Триста миллионов лет спустя
Шрифт:
– Как же вы его нашли?
– сдавленным от почтения голосом спрашивает Витька.
– Скептики часто спрашивают: если на других планетах есть жизнь и межпланетные сообщения возможны, то почему к нам никто не прилетал до сих пор?.. После моей находки мы можем ответить скептикам: «К нам прилетали!» - бойко как по-писаному, отвечает Лешка.
– Видал?!.
– многозначительно подталкивает друга Сашка.
– Все знает!.. А как вы, товарищ Ракитин, предполагаете, откуда они к нам прилетали?
– Может, с Марса?
– добавляет почтительно Витька.
– «Они прилетали с Марса?» -
– с готовностью сыплет Лешка.
Ребята переглядываются, сияют, поощренные такой словоохотливостью «самого» Ракитнна.
– Вы человек знаменитый, от вас ничего не скрывают. Началось, правда?
– доверительно спрашивает у него Витька.
– Не робей, хлопцы!
– подтверждает Ракитин, шмыгая красным носом.
– У вас еще все впереди. Может, и вы какой-нибудь шарик найдете!
Витька и Сашка понимающе перемигиваются. Конечно, Ракитин не хочет, да и не может разговаривать с ними о делах секретных. Однако…
– На повестке дня теперь один лозунг: даешь космос! Верно?
– подмигивает Сашка.
– Одна ракета без людей скоро на Венеру приземлится, а десять других небось готовятся лететь?!
Постепенно вокруг начинает образовываться толпа. И если сначала это радовало Лешку, то теперь, заметив в глазах обступающих молодых людей «практический» интерес к беседе, он уже подумывает, как бы улизнуть. А пареньки наседают.
– Вы не думайте, хоть у нас десятилетка за плечами, мы люди не гордые!
– заверяет Лешку Витька.
– Мы на все согласны; таскать, что потяжелее, землю копать, гвоздики забивать - только бы для межпланетного полета!
– Если нужно для опыта забросить кого-нибудь на Марс или другую планету, то пожалуйста!
– выступает еще один паренек из толпы.
– Всё лучше меня, чем кроликов…
– Мы еще вернемся к этому разговору, а пока… Адью, старики, адью!
– многозначительно говорит Ракитин и поспешно выбирается из толпы.
Гигантские антенны ЦСУ, сверкающие над облачным полетом. К их подножию опускаются сразу два вертолета. На площадке уже стоят три вертолета.
В нише у основания антенн стоят ученые. Многих из них мы уже видели при разгадке тайны шара. Здесь и «тектонист», и руководитель института радиоактивных веществ, и другие.
Президент смотрит на часы и говорит:
– Ну что ж, товарищи… до посадки ракеты осталось пятнадцать минут… Пойдемте потихонечку.
И вся группа во главе с президентом входит в помещение ЦСУ.
Большой экран ЦСУ. Венера уже не умещается на нем. Сплошной сверкающий желтый хаос! Мутные расплывчатые пятна бесконечным потоком ползут перед глазами…
Сразу от экрана начинается амфитеатр столиков в три ряда. Здесь устанавливают свою аппаратуру звукооператор и кинооператор. Осторожно рассаживаются ученые.
На табло виден кружок Венеры - конечный пункт полета. Огонек ракеты летит уже по круговой орбите вокруг Венеры.
Завершает амфитеатр
сплошная стеклянная стена, и за нею расположен главный пульт управления ракетой. Там видны лица Градова и Забродина.Градов с своего места говорит Забродину:
– Разрешите связаться с профессором Бахаревым?
– Не надо!
– отвечает Забродин.
– Я догадываюсь, что вы хотите сделать!
– отвечает на это Градов.
– Прошу вас… не надо угадывать, что я думаю и что хочу делать, не надо!
– болезненно морщится Забродин. Он встает и зажигает свет во всем помещении ЦСУ.
Ученые, заполнившие три ряда амфитеатра, выжидательно смотрят на академика Забродина, стоящего под экраном.
– Товарищи… вы видите, что посадку на поверхность Венеры, в этот хаос и ад, надо было бы производить вслепую!
– постукивая кончиком указки по изображению Венеры на экране, говорит он.
– Но вам известно о катастрофе, постигшей корабль при встрече с метеорным роем. У нас… не осталось горючего для посадки вслепую!
– Что?!. Позвольте, что же делать?
– Возвращаться назад?
– Лететь обратно на Землю?
– шумит амфитеатр.
– Корабль закончил свой путь!
– слышится голос Градова из репродуктора.
– На обратную дорогу горючего тоже не хватит!..
– Да, товарищи, корабль не может вернуться на Землю, - все увереннее звучит голос Забродина.
– И есть только одно решение: превратить ракету в вечного спутника Венеры. Оставить ракету на круговой орбите. Навсегда!
– Сколько времени будет работать радиостанция ракеты?
– спрашивает президент.
– Два года!
– отвечает Забродин.
– Разве науке мало необыкновенной возможности ДВА ГОДА БЕСПРЕРЫВНО иметь автоматическую лабораторию на круговой орбите Венеры?!
– Если на Венере имеется водоем площадью в сто квадратных километров и глубиной в один километр, я РУЧАЮСЬ за благополучную посадку ракеты!
– опять слышится голос Градова. И опять в глазах Забродина появляется выражение усталости.
– Если ракета… даже благополучно опустится на Венеру, она все равно будет потеряна для нас, - вяло говорит он.
– Почему?
– спрашивает президент.
– Сильно ионизированная близким Солнцем атмосфера Венеры не пропускает радиоволн. Связь оборвется, и… конец всему!..
– отвечает Забродин.
– Это неверно!
– звучит из главного пульта голос Градова.
– Радиоизлучение гроз и растений проходит через атмосферу Венеры! И все дело в том… что если бы здесь был профессор Бахарев…
– Здесь нет профессора Бахарева!
– обрывает Градова Забродин.
И вдруг все слышат насмешливый старческий голос:
– Здесь я, здесь, голубчик Федор Платоныч…
Все головы, как по команде, поворачиваются к двери Центрального поста.
Там стоит профессор Бахарев… Из-за его плеча поблескивают черные глаза Мажида Сармулатова.
Бахарев обращается к Забродину:
– Три минуты как ракета должна быть на Венере. В чем же дело, Федор?
– Венера, вот она, под нами. До нее рукой подать, а мы не получили почти никаких новых данных о строении ее поверхности, - растерянно говорит Забродин.
– Облака! Непроницаемые, загадочные облака!