Трофей
Шрифт:
– А как я должна реагировать на них?
Миле не нравилось, куда сворачивал разговор.
– Душа моя, да в тебя тайно влюблена половина класса. Смотрят восторженно, с обожанием.
– У меня есть мужчина, - Миле не нравилось то, что они коснулись её личной жизни. Она не хотела бы её обсуждать. С кем-либо в принципе.
– Иначе и быть не может. Ты же дочь Елены…
Мила выходила из кабинета Юдины Олеговны с одним-единственным вопросом: что это было?
Накинув на плечи кардиган, Мила направилась к выходу. Она предупредила Карима, что задержится, и попросила забрать на час
Вибрирующий телефон (кстати, подарок Глеба), айфон последней модели, к которому она никак не могла привыкнуть, не смог оторвать её от тягостных мыслей о прошлом. Мила достала телефон и взглянула на экран.
Звонил неизвестный абонент.
Мила удивилась и, недолго думая, сбросила вызов. Кто-то ошибся. У неё определенный круг знакомых.
Она вышла на крыльцо и вздохнула. На душе по-прежнему было неспокойно. Наверное, ещё и оттого что она теперь мало уделяла времени отцу.
Она звонила ему. Почти каждый день в первые недели. Он не брал трубку. Мила старалась не плакать. Вот тебе, дорогая, и откат. Ты же хотела бунта? Хотела изменить жизнь? Получите, распишитесь. Нечего сетовать. А если на минуточку представить, что в ту роковую ночь, она оказалась бы не с Глебом, а с Артуром? Что было бы тогда? И где она была бы?
От одной мысли, что Мила могла провести ночь с чужим мужчиной, её всю передергивало.
Только Глеб… С его нелегким скрытым характером и пылким темпераментом.
Отец разговаривал с ней сквозь зубы.
– Ты представляешь масштаб дерьма, в которое меня окунула?
Этот вопрос прозвучал, когда отец ещё находился в клиники.
– Если ты мне расскажешь, я помогу.
– Как? – зарычал отец и бросил трубку.
Мила долго думала. Перебирала в памяти события. Отрывки случайно услышанных разговоров.
Нет.
Дело не в деньгах.
Не только в них.
Если предположить, что отец хотел для неё лучшей участи - отдать её в хорошую, обеспеченную семью, то почему именно Тойские? Вопрос без ответа. Тут Мила порой малодушничала. Она хотела узнать, что скрывается на самом деле за договором отца и Андрея Борисовича. Потом ей становилось страшно. Узнает – её жизнь никогда не будет прежней.
Сейчас она с Глебом. Папа должен был бы радоваться.
Но нет…
Мила посмотрела на потухший экран айфона. Позвонить ему? Просто сказать: «Привет, папа, я соскучилась». У неё даже пальцы потянулись, чтобы разблокировать экран.
Не смогла.
Сегодня не то настроение, чтобы быть покладистой и стараться понравиться.
Мила подняла лицо к небу и задумалась.
Красиво…
Облака. Синева неба.
Скоро стемнеет, и эта красота исчезнет. Мила негромко выдохнула. Почему не едет Карим?
К хорошему быстро привыкаешь и к личному водителю в том числе. Мила огляделась по сторонам и неожиданно услышала едва различимый звук фотовспышки. Сердце окатило огнём. Что за?..
Мила быстро повернулась и едва не вскрикнула от удивления – в паре метров от неё стоял молодой парень лет двадцати пяти и беззастенчиво фотографировал её.
– Что вы делаете? – негромко выдохнула Мила.
Парень отодвинул от лица фотоаппарат, улыбнулся
и снова сделал несколько кадров.Мила его узнала. Он тоже посещал эту же школу, но другое направление. Они несколько раз сталкивались в вестибюле. Он, кажется, даже пытался с ней заговорить. Она, как обычно, вежливо ответила что-то типичное, давая понять, что не заинтересована в знакомстве. В голове снова всплыл разговор с Юдиной Олеговной.
«В тебя тайно влюблена половина класса…»
Глупости, конечно. Милослава адекватно относилась к своей внешности. Она симпатичная, стройная. Когда накрасится и посетит салон – красивая. Она привлекательна для противоположного пола, но не до такой степени, чтобы каждый второй мужчина желал с ней познакомиться поближе.
– Фоткаю тебя, - последовал веселый ответ.
– Прекрати!
Мила закрыло лицо ладонью. Ей не понравилось, что к ней подкрались. Не в кон. Вот совсем. Плюс её раздражал факт, что у кого-то останутся её фотки. Она не давала разрешения себя фотографировать.
На молодого человека её выпад не произвел должного впечатления – снова послышались щелки.
– Извини, остановиться не могу! Ты потрясающая и очень фотогеничная! Слушай, давай к нам в студию, а? Мы такие фото тебе забомбим! Бесплатно!
Мила разозлилась.
– Ты меня не слышишь? Убери фотоаппарат!
Она редко позволяла себе грубость в отношении других. То ли день выдавался такой, то ли настроение совпало. Миле захотелось вырвать фотоаппарат из рук незнакомца и швырнуть его на землю. Никогда ранее она не замечала за собой таких вспышек.
– Эй… Эй… Потише, давай. Чего разбушевалась? Меня, кстати, Серж зовут. Я давно за тобой наблюдаю. У меня машина рядом, поехали кофе попьем. Заодно и познакомимся.
Брови Милы поползли кверху. Вот нахал. Иногда подобные подкаты вызывали у неё улыбку. Сегодняшний случай под эту категорию не попадал.
– У меня есть мужчина, - огрызнулась она и отвернулась.
Если он продолжит фотографировать, она… Она не знала что, но что-то предпримет.
– Ой, да брось, видел я твоего мужчину.
Да что же он какой неугомонный-то!
Мало того, что не отставал, так ещё и подошел ближе.
– Тебя шофер возит. Дверь открывает, расшаркивается. Малышка, если ты беспокоишься, что я тебя не потяну, то не дрейфь. Я парень небедный.
– Я рада за тебя. А теперь отвали.
– Грубишь?
Он подошёл ещё ближе, и у Милы потянуло в животе. Нехороший холодок коснулся груди, и девушка снова огляделась. Странно, обычно у крыльца или рядом кто-то был, выходил, приезжал. Сейчас же так совпало, что поблизости не наблюдалось ни души. Мила приняла решение зайти внутрь здания и позвонить Кариму.
Не успела она развернуться, как увидела знакомую машину. Облегчение затопило Милу.
И сразу же исчезло.
За рулем был не Карим.
Глеб.
У Милы подкосились ноги. Рваное дыхание застряло где-то в горле.
Глеб… Он приехал за ней. Сам. Впервые. И тут… этот.
Она постаралась прийти в себя, но нехорошее предчувствие, терзавшее её с момента выхода из кабинета Юдины Олеговны, усилилось. Даже ладони закололо, и, чтобы как-то снять напряжение, Мила провела рукой по бокам.