Трофей для Зверя

— Сейчас получите у меня, — крикнула сердито и, сжав кулаки бросилась туда, откуда доносился звук, и не подозревая, что девочки были совсем в другой стороне. Сидели за кустом орешника и хихикали, наблюдая как она, охая и ругаясь, продирается через заросли крапивы

— Куда ее понесло, — Мира закатила глаза, — дурища.

Из младших сестер она больше общалась именно с Меленой, потому что та была веселее, чем Софи, активнее и гораздо смелее. Даже когда от родителей прилетало за шалости ремнем или крапивой, Мел никогда не плакала. Только поджимала губы и терпела, как маленький упрямый бычок. Софи же была готова рыдать по любому поводу. Коленку содрала – слезы, игрушку потеряла – слезы, что-то не по ее – большие слезы.

Наверное, именно поэтому она всегда меньше остальных получала на орехи от строгих родителей.

— Какая она все-таки нюня, — ворчала Мелена, первая выбираясь из убежища.

— Идем, надо ее найти, а то опять заблудится.

Софи совершенно не умела ориентироваться в лесу. В трех соснах могла заплутать, а потом рыдать. Как обычно.

Они отправились следом и нашли ее на краю болотины.

— Где вы были?! — сердито закричала Софи, размазывая слезы по щекам.

— Шли за тобой и рассуждали о том, какая ты зануда, — Мира показала ей язык, а Мелена в этот момент задумчиво смотрела как бурые кочки, едва заметно покачиваются над коварной трясиной.

— Девочки, — прошептала она, — а пойдемте в наше тайное место?

В тот же момент разногласия были забыты. Три сестры обменялись вороватыми взглядами, потом осмотрелись по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости никого нет.

Тихо…

Сюда редко кто забирался, потому что грибы здесь не росли, да и ягоды предпочитали другую болотину с солнечной стороны утеса, в просто так топтаться по лесу у деревенских не было времени.

Других детей так далеко не отпускали, волновались, а родители сестер привыкли, что те целыми днями по лесу мотаются и играют, поэтому не беспокоились. Верили, что девочки не будут лезть в неприятности.

А у девочек был один большой секрет на троих.

Убедившись, что никто за ними не следит, они гуськом направились к болоту, и по едва приметной тропке, известной только им, начали перебираться на другую сторону.

Первой шла Мира.

Уверенно перешагивая с кочки на кочку, она тыкала палкой в подозрительные места — вдруг коварное болото решило приготовить неприятный сюрприз. Следом за ней, охая и всхлипывая шла Софи. Она ненавидела эти переходы и неуклюже размахивала руками, то и дело норовя сползти с кочки.

— Аккуратнее ты, кляча! — цыкнула на нее Мира, — если свалишься, то все. Опомниться даже не успеешь, как с головой засосет. Захлебнешься вонючей жижей и сдохнешь.

Софи еще сильнее затряслась. Очень хотелось вернуться обратно, но секрет, который они тщательно скрывали от остальных, гнал вперед даже такую трусиху, как она.

Последней шла Мелена. Она неспешно перепрыгивала с одного ровного места на другое и напевала себе под нос песенку. Ей было весело. В отличие от своей близняшки, она не боялась ни болота, ни леса. Она вообще мало чего боялась, разве что родители узнают про их проделки и лишат сладкого на месяц. Вот это было страшно. А все остальное — ерунда.

Самым коротким путем они перебрались на другую сторону, потом свернули под сень мрачных сосен, подпирающих небеса своими тяжелыми шапками, и вдоволь поплутав между могучими, потрескавшимися стволами, выбрались к подножью утеса.

Они нашли это место прошлым летом. Случайно. Играли в первооткрывателей, забирались все дальше и дальше, и внезапно выскочили на вытянутую поляну. С одной стороны – лес стеной, с другой – Лосиный утес, у подножья которого торчала старая каменная башня с просевшей крышей, а сразу за ней провал, ведущий вглубь скалы.

Сказать по правде, зайти внутрь и исследовать пещеру им не хватило смелости — слишком уж зловещей и затхлой казалась ее темнота, а вот проводить время на поляне было сплошным удовольствием.

Об этом месте никто не знал. Оно было их секретом, сокровищем, потому что только здесь они могли выпускать на волю свою магию.

Так вышло, что в стране, где любые чары были под запретом, в самой простой семье из забытого захолустья родились сразу три одаренных ребенка.

Старшая Мира умела управлять огнем.

Плаксе Софи был подвластен ветер.

А Мелена любила камень. Он казался ей живым, податливым и бесконечно прекрасным.

***

В тот раз все начиналось, как обычно.

Преодолев сложный путь, девочки с удовольствием распластались на мягкой траве. Мира достала из маленькой холщовой сумочки немного подсохший хлеб и разделила его между сестрами.

Они уже много раз игрались магией и знали, что на голодный желудок лучше не колдовать: фокусы получались слабыми, а голова потом болела так, что лишний раз и пошевелиться было сложно. Поэтому они молча и сосредоточенно ели. Расправившись с хлебом, прошлись по поляне выискивая поспевшую землянику и сочные листья щавеля, потом сбегали до ручья, прячущегося за каменистой насыпью, и, вдоволь напившись, вернулись обратно. Молчаливые, собранные, с пылающими от предвкушения взглядами.

Сестры понятия не имели, как правильно творить чудеса и существуют ли вообще для этого какие-то правила, поэтому придумали свой собственный ритуал.

Они садились кружочком на вытоптанном пятачке и, закрыв глаза, брались за руки. Между ними лежал камень, сухая березовая щепка и нежное перо.

— Я, Мира Тейт, призываю духа огня и клянусь, что никогда не раскрою его тайну кому-либо кроме тех, кого сейчас держу за руки.

— Я, Софи Тейт, призываю духа воздуха и клянусь, что никогда не раскрою его тайну кому-либо кроме тех, кого сейчас держу за руки.

— Я, Мелена Тейт, призываю духа камня и клянусь, что никогда не раскрою его тайну кому-либо кроме тех, кого сейчас держу за руки.

Их маленькие ладошки вспотели, сердца сжимались так сильно, что кровь гудела в висках. От волнения девочки дрожали. Было холодно и одновременно жарко, волнительно, но дико страшно.

Каждый раз, приходя сюда, они чувствовали себя избранными. Еще бы! Такая тайна! Другие дети только мечтали о чудесах, а они сами могли их творить.

Девочки были достаточно смышлеными, чтобы скрывать свои способности с особенной тщательностью, хотя порой так хотелось похвастаться, показать другим на что они способны.

Что плохого в том, что перо словно привязанное летит по воздуху? Или когда из крошечной искры зажигается огонек, который не обжигает ладошку? Или в чем виноват камень, который в умелых руках превращался в податливую глину?

Но взрослые до дрожи боялись магии и запросто могли отругать, а то и выпороть, если кто-то из ребят неосмотрительно заводил об этом речь. Они осеняли себя перстом Трехликой и молились, чтобы их семью обошло магическое проклятие. Сестры считали его благословением, но разговоры о том, что если магию найдут, то увезут далеко-далеко в долину Изгнанников, и никогда не вернут к маме и папе — пугали.