Троглобионт

Корвер помолчал немного, грустно глядя то на Егора, то на Анну, потом как бы встряхнулся и продолжил:

– Когда возникают супердержавы, войны вообще становятся неизбежными, но это не такое уж плохое дело, как кажется. Люди всё равно должны умирать, а смерть в бою одна из лучших, можете мне поверить, я много раз умирал и хорошо помню каждый случай. Однако здешние люди в определенный момент решили покончить с войнами, прекратив производство какого бы то ни было оружия.

– И давно это они живут без оружия?

– Я понимаю тебя, Егор, с твоей профессией трудно в это поверить, но живут… давно ли? У них тут совсем другое исчисление времени – биологическое. У них нет солнца, поэтому здесь не сменяются дни и годы, но есть растения и бабочки, живущие строго определенный срок. По вашему летоисчислению это случилось чуть более двух тысяч лет назад, при жизни Александра Македонского. На самом деле, время не имеет значения, но люди без него не могут, всегда найдут способы его считать.

– А зачем им сейчас это оружие понадобилось? – спросила Анна, которой жизнь без оружия казалась простой и естественной.

– А вот смотрите. Вон там в море черные точки. Обостряйте опять своё зрение.

– Это же…

– Да, да – это они, те самые, с которыми вы знакомы. В море появился новый вид ящеров очень опасный, совершенно не поддающийся внушению. Вы видите, они не могут преодолеть круговую линию – там тоже силовое поле, но одним силовым полем вопрос не решить, что теперь всем сидеть в резервациях? Обычные ящеры легко поддаются внушению. Одной встречи с обученным этому внушению человеком достаточно, чтобы всю оставшуюся жизнь ящер его боялся и избегал. А эти внушению не поддаются. Никто не знает, откуда они взялись такие.

– И ты не знаешь?

– Я знаю, – Корвер опять засмеялся, – Это троглобионты, пещерные животные. Что вы на меня так смотрите, вам это слово должно быть знакомо. Троглодит – это пещерный человек, а троглобионты, пещерные животные. Дело в том, что некоторые так называемые карстовые разломы не имеют дна. Это длинные разветвленные пещеры, где-то заполненные водой, где-то нет, соединяют два столь не похожих, в принципе, мира. Пещеры не так густо, но заселены, и эти вот красавцы родились от преступного соития местного ихтиозавра с гигантской пещерной саламандрой. Для аборигенов это как бы существо из другого мира, они пока ничего с ним не могут поделать.

– Что за саламандры? – поинтересовалась Анна, – Они бывают у нас?

– Они встречаются очень редко, но известны некоторые разновидности и описаны учеными. Никогда не слышали об «огненных саламандрах»?

– Я читала где-то, но мне казалось это мифом. Саламандры, не горящие в огне… этого же не может быть.

– Может, Аня, и они реально существуют, их иногда выбрасывает лавой из вулканов.

– Почему же они не сгорают?

– Кремнийорганическая жизнь, Егор, там, где в ваших молекулах углерод, у них кремний. Здесь всё кремнийорганическое и вот эти деревья и люди. С физико-химической точки зрения жизни двух миров совершенно несовместимы. Для вас эти ящеры совершенно безопасны, вы им абсолютно не интересны – они не могут вас съесть, это всё равно, что вам съесть камень.

Больше вопросов не последовало, и Корвер продолжил:

– Эти монстры начали тут откровенный разбой, некоторые каким-то образом даже умудряются проникнуть через силовое поле. Вон там в улочке, возле главной площади лежит один. Отсюда виден только хвост. Совершенно безмозглое существо, он откусил от жилого дома силовой щиток и погиб, но по пути сюда от берега моря он успел убить и сильно поранить около сотни человек.

Из города доносился шум возбужденной толпы и отдельные выкрики. Эти звуки резко контрастировали с беззаботным пением птиц в окружающих поляну кустах и кронах деревьев.

– Почему же нельзя применить оружие? как исключительную меру, хотя бы, – удивленно спросил Егор.

– А оружия нет… физически нет. Вот эти заостренные палки, которыми размахивают люди – самое грозное оружие из имеющегося в их распоряжении. Есть еще, правда, кухонные ножи и вилки.

– Тогда его нужно сделать.

– Вот в этом-то вся загвоздка. Есть описания, чертежи, они хранятся в храме – вот эта самая большая пирамида и есть главный храм знаний и искусства. Видите ли, ребятки, у любой демократии, даже самой справедливой, есть свои издержки. Когда уничтожалось оружие, был принят закон, по которому возобновить производство оружия можно будет только в случае самой крайней необходимости по решению квалифицированного большинства, здесь оно, так же как и вас, составляет семьдесят пять процентов, то есть три четверти голосов. После трех голосований достигнуть такого большинства так и не удалось. Есть достаточно много людей, которые считают, что новое появление в свет оружия гораздо опасней самых страшных монстров. Может и справедливо считают.

Шум толпы всё усиливался. Кольцо митингующих смыкалось вокруг храма.

– Эти люди пришли сюда с мирными намерениями, палки они взяли только для демонстрации слабости такого средства против врага, но добром это не кончится.

Егор с Анной сосредоточились на происходящем в городе. Лица митингующих были возбуждены и озлоблены. Что именно они кричали, было не понять, но крики явно не походили на призывы к спокойствию. Защитники храма в белых одеждах и с пустыми руками тоже кричали что-то, но их было очень мало и их аргументы не производили никакого впечатления. На нейтральную полосу, еще остававшуюся между спорящими сторонами, вдруг вырвался тот самый человек, что возглавлял малую группу здесь, наверху. Он поднял руку, обернувшись к толпе своих единомышленников, прокричал что-то, повернулся и бросился вперед на защитников храма, выставив перед собой острие палки. Защитники отпрянули, но остался один. Растопырив руки, он пытался преградить путь наступавшему главарю.

Острие палки воткнулось в этого человека в районе солнечного сплетения, неожиданно легко вошло в тело, и белые одежды человека моментально окрасились ярко красным пятном. Движение перед храмом на миг остановилось. И наступающие и их оппоненты замерли от неожиданности и ужаса. Но кровь уже пролилась, и остановить развитие событий стало невозможно. Первые ряды наступавших, видевшие и осознавшие всю дикость и преступность произошедшего, не хотели больше идти вперед, но их подпирали задние ряды и наступление продолжилось само собой.

Вот толпа уже растоптала тело человека, испачканное кровью, вот уже защитники попытались скрыться в храме, но их догнали. Толпа ворвалась в храм.

– Всё кончено. Джин вышел из бутылки. Не надо осуждать бунтаря, его жена и дочь погибли в зубах чудовища, он почти лишился разума. Никто не хотел проливать кровь и никто не виноват. Но дело сделано и теперь вся их жизнь пойдет несколько в другую сторону.

– Не без внешнего участия, я так понимаю…

– Ничто в жизни не обходится без нашего участия, Егор, – совершенно серьёзно сказал Корвер и задумался.

7. Живой труп

Очередное изменение Егор почувствовал по свежему ветерку, обдувавшему лицо и руки. Он огляделся. По глазам сразу резанули голубые краски неба и белых облаков. Они опять сидели за столом на Медвежьем острове. Вид на озеро загораживало огромное чудовище, совсем не страшное здесь, неподвижное и мертвое, как восковая фигура со стеклянными глазами. Костер догорал. Егор встал, чтобы размяться и подкинуть веток в костер.

– Поставь чайничек, Егор, – Корвер с Анной тоже встали из-за стола.