведущий продолжает стоять и молчит. Пауза.
Собственно, я хотела только еще раз услышать, как бьют ваши старинные часы. Обожаю такие часы: эти фигурки, которые при первом же ударе начинают делать одни и те же движения, крутится один и тот же валик… И все же каждый раз чего-то ждешь. Вы нет? (Медленно допивает виски.)
Ведущий. Еще налить?
Антуанетта (гасит сигарету). Теперь я пойду.
Ведущий. Машина у вас есть?
Антуанетта. Нет.
Ведущий. Может вас подвезти?
Антуанетта. Думается, вы устали.
Ведущий. Отнюдь.
Антуанетта. Я тоже. (Достает новую сигарету.) Почему вы так на меня смотрите? У вас есть спички? Почему вы так на меня смотрите?
Ведущий подносит ей зажженную спичку, потом идет к бару и наливает себе виски; он стоит к ней спиной и держит бокал в руке, но не пьет.
Ведущий. Вы что-то сказали?
Антуанетта. Нет.
Ведущий. Я тоже.
Молчание. Она спокойно курит, Ведущий смотрит на нее, потом опускается в кресло
и кладет ногу на ногу, всем свои видом показывая, что он ждет. Молчание.Какого вы мнения о Витгенштейне?
Антуанетта. Почему вы о нем спрашиваете?
Ведущий. Просто так. (Отхлебывает глоток.) Не можем же мы сидеть и молчать, пока не рассветет и не начнут щебетать птицы. (Еще глоток.) Что вы скажете о деле Кролевского?
Антуанетта. Кто такой Кролевский?
Ведущий. Профессор Кролевский, который был здесь сегодня вечером, профессор Владимир Кролевский. Как вы относитесь к марксизму-ленинизму? Я бы мог еще спросить, сколько вам лет.
Антуанетта. Двадцать девять.
Ведущий. Чем вы занимаетесь, где живете…
Антуанетта. В настоящее время — в Париже.
Ведущий. При этом у меня нет потребности это знать, откровенно говоря, ни малейшей. Я спрашиваю только для того, чтобы не молчать, чтобы не показаться невежливым. В два часа ночи. Вы заставляете меня проявить интерес, которого у меня нет. Откровенно говоря. И даже это, видите ли, я говорю лишь для того, чтобы что-то сказать. Сейчас два часа ночи. (Еще глоток.) Знаю я эти штуки.
Антуанетта. Какие штуки?
Ведущий. Чем молчаливее держится дама, тем большую ответственность за возникающую скуку ощущает мужчина. И чем больше я при этом пью, тем меньше тем для беседы приходит мне в голову; а чем меньше тем, тем откровеннее я говорю, затрагиваю все более личные стороны жизни, — просто потому, что мы с дамой одни. В два часа ночи. (Отхлебывает виски.) Знаю я эти штуки! (Опять отхлебывает.) Причем вы меня вовсе и не слушаете, поверьте, вовсе не слушаете. Вы просто курите, молчите и только ждете, когда мне больше ничего не придет в голову — кроме того, так сказать, голого факта, что мы — мужчина и женщина…
Антуанетта (гасит сигарету). Почему бы вам не вызвать мне такси?
Ведущий. Как только вы об этом попросите.
Пауза.
Антуанетта. Я вас в самом деле слушаю.
Ведущий (встает). Вы играете в шахматы?
Антуанетта. Нет.
Ведущий. Значит, в эту ночь научитесь.
Антуанетта. Почему?
Ведущий выходит из комнаты.
Почему вы не вызываете мне такси?
Ведущий входит, неся шахматную доску.
Ведущий. Вот это — пешки. Они ходят только вперед. Это конь. Это ладьи. Это слоны. Один белый, другой черный. Это королева. Она может все. Это король. (Пауза, во время которой он расставляет фигуры.) Я не устал, но мы с вами больше не скажем ни слова, пока не рассветет и птицы за окном не начнут щебетать.
Она берет сумочку и встает с кресла.
Вы можете здесь переночевать, но было бы лучше, если бы вы этого не сделали. Откровенно говоря, я бы это предпочел.
Она садится на тахту, чтобы подкрасить губы.
Ведущий сидит перед шахматной доской и набивает трубку; потом бросает взгляд на доску.
Ваш ход.
Антуанетта. Мне тоже надо завтра работать.
Ведущий. Вы играете белыми, поскольку вы — гостья. (Зажигает трубку.) Я не пьян. Вы тоже не пьяны. Мы оба знаем, чего не хотим. (Ему приходится зажечь еще одну спичку.) Я не влюблен. (Зажигает третью спичку.) Вы видите, я уже говорю с вами совершенно откровенно, а именно этого я делать не хотел. Причем даже не знаю, как вас зовут.