Трое в одном доме не считая портвейна
Шрифт:
– Нет, нет. Все нормально. Присаживайтесь… – это, пожалуй, было лишним – он и так сидел, да и голос мой мне не слишком понравился – слишком сдавленный. Еще подумает, что я боюсь! Я подвинул в его сторону уже налитую рюмку и предложил присоединиться – уже потверже и поувереннее.
– Не откажусь. Признаться, запах этого славного коньяка я услышал еще в подвале. Но из чего будете пить вы? – я постепенно привыкал к странному сипящему голосу. Кстати, действительно, а из чего буду пить я? Но мой гость уже решил вопрос – порывшись в кармане, он извлек чуть помятый металлический стаканчик и, взглядом спросив разрешения, наполнил его из моей бутылки. Наши руки на мгновенье встретились и я не почувствовал какого-то могильного холода инстинктивно ожидаемого за мгновенье
– Ваше здоровье! – первый тост по праву хозяина был за мной.
– Ваше здоровье! – был вежливый ответ. Мы чокнулись и выпили. Прежде чем поставить стаканчик я посмотрел на него повнимательнее – наверное, меня привлекла его тяжесть. Раньше такие я видел только в музейной витрине. Формой он напоминал обычную стопку, но достаточно толстые стенки покрывал резной растительный орнамент. Старинная вещь. Мы выпили еще по одной – судя по тому, как мой визави смаковал каждую капельку, коньяк ему понравился.
– А я вас еще тогда днем заметил, когда выходил немного проветриться, в смысле на слух и по запаху, при свете я, честно говоря, давно ничего не вижу. Но пили вы что-то другое, типа крепленого вина. И почему-то подумал, что вы обязательно придете еще…– он деликатно откусил кусочек яблока, и также медленно, как коньяк, стал жевать, явно наслаждаясь его вкусом, – Такое же вино, кстати, пил, один совершенно мне несимпатичный старик, долго живший в этом доме. Всех уже давно выселили, а он не съезжал ни в какую почти год. И из органов за ним приезжали, и по-хорошему уговаривали. Такой, право, упрямец. Я почему так подробно все знаю – к этому дому хороший подход снизу, но пока жильцы есть, пользоваться им для моих коротких прогулок, разумеется, нельзя. Таких тихих, удобных мест, на самом деле, не так много. Потому я и присматривал, чтоб не упустить момент и хоть пару-тройку раз на воздух выйти подышать. Прошлой осенью его, все-таки, отселили, а строители, видите сами, только сейчас появились, так что погулять я все-таки успел.
Беседа потихоньку завязывалась. Я назвал себя, он, помедлив, тоже представился, но несколько необычно:
– Мое имя давно забыто наверху и это, пожалуй, хорошо. Последний раз я разговаривал с человеком, – он на мгновенье задумался, видимо считая про себя, – почти пятнадцать лет назад. Но те, кто спускаются под землю и бродят по границам моего мира уже давно называют меня Блед. Не знаю почему. Ведь я с ними не разговаривал, просто слышал несколько раз. Почему-то, произнося это имя, они или убегали, или боязливо сбивались в кучу, светя во все стороны фонарями. Хотя ничего плохого я им, как мне кажется, не делал.
– Ну, предположим, я тоже первым делом хотел убежать! – засмеялся я.
– Так ведь не убежали, – Блед улыбнулся, – И правильно сделали. Единственное, чего я не люблю и не прощаю – вмешательства в мои дела и проникновения на мою территорию. Но ведь это вполне естественно…
Наша странная беседа продолжалась. Наверное, у моего собеседника время от времени (раз лет в пятнадцать) возникало желание пообщаться с себе подобным, и я оказался в такую минуту рядом. Периодически мы принимали по стопочке под соответствующий тост типа «будем здоровы» и «за встречу» – хорошо, что у меня вторая бутылка в заначке была. Сам не знаю, зачем ее купил, но сейчас она оказалась к месту, хотя пустела как-то слишком быстро… Постепенно мы перешли на «ты», и по ходу дела я поделился своим мыслями о кладе, который обязательно должен в этом Доме быть. Блед понимающе кивнул и сказал, что где-то рядом определенно есть золото. Много золота. Он, к сожалению, не может показать, где именно, но ясно чувствует его присутствие. Причем оно дышит.
– Дышит? – переспросил я, подумав, что ослышался.
