Трофей для хоккеиста
Шрифт:
В этот момент у меня вырывается тихий истеричный смешок. Я со своей «проблемой» переспала не раз и даже не два! Но только лучше почему-то не стало, совсем наоборот. И мне не хочется думать о том, как было бы сейчас хорошо, если бы мы с Владом не поругались. Как было бы сладко спать на его плече или у него на коленях, как можно было бы шепотом ругать его за излишнюю смелость на льду и тут же восхищаться его мастерством, как можно было бы потом поехать…
Мне не хочется думать. Но я думаю. Вместо того чтобы спать.
И поэтому когда самолет приземляется в аэропорту Москвы в ужасных четыре утра,
– Кому такси заказать? – громко и энергично спрашивает Александр, менеджер нашей команды. – Подходите!
Но подходят всего человек пять. Кто-то оставил здесь машину на парковке, кого-то встречает жена, кому-то проще самому заказать себе машину, чем ждать, пока это сделает менеджер. Я же в числе этих пяти.
– Можно мне? – робко спрашиваю я у Александра. – улица Каланчевская, дом…
– Саш, я сам ее отвезу, – раздается за моим плечом низкий, чуть хрипловатый голос.
– Да, конечно, – с некоторым облечением улыбается менеджер и тут же поворачивается к нашему новому массажисту, который наверняка, как и я, не хочет тратить свои деньги на довольно дорогое такси из аэропорта в город.
Зашибись, как быстро мой вопрос решили за меня. И без меня.
И я бы даже устроила скандал и доехала на аэроэкспрессе, если бы не была такой уставшей.
И я бы даже из принципа сама вызвала себе такси, если бы не экономила деньги.
И я бы…
Но сил и правда нет.
Я молча иду за Владом на парковку. Сажусь на переднее сиденье, привычно пристёгиваюсь и закрываю глаза. Под веками мельтешат точки и крапинки, боль долбится в правый висок, и неприятно дергается глаз. Я устала, я так устала. Впрочем, ничего удивительного, когда две ночи нормально не спишь и так нервничаешь.
Машина останавливается минут через двадцать, хлопает дверь водителя, но я даже не приоткрываю глаз. Мало ли, куда он пошел. Может, воды купить, или лекарств себе, или…
На колени мне опускается что-то тяжелое, колючее и слегка влажное. Я понимаю, что это розы еще до того, как открываю глаза. Свежие крупные розы. Малинового цвета. Пахнут так обалденно, что даже боль в виске на мгновение отступает.
– Это мне под цвет глаз? – спрашиваю я, пытаясь быть саркастичной, но голос меня не слушается и звучит почти жалобно.
– Это тебе, – обрубает он и заводит машину.
Мы едем дальше.
– И зачем? Чтобы было, чем тебе дать по морде? Или это типа прости меня, я был не прав? – ехидно интересуюсь я, и в этот раз сарказм у меня получается гораздо лучше.
Влад молчит. Потом, когда понимает, что вопрос не риторический и я правда жду ответа, мученически вздыхает.
– Второе.
Я закатываю глаза: ну конечно, словами мы сказать не можем! Проще веник притащить!
Ну ладно, не веник. Красивые цветы, которые мне нравятся. Но блин!
– Со мной так нельзя, – тихо сообщаю я. – Нельзя так кричать, нельзя запрещать и…
– Я уже понял.
И все, больше ничего от него не слышно. До самого конца поездки.
Машина тормозит у моего дома, Влад достаёт из багажника мою сумку, закидывает ее на плечо и провожает меня до квартиры. Я иду налегке, если
не считать букета роз.У самой двери мы останавливаемся, как будто хотим друг другу что-то сказать, но вместо этого молчим.
– У меня на неделю медотвод, – вдруг сообщает Влад и раздраженно морщится. Ясно, что эта новость его не радует. – Три игры будет без меня.
– Из-за лица?
– Ушиб грудной клетки, – мрачно говорит он.
– Какой степени?
Влад пожимает плечами.
– Скорее всего первой, раз всего неделя, – размышляю я вслух. – Но все равно надо консервативно лечить и… – я осекаюсь и холодно добавляю: – Но мое мнение как врача тебя не интересует, я помню.
– Интересует, почему нет-то, – бурчит Влад и неловко переступает с ноги на ногу. А потом тяжело вздыхает и говорит: – Алина, ну… Ну давай уже все. Пожалуйста!
И так непривычно звучит его голос, что меня это вдруг трогает.
Да, мы ничего толком не решили: ни с его дикими повадками собственника, ни с моей работой, которая непонятно, в чем заключается. Но почему-то я тоже вздыхаю и киваю. И не противлюсь, когда Влад очень осторожно касается губами моей щеки.
– Спокойной ночи, – говорю я уже куда мягче. – Двигай домой, тебе тоже отдыхать надо.
– Угу, – он почему-то не уходит. А потом вдруг спрашивает: – Поедешь со мной в гости на следующей неделе?
– Куда?
– К моим друзьям.
И хотя я сразу понимаю, о каких друзьях идет речь и в груди начинает неприятно давить, я киваю.
– Поеду. Все, пока. Напиши мне, когда до дома доедешь.
Глава 18. Едем в гости
Одеяло скомкано и валяется где-то в ногах, одна подушка все еще где-то под моими бедрами, а вторую мы скинули на пол. Я тяжело дышу, пытаясь утихомирить бешеный стук сердца, а потом с блаженным выдохом вытягиваюсь на простынях, которые так сильно пахнут сексом и нами, что это почти неприлично. По телу разливается сладкое томное посторгазменное счастье.
Надо хотя бы окно открыть, чтобы проветрить. Но так лень вставать…
Можно еще Влада попросить. Но говорить тоже лень.
Поэтому я просто мычу что-то неразборчивое и утыкаюсь лбом в его плечо. Нет, это сумасшествие какое-то – то, с какой силой нас притягивает друг к другу. И никакие вчерашние обиды не могут этого сдержать. К сожалению. Или к счастью.
Подушечками пальцев я обвожу контур татуировок на его бицепсе, слегка задерживаюсь на змее, которая смотрит прямо на меня своими огромными равнодушными глазами, потом перехожу от руки к ребрам, оглаживаю твердый, почти каменный живот с ровными, будто нарисованными кубиками, а потом осторожно касаюсь широкой мощной груди.
– Болит?
– Нет, – бурчит Влад. – Все нормально.
Его голос звучит хрипло и очень сексуально. Я хочу ему об этом сказать, хочу коснуться губами твердых горячих мышц, хочу поцеловать в губы – осторожно, не задевая ран – но Влад говорит раньше, чем я успеваю что-то сделать.
– Алина.
– Ммм?
– Самолет или машина?
– В смысле? – я удивленно смотрю на него, забыв про свои коварные планы.
– Про завтра. Мы можем полететь к Яворским на самолете, это около часа. А можем на машине, часов восемь получится, – бесстрастно говорит Влад.