Трофей
Шрифт:
За что? Хороший вопрос.
Отец смерил её уничтожающим взглядом. Словно она букашка под его ногами, пыль.
Та, кто мешается, путается…
Мила убрала руки и, чтобы не совершить ещё одного опрометчивого поступка, завела их за спину.
– Всего доброго, - отец обернулся, кивнул Глебу и вышел.
Тойский-старший демонстративно усмехнулся и последовал за несостоявшимся родственником. Марк подошёл к Миле, обнял её за плечи и, притянув, поцеловал в лоб.
– Всё хорошо.
Она кивнула.
Конечно, всё хорошо…
Мила направилась к столу, где стоял графин с водой
Вот и всё.
Она пила воду, не чувствуя насыщения. Ей необходимо занять себя, взять у вечности минутку, чтобы прийти в себя, собраться.
Сделать выводы.
Глеб молча наблюдал за ней, засунув руки в карманы брюк. Мила мимолетом отметила, что сегодня на нем белая рубашка. Казалось бы, встреча проходила в его доме, на его территории, а расслабиться он не мог себе позволить. Официален и сдержан.
– Как прошла встреча?
Отвечать он не спешил, продолжая изучать девушку. Та не скрывала своей нервозности. Поджимала губы, моргала чаще, чем требовалось. В горле то и дело образовывался ком, и слезы подступили слишком близко.
Хотелось рвануть, подбежать к Глебу, прижаться к его груди.
Спрятаться…
Но она стояла на месте.
– Что конкретно тебя интересует?
– Я удивилась бы, если бы получила прямой ответ на вопрос.
– Встреча прошла продуктивно. Так тебя устроит?
– Ты злишься.
– Есть такое дело.
Её брови чуть заметно взметнулись кверху, чтобы сразу же вернуться в нужное положение. Она не ожидала обратной связи.
– Я даже знаю, почему. Потому что я вернулась раньше, чем ты дал отмашку Марку. Я ничего не должна была знать о вашей встрече.
– Мила, к чему этот разговор? – Глеб нахмурился, по-прежнему оставаясь на месте.
Мила даже порадовалась, что он не спешил подойти к ней. Не знала, как она отреагирует, если он сейчас окажется рядом с ней.
Снова провалится в водоворот чувственности?..
Лишь бы дышать его запахом. Лишь бы чувствовать его.
Она пожала плечами, а потом обхватила себя руками.
– Даже не знаю, Глеб. Если я скажу, что мне обидно, что у меня ком в горле стоит – это ничего не изменит. Вы, мужчины, снова решали мою судьбу. Как и много лет назад. Даже состав не изменился. Лебедев, Тойский, Алашеевы. Три семьи.
– Ты хочешь поругаться? Мила, тогда ты выбрала не то время. И не тот повод.
– Я не хочу ругаться. И не умею. Я просто… - она замолчала, не зная, что сказать, как продолжить. – Наверное, я должна сказать тебе спасибо, Глеб.
– Мила…
– Подожди. Пожалуйста. Как выглядит происходящее в реальности? Ты, как мой мужчина, решаешь проблемы моей семьи. Ты взял ответственность за меня и за проблемы моего отца. Я это понимаю. Умом, - она сглотнула и шумно выдохнула. – Но вот тут всё против, - она дотронулась до груди, там, где билось сердце, и где, как утверждали многие, обитала душа человека. – Ничего не могу с собой поделать. Меня столько раз задвигали, отсылали в комнату, говорили, что делать. Как вести себя, во что одеваться. Принимали решение, где учиться. Недавно я решила, что пора разрывать этот порочный круг. Поэтому пошла на сделку с совестью, на риск ссоры с отцом.
–
К чему ты ведешь?Глеб прошел к бару, открыл шкаф, достал пузатую бутылку и плеснул себе алкоголя на самое дно стакана. Выпил, не поворачиваясь к Миле. Та наблюдала за ним, не сводя взгляда.
Какой же родной… Любимый. Такой дорогой…
– К тому, что сценарий повторяется. Я с тобой. Но я и не с тобой. При тебе. Наверное, так правильнее. Я говорю, смотрю на тебя и думаю, что ты самый дорогой и любимый. Что моё сердце сейчас разрывается, что…
Она не заметила, как одинокая слеза покатилась по щеке. Мила всхлипнула, подняла руку и растерла её по щеке.
– Глеб, так больше не может продолжаться. Я… я так больше не могу. Я хочу… Да, я хочу расстаться. Раз мы в отношениях, я их рву и…
– Нет.
Одно-единственное слово, а дрожь пронеслась по телу Милы.
Глеб обернулся и теперь снова смотрел ей прямо в лицо. Она же вроде бы и смотрела на него, а не видела.
Всё, как за туманом.
– Нет? – негромко выдохнула она.
– Никакого расставания не будет.
– Глеб, я не хочу…
– Мила! Прекрати. У тебя истерика. Обида женская. Успокойся, пожалуйста. Поднимись к себе, прими ванну. Включи голову! Я тебя никуда не отпущу. Я достаточно ясно выразился?
Яснее некуда…
– Да.
Они развернулись одновременно, посчитав, что разговор окончен. Он - в сторону кабинета, она - к лестнице.
Слез не было.
Было раздражение и злость.
А так же ванна.
Мила замерзла.
Она долго лежала в воде, щедро плеснув пены. Когда вода остывала, Мила подбавляла новой. Выбираться из неё не хотелось.
Вроде бы ничего не произошло сверхординарного. Подумаешь…
Она хотела, чтобы к ней пришел Глеб. Да, хотела. Малодушно? Ну и что. Они снова поговорили бы.
Наверное…
Потом Мила пришла к выводу, что хорошо, что хотя бы он поступил по-взрослому и дал ей возможность побыть одной. Проанализировать происходящее.
Хотя она уже тоже всё решила.
Выйдя из ванны, Мила долго сушила и ухаживала за волосами. Она давно поняла, что если на душе тягостно, она разрывается на куски или надо отвлечься, ни о чем не думать, то лучший способ - это поухаживать за собой.
Этим Мила и занялась.
Она не заметила, как пролетело несколько часов, и за окнами опустились сумерки. Снова пошел дождь. Девушка подошла к окну, чтобы поправить штору, заодно и посмотреть на дождь. Она как раз поправляла занавеску, когда увидела выезжающий со двора знакомый автомобиль.
Марк?.. Она была уверена, что он уехал со всеми остальными гостями.
Получается, возвращался?
Мила вздохнула и прикрыла глаза.
Дыши, Мила, просто дыши…
Дождь шёл не сильный. Скорее, дразнящий и одновременно раздражающий. Нацеленный на то, чтобы помешать планам.
Мила оделась в теплые домашние штаны, сверху накинула не по размеру большой тонкий свитер, рукава закатала до локтей. На ноги выбрала тапочки, оставив носки на потом.
Она спустилась вниз и некоторое время бесцельно бродила по комнатам. Зашла на кухню, где никого не оказалось. Такое ощущение, что дом вымер, хотя она точно знала, что это не так.