Блед пояснил – в земле золото засыпает, а вот если не закопано оно, а просто в тайник спрятано, то слышно его дыхание. Помочь найти?
– Но ведь тогда это будет
моя добыча, – засмеялся он, – Поверь, случайное богатство, как и наследство, не приносит счастья. Счастье надо выстрадать, его надо дождаться и заслужить. Так ведь?Я согласился. Он вообще начинал мне нравиться все больше и больше. Мне даже захотелось его познакомить с друзьями. Но он категорически и твердо отказался. Более того, попросил дать слово, что я никогда, ни при каких обстоятельствах, никому не скажу ни о нем, ни о нашей встрече. Это было его право, и слово я дал.
Потом он рассказал о себе. Оказалось, что ему уже за шестьдесят. Еще в детстве его захватила страсть к разным подвалам и подземельям. Проживая поблизости от руин давно заброшенной усадьбы, он постоянно копался в земле в поисках подземных ходов и кладов. Тем более что фактура попалась благодатная. Тогда же у него начали проявляться удивительные способности – он точно видел сквозь землю. Ему удалось даже найти вход в полузасыпанный подвал – там где сотни раз проходили местные жители, превратившие усадьбу в место добычи дров и всякой нужной в хозяйстве мелочи. Народ тогда был больше озабочен вопросами выживания, а не мифическими подземельями. Протиснувшись в узкую щель между осевшими сводами и слежавшимся мусором, он оказался в винном погребе – среди огромных бочек и пыльных бутылок…
Оказавшись в полной темноте, он с удивлением обнаружил, что почти все видит, во всяком случае, различает предметы и свободно ориентируется. Ему очень понравилось в этом погребе. Он каждый день стал приходить сюда, а иногда даже ночевал, наслаждаясь темнотой и одиночеством. Потом он откопал в углу начало какого-то лаза оказавшегося подземным ходом. Он исследовал и его – до самого выхода в заросший овраг на окраине деревни. Это был его мир, и он ему все больше нравился. Трудно сказать, как бы сложилась его судьба дальше. Скорей всего, он постепенно забыл бы о своем удивительном мире, под грузом насущных проблем утратил уникальные способности. Короче, стал бы таким же, как все.
Ведь именно так происходит со всеми нами. Мы забываем детские мечты, мы равнодушно предаем их. Меняем на сытую жизнь и теплую постель. И уже не властны над нами смешные страхи и глупые желания. Мы становимся умными и серьезными. Мы уверенно управляем своими судьбами. Прокладываем, как говорится, свои маршруты. Не желая и не умея замечать, как вместе со всем этим глупым и смешным уходит сказка. Мы навсегда покидаем волшебную страну. Безболезненно, но не бесследно. И глупо спрашивать потом себя с самым серьезным видом «зачем я живу?» или «в чем смысл моего существования?». Мы знали ответ. И сами убили его в себе…
Но с Бледом (неважно, как тогда его звали) случилось иначе – зигзаг судьбы бросил его в Москву. Причем в самый ее исторический центр, где проживали какие-то дальние родичи. Первый же выход в город потряс его – подземный мир был везде. Тут и там, прямо под ногами и за поворотом. Этот мир ждал и звал его. В первый же вечер прямо во дворе дома он нашел лаз в старый подвал, когда-то стоявшего там, но давно снесенного или сгоревшего дома. Как и в усадьбе сотни людей проходили здесь, ничего не видя, а он подошел и проник в саму суть.
Дальше – больше. Он где-то работал, даже принимал какое-то участие в общественной жизни. Но ночью уходил под землю. Постепенно хаотичные поиски и блуждания стали обрастать взрослым смыслом – он понял, что его мир в состоянии не только прокормить, но и сделать великим. Как именно он пока не знал, но чувствовал, что искать надо вглубь, туда, где уже давно не ступала нога человека. Если вообще там когда-то была…
К сожалению, простой житейской мудростью он не обладал. Найденной спокойно продавал на толкучке – будь-то предметы быта, холодное оружие или ювелирные украшения. Ведь все это было никому не принадлежащее старье, а он, по праву нашедшего, становился хозяином. Его взяли на карандаш. Блуждая по подземным коридорам, он часто оказывался в самых неожиданных местах, причем его появление случалось и при свете дня – ведь под землей время идет совсем иначе… На него обратили более пристальное внимание. И время такое было, и копался он слишком близко от Кремлевских стен. Не враг ли скрытый?