Тривейн
Шрифт:
– Время имеет значение?
– Да...
– Но я всего лишь винтик... Стараюсь удержаться в политике, а значит, могу представить точку зрения, которая весьма успешно скрывается...
– Расскажите мне все.
Армбрастер медленно достал из кармана табак и принялся набивать трубку. Он несколько раз взглянул на Тривейна, и взгляд его был изучающим, полным сомнения. Набив трубку, закурил и, облокотившись о перила, сказал:
– О чем рассказывать? Вы вступаете в организацию, прекрасно понимая правила игры... И по мере того, как поднимаетесь по служебной лестнице, все чаще выясняется, что кое-что приходится обходить. В противном случае вы никогда не увидите результатов своей работы. Если вы ею увлечены, я имею в виду увлечены страстно, то буквально заболеваете:
Армбрастер устало замолчал. Похоже, его утомила собственная логика, как видно не дающая покоя его голове. Однако следовало расшевелить этого человека, чтобы он дал ответ на интересующий Тривейна вопрос.
– Ну а что все-таки с «Дженис индастриз»?
– "Дженис индастриз" и есть этот чертов ключ! – Армбрастер поднял голову и посмотрел на Энди. – Своего рода огромная воронка, которая втягивает в себя все, это всем известно... Не знаю, что еще сказать... Представьте себе огромный бассейн, который мы постоянно наполняем, он не пересыхает! Вы спрашиваете, что такое «Дженис индастриз», Тривейн? Хорошо, я вам отвечу. Это, если вам так интересно, отец и мать, родина, либералы, консерваторы, республиканцы, демократы и – Господи помоги! – коммуны – все, что хотите, в одном лице! Но и это еще не все. «Дженис индастриз» – удовлетворение амбиций любого политика... Но самое странное, что она делает доброе дело. Вот ведь что замечательно!
– Едва ли поэтому вы приняли ее предложение, сенатор!
– Конечно нет, молодой человек! Но мне осталось всего два года, а потом я уйду... Мне стукнет шестьдесят девять, с меня достаточно... Буду бездельничать и удивляться...
– Тому, что вытворяет руководство «Дженис»?
– Возможно. Почему бы и нет? Прислонившись спиной к перилам. Тривейн достал из кармана сигарету, и Армбрастер дал ему прикурить.
– Благодарю вас... А что бы вы посоветовали мне, сенатор?
– Оставить «Дженис» в покое... Охотьтесь за спекулянтами, что, собственно, и надлежит делать вашему подкомитету, и не лезьте к «Дженис». Да, там много злоупотреблений, но они работают, Тривейн, и работают хорошо... К тому же за ними и так уже наблюдают и проверяют.
Теперь очередь смеяться была за Тривейном, что он и сделал. Громко и вызывающе.
– А проверить их сложно, потому что «Дженис» представляет собой чертовски большой и сложный механизм, я бы даже сказал, чересчур сложный. И вы так же хорошо знаете это, как я знаю о том, что происходит в каждой конторе Вашингтона! Одним словом, вершины мне не достичь... «Дженис индастриз», этот «водный бассейн», стала пятьдесят первым штатом Америки, и все остальные штаты ей подчиняются!
– Вы преувеличиваете...
– Нисколько, просто четко понимаю, с чем мы имеем дело... У «Дженис» нет ни конституции, ни двухпартийной системы, ни системы сдерживания и противовесов. Хотелось бы мне узнать, сенатор, кто же там правит бал? Кто короли, управляющие столь огромным королевством? Общие структуры меня не интересуют...
– Никого, кроме администрации, я не знаю...
– Какой администрации, сенатор? С некоторыми я встречался – даже с теми, кто имеет отношение к финансам... С Годдардом, к примеру... Но это все не то!
– Есть совет директоров...
– Совет директоров? Бросьте! Они
лишь раскладывают на обеденном столе карты.– Большего я сказать не могу. Заметьте, не «не хочу», а «не могу»...
– Кто выступает от имени «Дженис» в сенате?
