Троецарствие. Дилогия

Месяц, народ! Месяц на один не самый крупный город! Такими темпами я Китай, если и объединю, то к глубокой старости. До которой еще дожить надо. Что в условиях постоянных войн тоже задачка не из легких.

В общим, нужно было что-то менять. С одной стороны, я вроде уже сделал шаг в верном направлении — создал Стражу Длинной Реки, которая в будущем должна будет избавить меня от рутины оборонительной войны. С другой — Ля Ин сейчас контролирует крохотный отрезок реки Янцзы километров в сорок, да и флот у него пока — переоборудованные баркасы и всего одна недостроенная речная крепость. А протяженность Янцзы — ее ведь не зря назвали именно Длинной рекой — чуть больше шести тысяч километров! Конечно, не на каждом участке можно переправить армию, но…

В общем, нужно было развивать тему с союзами. Пусть и временными, не слишком прочными и не связанными, как у меня с семьей Чэн, династическими браками. Хотя бы объединенными общей идеей и выгодой. Китайцы, несмотря на всю замороченность спасением страны, очень меркантильные ребята. Которые еще и ничего плохого в этом не видят.

Но предложить я мог только ультиматум. По крайней мере, соседям: Чжоу Сю из Куайцзи и Суню Цэ из Северного Цзяньаня. Не было у меня ничего, что могло бы их заинтересовать, а туманные обещания в стиле «вместе мы станем сильнее» эти мужи попросту проигнорировали бы. Тот же Чжоу Сю к шестому после взятия Синьду дню прислал посла, который вручил мне письмо своего господина. В нем владетель Куайцзи, на месте которого через несколько сотен лет возникнет город Шанхай, требовал гарантий, что я не нападу на него так же, как на Синьду. Которых я ему дать не мог, да и не хотел, если честно.

Сунь Цэ поступил по-другому. Сообщив, что гарантии, которые мы давали друг другу исчерпаны после взятия Синьду, он требовал возвращения заложника, своего младшего брата. В противном случае обещал выступить на Поян. Воевать с ним сейчас я не мог, поэтому просто отправил в Поян распоряжение отпустить заложника и с почетом проводить до границ его земель.

А больше мне тут союзничать было не с кем. Юн Вэйдун из фракции желтоповязочников на роль партнера не годился, потому как исповедовал совершенно иные ценности. Согласно доктрине их Желтого Императора, все слуги Хань должны быть казнены. Ну, кроме тех, кто перешел на сторону новой власти. И пофиг ему было, что тут не Срединные земли, и плевать все хотели на его Генералов Земли, Людей и Небес.

С ними возможно было только воевать, но сил для этого у меня пока недостаточно. И умений, к слову сказать. А еще надо было избавиться от демона, который мог входить в меня, когда ему заблагорассудится. Пока он моим гостеприимством не злоупотреблял и после побега даже не появлялся, но все могло измениться в любой момент.

Одна радость — я научился качать техники Стратега не в бою.

Оказалось, что их «профильное» применение возможно и во время учений. Выводишь солдат в поле и начинаешь их в «Хвост Нюйвы» или «Крыло журавля» строить, а сам «Небесный взор» включаешь и наблюдаешь. Точнее, при простом наблюдении рост умения не шел, но когда я замечал нарушение строя или ошибку развертывания и сообщал об этом младшему комсоставу — оно шло в зачет.

На радостях я дней за пять качнул «Взор» до второго разряда и теперь мог применять его улучшенную версию. Показатели которой выглядели следующим образом.

«Небесный взор»

Активируемая способность второго разряда.

При активации дает возможность полководцу наблюдать за сражением с высоты птичьего полета.

Скорость активации: 1 секунда.

Срок действия: 60 секунд.

Радиус применения: 600 метров.

Высота «взгляда»: 60 метров.

Скорость восстановления: 3 часа.

Ограничения: полководец не должен находиться в бою.

Требуемая проводимость энергии — 2 единицы в секунду.

Успешных применений — 14/100

То есть теперь у меня была целая минута работы со стратегической картой, возросшая вдвое дальность и высота. Откат меньше не стал, а вот затраты энергии возросли. Как и требования к третьему разряду. Ну, теперь, когда выяснилось, что поднимать уровень техники можно не только в бою, и сотня «успешных» применений не казалась чем-то недостижимым.

Воодушевление на второй разряд поднять пока не удалось. Осознав, что полевые маневры можно использовать для раскачки, я попытался и эту технику повысить. Некоторое время ничего не удавалось сделать: я и орал на подчиненных, и произносил мотивационные речи — ничего. То есть включаться-то она включалась, но прогресс не шел. Я уже было решил, что Воодушевление можно профильно применять только в бою или при реальной угрозе жизни полководца, но буквально вчера на учениях произошел прорыв.

Гоняя солдат в построении, я заметил, как у левого крыла копейного строя возникли проблемы с преодолением препятствия. Чтобы не разрушить построения, солдаты должны были пересечь небольшой овраг, по дну которого бежал узкий ручеек. С высоты птичьего полета проблем не виделось, однако, когда я подъехал ближе и посмотрел уже обычным взглядом, выяснилось, что у оврага довольно крутые стены, а камни вдоль ручья выглядят острыми и опасными.

Не знаю, что меня толкнуло использовать в этот момент технику ци. Активировав которую, я крикнул со смехом:

— Вперед, обезьяны! Или вы хотите жить вечно?

Фраза из «Звездного десанта» Хайнлайна и тут оказалась к месту. Бойцы, до этого окрика аккуратно перебиравшиеся через ручей, запрыгали молодыми козликами, а мне засчиталось второе успешное применение способности. И появилось понимание того, как качается техника: когда люди преодолевают себя под ее воздействием. По-настоящему.

В общем, за вчерашний день я устроил еще пару успешных применений, и теперь у меня их было три из десяти необходимых для второго разряда.

В общем, кач шел, и была надежда, что следующее сражение я встречу более полезным командным юнитом. Главное, сдуру на передовую не лезть, как мой предшественник. А еще не мешало бы понять, как получить неактивные пока техники: «Удушающий поток», «Штиль» и «Встречный ветер». Или хотя бы узнать, что они собой представляют. И какая из них — телепатическая связь с командирами.

Но сегодня я отдыхал. Войска тоже, кроме дежурных подразделений, получили увольнительные, и город наполнило множество солдат, которые торопились выпить, закусить и купить что-нибудь ненужное, вроде амулета, уберегающего от стрел. А все потому, что сегодня был большой праздник — день окончания сбора урожая. Так-то рис уже собрали, распределили и складировали, но на одном из полей специально оставили кусочек. Его, под песни и пляски, все и ушли срезать.

По логике вещей, я тоже там должен был быть — правитель земель, так-то. Но Мытарь мне посоветовал не ходить, мол, слишком недавно я в этом качестве для жителей Синьду, могут неправильно понять. В свете того, что он еще ни разу мне дурного совета не дал, я даже спорить не стал. Секретарь фигни не скажет!

Поэтому мы расположились во дворе выделенного мне двухэтажного домика, стоящего в том же квартале, что и дом градоуправителя, и пили вино. Мы — это я и мои капитаны, к которым сегодня присоединился вернувшийся из госпиталя Ван Дин. Весь в бинтах и с желтыми синяками на лице, но живой и готовый снова выполнять роль моего ординарца. Капрала, который был взят на замену, я пока от обязанностей освобождать не стал — мужиком он оказался толковым. Но в посиделках не участвовал.