Триумф и трагедия. Политический портрет И.В.Сталина. Книга 2
Шрифт:
Неужели никто не видел грядущих последствий этого безумия? Многие видели, но молчали. Хотя не все. С удовлетворением можно сказать, что и в то жестокое время были люди, пытавшиеся использовать свой шанс совести. Передо мной письмо комбрига С.П. Колосова наркому обороны К.Е. Ворошилову. В нем, в частности, говорится:
«Встречаются два командира в трамвае: ну как дела? У нас – «Мамаево побоище»: арестовали того-то, того-то и т. д. Я теперь боюсь слово сказать, говорит другой. Скажи, ошибись, сейчас окажешься врагом народа. Трусость стала нормальным явлением…
Узнайте цифру, сколько Вы уволили из РККА за 1937 год, и Вы узнаете горькую правду.
Меня Вы можете назвать паникером-троцкистом-врагом народа и т. д. Я не враг, но считаю, что так мы можем дойти до ручки…
5 декабря 1937 года
Колосов ».
Мне неизвестна судьба С.П. Колосова, но письмо этого мужественного командира свидетельствует: не все молчали. Многим, кроме Сталина,
Обращаясь к этим горестным страницам нашей истории, вновь и вновь ставишь перед собой вопрос: как это могло случиться? Почему? Как могла возникнуть и существовать такая атмосфера жестокости, беззакония, исключительной подозрительности, развязавшей руки многим подлецам? Неужели все происшедшее свидетельствует о какой-то особой «силе» Сталина, возглавившего этот погром кадров? Как издевательски звучат сегодня его слова о том, что «человек дороже любой машины»!
В самом деле, в чем проявилась «сила» Сталина? Ведь это он прежде всего вызвал социальный катаклизм, пожалуй, самый болезненный и трагический в нашей истории. Размышляя над этим вопросом, постепенно приходишь к выводу, что «сила» Сталина заключалась не в нем самом. Его сила в создании и использовании государственного и партийного аппарата , который он превратил в послушного исполнителя своей воли. Без него он – ничто. Ему постепенно удалось с помощью этого аппарата сформировать такую систему отношений в обществе, когда его слово, директива, приказ, распоряжение могли вызвать цепную реакцию действий тысяч, а то и миллионов людей, принимающих эти сигналы на веру .
Добившись полного единовластия, Сталин понимал, что его сохранение требует дальнейшего совершенствования аппарата: партийного, государственного и, как тогда говорили, карательного. С помощью аппарата Сталин мог манипулировать общественным сознанием, проводить экономические, политические и культурные кампании, кроить ткань истории, закладывать основы «нового» миросозерцания, в центре которого должен быть он и его идеи, ставить цели, которые воспринимались как божественное откровение. У Сталина не возникало сомнения в том, что аппарат вытеснял из системы народ , что ему отводилась только роль исполнителя, труженика, которому дозволено лишь «одобрять», «поддерживать», «восхищаться», «любить» его, единственного «вождя». Такое деформированное видение окружающего мира не просто обедняло социалистические идеалы, а объективно снижало их привлекательность и сеяло в конце концов сомнения в их истинности. Таким образом, «сила» Сталина – в глубоком антидемократизме, тоталитаризме его методов, автократической трактовке непреходящих ценностей справедливости, братства, гуманизма людей. В «силе» Сталина, однако, изначально были заложены истоки, генезис конечного исторического поражения единовластия и единомыслия.
Беззакониями 1937–1938 годов, чем, по сути, являлась деятельность Сталина в это время, преследовалась цель дальнейшего создания и укрепления храма личного культа. И это в представлении Сталина не противоречило идеалам социализма! Он, похоже, полагал, что имеет право так трактовать эти идеалы. Ну как тут не вспомнить Маркса и Энгельса, которые, критикуя теорию Карлейля о правах гениев и вождей на господство, проницательно заметили, что «новая эра, в которой господствует гений, отличается от старой эры главным образом тем, что плеть воображает себя гениальной». Сталин без плети обходиться не мог. Но уже так много засечено этой плетью насмерть, что нужно найти другого исполнителя. Необходимо было сменить лицо, которое по его указанию олицетворяло и беспощадно использовало эту плеть.
