Трофей для хоккеиста

– Но ты разбила Владу сердце! И продолжаешь вести себя, как будто это нормально!

– Алина, – она вздыхает. – Понятно, что Владу было неприятно от всего этого, но что я могла сделать? Я честно попыталась, но уже после этого одного поцелуя стало ясно, что у меня к нему нет ничего. Он год с нами не общался совсем, а потом приехал и… и я так обрадовалась, когда поняла, что мы можем снова дружить и что Влад ко мне больше не испытывает никаких романтических чувств.

– Почему ты так решила?

– Почему? – она задумывается. – Ну не знаю. Просто это как-то по ощущениям было понятно. Я это вижу. Ник это тоже видит. Видит, что между нами только дружба. Иначе… Иначе они с Багровым не смогли бы снова общаться. Ник ревнивый как пиздец.

– Ник? – удивляюсь я пьяно. – Да ладно. Он совсем не выглядит таким. Вот Влад – это да. Ревнивый до ужаса.

– Влад? – в свою очередь удивляется Алиса и тихо смеется. – Никогда бы не подумала. Он такой спокойный всегда. И с Ником они тогда хоть и подрались, но он меня в целом очень спокойно отпустил и никаких сцен не устраивал.

Мне очень странно такое слышать. Неревнивый Влад? Да это как квадратная Земля! Как крокодил-вегетарианец!

Какая-то мысль, связанная с этим, крутится в моей голове, но я никак не могу ухватить ее за хвост.

– Может, я зря удивляюсь. Он ведь с тобой совсем другой, – вдруг говорит Алиса и заговорщицки улыбается мне. – Он даже разговаривает!

Она это произносит таким тоном, будто Влад делает что-то совершенно невероятное: например, летает или жонглирует горящими факелами. На что я только фыркаю:

– Не надо меня утешать!

– Я и не утешаю, – Алиса непонимающе хмурится, – Я вообще удивлена, что ты такое значение придаешь тому, что у Влада сто лет назад были ко мне какие-то чувства. У вас же двоих сейчас все прекрасно, вы так друг друга любите, что только слепой этого не заметит! Так что не ревнуй!

Она звонко чокается своей бутылкой об мою:

– За вас! Так здорово, что Влад встретил тебя! Он хороший и заслуживает счастья. Вы с ним очень красивая пара!

Я пью молча.

Нет, я не буду сейчас объяснять Алисе, что она сильно ошибается насчет нас. Я исчерпала на сегодня свои ресурсы беседы.

– Кстати, – вдруг энергично говорит Алиса. – Я весь день хочу подкатить к тебе с предложением попозировать мне.

– Ты художник?

– Я фотограф. У тебя просто такая шикарная внешность: светлая кожа, глаза эти синие и черные волосы… Очень красиво! – вдохновленно говорит Алиса. – Можно на рассвете сделать кадры в поле, тут рядом у нас есть. Знаешь, как круто получится!

– А Влада ты тоже фотографировала? – вырывается у меня.

– Один раз, – признается Алиса. – Если хочешь, покажу тебе потом.

– Там… обнаженные фотки? – хриплю я, потому что меня опять начинает мучить ревность.

Но Алиса так заливисто хохочет, что меня немножко отпускает.

– Неееет! Ты что? Обнаженка у меня есть только с одним человеком, но он не разрешает этими фотками делиться. И очень зря, я считаю! Такая красота не может принадлежать мне одной!

Мы смеемся вместе с ней.

Я обещаю подумать про фотосессию завтра. Сейчас мозги затуманены вином и нервами, и

хочется только одного – лечь и уснуть. Я засыпаю без Влада, но ночью сквозь сон чувствую, как под ним прогибается кровать и как он притягивает меня к себе и обнимает одной рукой.

А рано утром я нахожу на своем телефоне пятнадцать пропущенных звонков и одно сообщение.

«Алина Викторовна, перезвоните нам сразу как только сможете».

Глава 21. Вот и все

– Алин, ты чего подскочила? – хрипло спрашивает Влад, приподнимая голову над подушкой. – Рано же еще, спи.

– Бабушка умерла, – бесцветно говорю я, держа на вытянутой руке телефон, словно это не телефон, а ядовитая змея, которая может в любую секунду на меня наброситься. – Два часа назад. Второй инсульт и…

У меня перехватывает горло, в груди комок, но плакать не получается. Глаза сухие, а внутри пусто. Вот я и одна. Совсем-совсем одна.

Влад ничего не говорит, просто молча обнимает меня. Я утыкаюсь в его грудь, дышу горячим знакомым запахом, и становится легче. На чуточку, но легче.

– Я понимаю, – шепчу я, – что у тебя был другой план, ты хотел тут на пару дней остаться, пообщаться с друзьями, а потом обратно ехать, но я не могу. Мне надо сегодня, понимаешь? Могу улететь на самолете, если ты…

– Алина, не неси чушь, – с досадой перебивает меня Влад. – Ребята проснутся, попрощаемся с ними и сразу поедем.

– Тебе опять придется восемь часов за рулем сидеть, а ты и не отдохнул толком, – бормочу я. – Прости! Прости, пожалуйста, что испортила тебе отдых…

– Глупостей не говори, – грубовато обрывает он, но тут же в противовес своему тону начинает мягко и успокаивающе гладить меня по волосам.

Мы молчим.

– Я не знаю, что сказать, – хрипло признается Влад через какое-то время. – Мне жаль…и я… правда не знаю. Не умею этого…

Замолкает, обнимает еще сильнее и осторожно целует в лоб.

– Ты все правильно делаешь, – шепчу я. – Спасибо.

Пока я спрятана в его руках, все не так плохо. Пока Влад вот так обнимает меня, так знакомо пахнет и так горячо дышит мне в висок, я не одна. И… Мне кажется, что я справлюсь.

Через три часа мы уже садимся в машину, и нас провожают напряженные и сочувствующие лица ребят. У девочек глаза на мокром месте, парни хмурятся, и только кудрявый Тимка беззаботно бегает по саду с палочкой и стучит ей по забору.

– Если нужна какая-то помощь… – в сотый раз начинает Тимур.

– Мы можем… – подхватывает его Ник.

– Спасибо, – я бледно улыбаюсь им, с трудом раздвигая уголки губ. – Правда, спасибо. Но я сама.

– Мы сами, – кивает Влад. – Спасибо, парни. Справимся. Все, Алин, пора. Залезай в машину.

Алиса порывисто обнимает меня.

– Приезжайте потом, – шепчет она мне на ухо и вдруг всхлипывает. – Держись. Звони, если будет совсем плохо.

Оля просто молча обнимает и сочувственно сжимает мою ладонь.