Трое под одним саваном (сборник)

Он стоял и нагло улыбался мне в лицо. Да, он конечно же прав. Частный детектив – лицо неофициальное, и если я поддамся эмоциям и позволю втянуть себя в драку, то легко могу загреметь в тюрьму. И я ушел.

После посещения театра «Вестландер» у меня стало еще больше вопросов, чем до него. Кэбота я нашел, но что касается остального, то сейчас я еще дальше от разгадки таинственных покушений на жизнь Илоны, чем раньше.

Подумав об Илоне Кэбот, я тут же вспомнил о ее тезке. Расспросив служащего сцены, где находится комната Илоны по прозвищу Венгерский Ураган, я вскоре уже стучался в дверь ее уборной. Оттуда послышался женский голос.

– Минуточку, – произнесла хозяйка уборной без всякого акцента. И тут же дверь открылась.

У этой девицы и Джонни Кэбота было одинаковое выражение лица. Казалось, она тебя сейчас укусит. Правда, не очень сильно. Проявив при этом присущий ей артистизм и страсть.

– Чем могу быть полезна? – мягко спросила она.

– Видите ли, я видел ваше выступление...

– А, хорошо. Проходите. – Я вошел внутрь, и она сказала: – Знаете, я ведь еще только учусь. Так вам понравился мой танец?

– Еще бы! Это было... очень мило.

– Замечательно! – воскликнула Илона и в восторге ударила кулаком о ладонь. – Замечательно!

Она была одета в куцый халатик, напоминавший короткую ночную рубашку и лишь слегка прикрывавший бедра. Голубой цвет халата выгодно подчеркивал белизну ее кожи.

– Я все время тренируюсь, – сказала она. – Знаете пословицу – нет предела совершенству.

– Сегодняшний танец был близок к этому пределу. – Я сделал ей комплимент.

– Большое вам спасибо за похвалу! – воскликнула Илона.

– Э-э, меня зовут Шелл Скотт.

Я сообщил ей, что работаю частным детективом, и попросил рассказать о Джонни Кэботе. Илона сказала, что это приятный молодой человек. Правда, она работает здесь чуть больше двух недель, а Джонни и того меньше, всего неделю, и она мало что о нем знает.

Илона почти ничего не могла рассказать мне о Джонни, но тут я вспомнил, как прореагировал Кэбот на имя Уэлч.

– А вы знаете человека по имени Уэлч? – задал я девушке тот же вопрос.

– Нет. – Она ходила по комнате, щелкая пальцами и разминая мышцы. – А кто это?

– Еще один детектив. Я так понял, что он разговаривал с вами пару недель назад. О каких-то давних делах.

– А, этот. Да, мы говорили с ним. А почему он вас интересует?

– И что же он хотел у вас узнать? – прямо спросил я.

Илона стояла перед зеркалом во всю стену, отрабатывая какое-то движение. Услыхав мой вопрос, она задержала на мне взгляд.

– Вы не против, если я буду заниматься? – вместо ответа спросила она.

– Нет-нет, – улыбнулся я. – Продолжайте.

– Я хочу, чтобы это движение было более плавным. С остальными я этого уже добилась.

– Истинная правда.

– Так о чем вы меня спрашивали? Ах да. Об этом детективе. Он поинтересовался только, не воспитывалась ли я в детском доме «Бантинг», здесь, в Лос-Анджелесе. А когда я ответила отрицательно, он поблагодарил меня и ушел. – И вдруг Илона издала дикий вопль, больше похожий на визг.

– Что с вами? – воскликнул я. – Вам плохо?

Но она продолжала заниматься.

– Нет, это я так специально кричу, – ответила Илона.

– Кричите? – изумился я.

– Да. Знаете, когда мое представление приближается к концу, я вхожу в такой раж, что испускаю пронзительный вопль. Это очень возбуждает.

– Понимаю. Пожалуй, это и вправду возбуждает. Значит, Уэлч спрашивал вас о детском доме «Бантинг». Что ему там нужно?

– Не знаю. Он только спросил, а потом ушел.

– А вы до этого его когда-нибудь встречали?

– Нет. И после – тоже нет.

– Он, случайно, не друг Джонни Кэбота?

– Не знаю. Впрочем, сразу же после визита ко мне детектива появился Джонни и спросил меня, что ему было от меня нужно.

– Правда? И что же вы ему ответили? – насторожился я.

– То же, что и вам.

Илона обрисовала детектива. Это был худощавый мужчина, среднего роста, с черными усами и черными с проседью волосами. Где он живет, она не знала, но ей показалось, что не в Лос-Анджелесе.

Так вот, значит, как обстоят дела. Я почувствовал, что упражнения Илоны подходят к концу и она вот-вот вновь издаст пронзительный вопль, а за ней закричу и я. Поэтому я поблагодарил женщину и ушел. Впрочем, недалеко; почти рядом с уборной Илоны меня поджидал Джонни Кэбот. Он махнул мне рукой, и я подошел к нему.

– Послушай, Скотт, – мрачно произнес он. – Я же тебя предупреждал – я не хочу, чтобы ты лез в мои дела.

Этот парень раздражал меня, как укус насекомого на подгоревшей на солнце коже. Но я приложил все усилия, чтобы мой голос прозвучал спокойно.

– Если не хочешь, то веди себя по-другому, Кэбот, – предупредил я.

– Да что ты говоришь! – прищурился здоровяк. – Повторяю еще раз – держись подальше от моей жены, понял? А также от меня и от всех, кто так или иначе связан со мной. Если ты еще раз сунешь свой нос в мои дела, если наши дорожки еще раз пересекутся, то я проломлю тебе череп!

– Мне глубоко наплевать на твои угрозы, Кэбот, – сдержанно заметил я. – Но ты признался, что женат.

– Значит, тебя наняла моя жена, – напирал коммивояжер. – Можешь успокоиться, в твоих услугах мы больше не нуждаемся.

– Я подожду, пока это подтвердит твоя жена, – заявил я.

Джонни сердито глянул на меня.

– Я думаю, моих слов вполне достаточно. Твоя работа закончилась, так что можешь забыть об этом деле.

– Послушай, друг, а чего ты боишься? Может быть, это ты решил прикончить свою жену? – предположил я.

Кэбот весь вспыхнул от гнева.

– Если бы я хотел кого-нибудь убить, я бы не стал прибегать к яду, а просто пристрелил бы. Кстати, ты, Скотт, точно так же, как и все остальные, можешь стать мишенью для пули. Не забывай об этом.

Джонни повернулся на каблуках и, прежде чем я успел ответить, исчез. И вовремя, надо сказать; я так завелся, что вместо ответа мог дать ему в зубы. Я вышел из театра «Вестландер», нашел в аптеке телефонную будку и набрал номер, который моя клиентка дала мне сегодня утром.