Тролли тоже плачут

– Там же, где честь и совесть, - буркнула Каро.

– Нет, я все понимаю. Ты у нас гениальный сыщик, но я даже у Ала не числюсь мальчиком на посылках, - откровенно веселился оборотень, - ты в курсе, что за все рано или поздно приходиться платить? Чем расплачиваться будешь?

– За что расплачиваться?
– девушка повернула голову, оказавшись нос к носу с оборотнем, который почти подбородок ей на плечо положил.

– За то, что я ваши приказы исполняю, госпожа Курой, и ношусь за всякими золотарями.

– Ну, во-первых, за золотарём побежали мы все-таки вместе. А, во-вторых, приказ-то уже исполнен. А контракт, в котором прописана оплата по факту, мы не подписывали. В следующий раз предусмотри все заранее.

Поименованной госпоже Курой в данный момент и сам Седьмой братом не был. Она чувствовала себя как собака, взявшая след. Осталось только лихорадочное нетерпение - и больше ничего.

– Ну, ты и наглая, - протянул Рон, - вот и корми таких ужином. Потом они тебе на шею садятся.

– Покормишь завтраком - на голову залезу, - заверила его теург, на собственном опыте усвоившая: «Не научишься делать физиономию кирпичом - сожрут».

– Это предложение?

– Это предупреждение.

– Готов рискнуть, - и Мастерс выдал свою фирменную, нагловато-очаровательную улыбочку.

 У-у, морда мохнатая!

Каро дёрнула плечом, заставляя его отстраниться. Хотя, пожалуй, Рон в этой клоаке являлся не самым раздражающим фактором.

А другим словом ассенизаторские отстойники назвать сложновато. Это раньше все нечистоты, ни долго думая, просто сливали в ближайшие реки. А там природа сама с очисткой справлялась - океан большой. Даже Элизию его загадить не по силам.

Но город рос, и оказалось, что у возможности природы имеется свой лимит. До океана жители, конечно не добрались. А вот ближайшие водоемы начали превращаться... Ну, в общем, во вполне закономерное они превращаться начали. Тут уж возмутились дети Третьего: наяды, тритоны, речные русалки, оборотни-амфибии и прочие водные жители. На их протесты, понятно, никто и внимания бы не обратил. Но, во-первых, реки по летнему времени невыносимо воняли. Во-вторых, стали источником всякой заразы. А, в-третьих, городские рынки начали испытывать недостаток рыбы - основной беднятской пищи.

Выход нашли, понятное дело, дварфы. Кажется, именно тогда же они и придумали поговорку про то, что деньги не пахнут. Бородатая община подсуетилась и пробила-таки закон, согласно которому всех, кто не оплачивает переработку собственных отходов, полагалось наказывать звонкой монетой. Так и появились городские отстойники. На которых в основном трудились поднятые умертвия. Таких, конечно, в Элизии не много имелось. Но и для тех, что были, работы не находилось вообще никакой. Кто захочет рядом с собой оживленца видеть? С другой стороны, желающие трудиться в отстойниках в очередь не выстраивались. Даже крысюки брезговали местной спецификой. В общем, в итоге все оказались довольны.

Ну, кроме, понятно, вынужденных посетителей, вроде детективов. Ни вид ям, в которых отстаивалась жижа; ни зрелище мертвяков, огромными сачками вычерпывающие то, что после отстаивания на дне оставалось; ни мутные потоки воды, сливаемые в фильтры; ни, тем более, смрад от всего этого вдохновения не вызывали. Пожалуй, по личной градации Каро, кожевенные мастерские оказались не самым мерзким местом на свете.

А вот идея работать в детективном агентстве потеряла больше половины своей заманчивости.

– Вы, что ль, меня искали?
– окликнул их парень, стоящий на соседних мостках.

Передвигались тут так: по доскам, брошенным на края ям. По-другому здесь могли перемещаться исключительно счастливые обладатели крыльев.

Каро обернулась, оценивающе рассматривая молодого дварфа. Конечно, прежде всего, специалиста интересовали контуры его потоков, а отнюдь не внешность «золоторя». И теург, естественно, не обратила ни малейшего внимания на картинно вьющиеся кудри, длинной до широченных плеч. Проигнорировала крепкую грудь под расстегнутой едва ли не до пояса рубахой. И огромные, как у куклы, глаза с длиннющими ресницами не заметила тоже. А уж пухлые губы её не интересовали вовсе.

Только вот считать потоки теург почему-то и с третьего раза не сумела. Пришлось ещё и насмешливого покашливания Рона не замечая, лезть за линзой и рассматривать дварфа через друзу. И вот тут-то горькое разочарование девушку и догнало, похлопав по плечику. Ни малейшего следа проклятья на парне не имелось. Так, лишь мелкие дырочки, как от шрапнели. Видимо, за свою внешность «золотарь» частенько удостаивался всяких «хороших» пожеланий.

– Она!
– мгновенно сдал напарницу подлый оборотень.

Да еще и пальцем на Каро показал, чтоб уж последние сомнения развеять. Дварф вопросительно уставился на Курой. Она - возмущенно - на Мастерса. Рон, олицетворяя собой вселенскую невинность, пожал плечами.

– До нас дошли сведения, что вы состоите в связи с госпожой Горх, - откашлявшись, заявила девушка. И добавила для солидности, - Сведения из достоверных источников!

– Чего?
– дварф застенчиво переступил на своей жердочке, от чего она прогнулась, натужливо скрипнув, и озадаченно почесал в затылке.

– Да в кварталах кожевенников треплются, будто ты с женой горховой спишь, - перевел с языка теурга на общедоступный смилостивившийся Мастерс.
– Или с дочкой его. А то и с обеими сразу. Врут или как?

Парень как-то недоверчиво хмыкнул, переводя взгляд с девушки на оборотня и обратно. Хмыкнул еще разок. И заржал в голос. Даже голову назад откинул, так его разобрало. Впрочем, Рон, ничуть этого не скрывая, тоже ухмылялся во всю пасть. А вот Курой в происходящем ничего смешного не видела. Вероятно, такой юмор женщинам недоступен.

– Шутите иль как?
– уточнил дварф, вволю наржавшись и утерев выступившие слезы запястьем.

– Вы можете просто ответить: да или нет?
– насупившись, спросила Каро.

– Дак я даже и не знаю, чего и сказать-то, - признался парень, всё ещё подхихикивая.
– Может, я и не против был. Бабы-то обе видные, что та, что эта. Особливо, ежели с обеими разком. Дак кто ж мне даст-то? Иль вы не поняли, дамочка, чем я деньгу зашибаю?

– Поняла, - буркнула умница-теург.
– Не поняла только, зачем вы этим занимаетесь.