– О Господи, очень многие! Ее представители входят з дюжину комитетов, но больше всего их в лобби, которое ведает самолетостроением...
– Арон Грин?
– Конечно, я встречал Грина, но не могу сказать, что хорошо его знаю...
– Может быть, он и есть самая важная персона?
– Ему принадлежит рекламное агентство и еще десять или двадцать компаний, если вы это имеете в виду.
– Я имею в виду то, что стоит за всем этим, сенатор! А все остальное – только часть главного...
– Не понимаю...
– Мы выяснили, что у Арона Грина в распоряжении от семи до двенадцати миллионов долларов в год, а возможно, и больше – для того, чтобы убеждать вашингтонскую бюрократию в том, что «Дженис индастриз» служит национальным интересам...
– Все зарегистрировано.
– Большая часть спрятана... Но любой, наделенный подобной ответственностью, наделен еще и большими возможностями...
– Вам это известно?
– Конечно, известно! Благодаря невероятному количеству мелких статей расхода. Причем из года в год! Всем этим заправляет Грин?
– Бог мой, сынок, да вам всюду видятся злодеи! «Важные персоны», «правители», «королевство», «заправилы»... И наконец, пятьдесят первый штат!
Армбрастер с несколько большей силой, чем требовалось, выбил трубку о перила. Искры полетели на руку, но сенатор, похоже, не чувствовал боли.
– Послушайте меня, Тривейн. За свою политическую жизнь я сталкивался со многими могучими людьми и не боялся таких столкновений. Почитайте мои выступления – вы убедитесь, что я говорил то, что считал нужным сказать! Если помните, на меня набросилась однажды целая орава правых, но я не дрогнул, поскольку был прав!
– Помню. Вы были тогда героем...
– Я был прав – это главное! Но в то же время и заблуждался. Что вы так на меня смотрите? Не ожидали такого признания? Так я скажу, где и в чем я ошибался... Дело в том, что я не старался понять, не давал себе труда докопаться до причин, заставляющих их думать гак, а не иначе, не пытался отыскать причину их страха. Я не призвал на помощь логику, чтобы с ее помощью разобраться в происходящем. Вместо этого обвинял! Нашел проходимцев, вооружился карающим мечом и обрушился на целые толпы Люциферов... И знаете, чего добился? От меня ушли прекрасные люди. И они никогда не вернулись...
– Проводите параллель?
– Именно так, молодой человек! Вы полагаете, что обнаружили ваших злодеев, посланных в наш мир Люцифером. Ваш злодей – идея, размах. И вы намерены покарать каждого, кто так или иначе принимает ее... А это и есть трагическое заблуждение...
– Почему?
– Да потому, что «Дженис индастриз», несмотря ни на что, делает много полезного в социальном смысле. На ее счету масса достижений! Известно ли вам, что она строит наркологические клиники, восстановительные центры и передвижные медицинские подразделения в калифорнийских гетто? Слышали ли вы о центре для бывших заключенных в Кейп-Мендочиио, который считается образцовым? Знаете, кто финансирует центр? «Дженис индастриз», мистер Тривейн, и никто другой! А в Сан-Хосе есть даже онкологический институт, носящий мое имя... Кто же дал мне землю и оборудование? «Дженис индастриз», Тривейн! И только она... Так что советую вам умерить пыл, молодой человек...
Тривейн отвернулся, чтобы не встречаться взглядом с сенатором. Он не хотел смотреть на того, кто продал доверие миллионов избирателей...
– В таком случае не будет никакого вреда для «Дженис», если мы все обнародуем... Пусть страна знает, кому и чем обязана. Ведь «Дженис» ее просто облагодетельствовала...
– Тогда они обнародуют свои программы...
– Зачем? Чтобы их публично отблагодарили?
– Вы знаете не хуже меня, что любая компания, занимающаяся проектами, оставляет за собой право предоставлять только ту информацию о своих планах, какую считает нужной... Иначе все их затеи провалились бы!