Сталинский монстр
Апогей насилия приходится на начало 1938 года. Сталину все чаще стали докладывать о катастрофическом положении с кадрами на том или ином заводе, железной дороге, в наркомате. Инерция репрессий уже действовала по своим законам. Аресты порождали выявление новых «соучастников»; возможность выдвижения карьеристов порождала все новые и новые доносы, которые порой были местью за репрессии родственников, близких… Ситуация начинала все более выходить из-под контроля. Летом 1938 года Сталин решил, действуя по своему излюбленному сценарию, сменить исполнителей и возложить на них ответственность за «перегибы», «злоупотребления», «превышение власти» и т. д. Он решил поступить так, как уже делал в ходе коллективизации, обвинив исполнителей его воли во всех мыслимых и немыслимых грехах. Ежов, к которому он присмотрелся ближе после того, как тот стал кандидатом в члены Политбюро, оказался полным ничтожеством. Но к этому времени печать уже создала вокруг Ежова ореол «талантливого чекиста», «вернейшего ученика Сталина», «человека, который видит людей насквозь»… Даже Михаил Кольцов, находясь в
плену общественной слепоты, характеризовал в «Правде» этого морального карлика как «чудесного несгибаемого большевика … который, дни и ночи не вставая из-за стола, стремительно распутывает и режет нити фашистского заговора». Увы! В истории бывает, что для того, чтобы по-настоящему разглядеть кого-то или что-то, требуются годы, иногда десятилетия. Тем более что тогда все (или почти все) пользовались очками со сталинской диоптрией.Сталин весьма скоро выяснил, что Ежов элементарный пьяница, человек, полностью лишенный политической гибкости и проницательности. «Вождя» не отталкивал предельный цинизм Ежова, его злобность и жестокость (часто нарком вел допросы сам), но он не мог терпеть около себя человека безвольного. А по его глубокому убеждению, алкоголизм – это визитная карточка безволия. Люди, которые его окружали и которых он по-своему ценил – Молотов, Каганович, Жданов, Ворошилов, Андреев, Хрущев, Поскребышев, Мехлис, кроме абсолютной преданности ему, обладали и немалой волей, чтобы демонстрировать эту преданность. Например, почти у каждого из своего окружения он арестовал кого-то из близких родственников. Да, именно он, Сталин, ибо ни Ежов, ни Берия без его санкции на такой шаг не решились бы. Попытайся они – Калинин, Молотов, Каганович, Поскребышев, некоторые другие деятели, находившиеся в тени «вождя», – защитить своих близких, это означало бы, что у них нет политической воли. Они знали, что Сталин этого бы не стерпел. В его понятии политическая воля – это готовность пожертвовать всем во имя преданности ему. Человек и волевой, и жестокий, Сталин не мог допустить, чтобы около него подвизались какие-то «рохли».
Но вернемся к плети «господствующей личности». Здесь дело заключалось в другом. Нужен был очередной «козел отпущения». Эту роль Сталин уготовил Ежову.
Назначив Берию заместителем Ежова, Сталин, как всегда, преследовал далеко идущие цели. Уже с сентября-октября 1938 года, хотя формально Ежов был еще на своем посту, Берия фактически управлял аппаратом НКВД. Передо мной лежат несколько донесений-отчетов Ульриха, рассмотренных военной коллегией Верховного суда СССР и адресованных (еще без указания должности) «комиссару государственной безопасности I ранга Берия». Рапорты датированы различными числами октября 1938 года. Правда, Ежов, освобожденный от обязанностей наркома внутренних дел 7 декабря 1938 года, мелькнул на политической сцене еще один раз, уже в качестве наркома водного транспорта. 21 января 1939 года он сидел рядом со Сталиным на траурном собрании, посвященном 15-летию со дня смерти В. И. Ленина. После этого Ежов буквально растворился.
Будучи отстраненным от ведомства Инквизиции, Ежов со дня на день ожидал ареста. Его взяли, когда он проводил совещание в Наркомате водного транспорта. Быстро вошли двое и остановились у двери. Он сразу понял: это конец. Сталину нужна его жизнь! Человек, сам отправивший в небытие несчетное число невинных людей, в эти минуты проявил себя как абсолютное ничтожество: упал на колени, стал молить о пощаде. «Сталинскому наркому» осталось жить считаные недели. Известно, что он расстрелян, но когда, где, на основании какого обвинения, мне выяснить не удалось. Впрочем, «когда» и «где» относятся и ко многим тысячам невинно пострадавших.
В конце 1938 года Берия, получив благословение Сталина, полностью включился в «работу». Первым делом Берия предпринял чистку ежовских кадров. Такие зловещие фигуры, как Фриновский, Заковский, Берман, творившие свои темные дела еще при Ягоде, были осуждены и расстреляны. На смену им пришли люди Берии типа Меркулова и Кобулова, Гоглидзе и Цанавы, Рухадзе и Круглова, отличавшиеся особой преданностью новому патрону.
Почему Сталин остановил свой выбор на Лаврентии Павловиче Берии? Знал ли он его близко раньше? Почему этот человек так быстро вошел в особое доверие к «вождю»? Как могло случиться, что этот авантюрист за короткий срок достиг самых высоких ступеней власти: стал членом Политбюро, первым заместителем Председателя Совета Министров, Маршалом Советского Союза, был удостоен даже звания Героя Социалистического Труда?
Сталин впервые встретился с Берией примерно в 1929–1930 годах во время своего лечения в Цхалтубо. Берия, бывший тогда начальником ГПУ Закавказья, обеспечивал охрану «вождя» на курорте. Сталин несколько раз побеседовал с этим человеком, весьма неприятным даже внешне, но способным мгновенно улавливать его желания. В начале карьеры Берия использовал знакомство своей жены Нины Гегечкори (как и ее брата-революционера) с С. Орджоникидзе. Возможно, на первых порах это ему помогло. Но очень скоро Орджоникидзе «раскусил» авантюриста и крайне неприязненно и настороженно относился к выдвижению Берии. Серьезную оппозицию Берия встретил и в лице многих других честных большевиков, хорошо знавших этого карьериста. Так, например, кадровый сотрудник ВЧК – ОГПУ – НКВД Тите Илларионович Лордкипанидзе пытался раскрыть глаза в Москве на этого вурдалака. Дело, однако, кончилось тем, что Лордкипанидзе был освобожден по предложению Сталина с поста наркомвнудел Закавказья, а Берия смог в 1937 году устранить этого человека, слишком много знавшего о нем. Без преувеличения можно сказать, что весь путь Берии наверх устлан многочисленными жертвами.