Тролли тоже плачут

– Я девственница!
– залихватски выпалила Каро, которую эта не к месту затеянная игра раздражала.

Да и желание объяснить, что в этом мире не существуют вещи, способные её смутить, начало зашкаливать.

– Ложь, - спокойно отозвался Рон, даже не глядя на девушку.
– Я верю, что твой альв оценил чистоту и невинность. Но вряд ли он тебе исключительно стихи читал.

Курой сидела, пытаясь снова научиться дышать. У неё было полное ощущение, будто она только что смело шагнула в пропасть, а там ничего. Просто чёрный пол. Только нос расквасила. Не столько больно, сколько обидно.

– Ну, теперь я, - не обращая ни малейшего внимания на её реакции, продолжил оборотень.

– Я участвовал в операции на Восточных Островах. Собственно, там мы семь лет оттрубили.

– Сколько ж тебе лет?
– ахнула Каро.

– Я оборотень, детка, - хмыкнул Мастерс, - ты не отвлекайся. Так, правда или ложь?

– Правда, - буркнула Курой.
– Могла бы и сама догадаться. Просто об этом не думала. И вот тебе факт: я терпеть не могу разговоры про тегов и Восточные острова. Никакие.

– И это правда, - усмехнулся Рон.- У нас просто намечается вечер откровений. Ладно, раз пошла такая пьянка... У меня никогда с женщиной не было отношений дольше, чем на неделю. Чаще на ночь.

– Почему?
– не удержалась теург.

– Эй, малышка, у нас игра «Правда или ложь», а не «Вопрос-ответ». Так что скажешь?

На этот раз девушка задумалась надолго. С одной стороны, Мастерс и вёл себя, как мужчина, предпочитающий необременительные отношения. А, с другой, слишком уж настойчиво он это повторял. Зачем? Не затем ли, что просто прятался под маской этакого ловеласа. Обычно так поступают те, кто, как это в романах говорится, прячет разбитое сердце. А почему нет?

– Ложь!
– решительно тряхнула головой Курой.

– Промахнулась, - не без удовольствия сообщил детектив.
– Чистая правда. Небось, придумала мне трагическую любовную историю, а?
– он опять глянул на напарницу через плечо, - Не давай волю фантазии. Просто прагматичный подход к жизни. Ну, я тебя слушаю.

– Я вообще никаких отношений не хочу, - буркнула Каро.
– Без этого жить проще.

– Пра-авда, - довольно протянул Рон, как будто теург перед ним миску сметаны поставила.
– Мне нравится твоя честность. Дам-ка я тебе совет на правах опытного товарища. Старайся не врать. Вот так жить действительно проще. Не стоит переживать, что о тебе другие подумают. Какое тебе дело до их мнения? Те, кому ты дорога, примут любой. А правду оценят. Даже неприятную.

– Обойдусь без советов старших товарищей, - огрызнулась теург, страдающая хронической аллергией на нравоучения.

– Тоже верно, - покладисто согласился Мастерс, - больше не буду. По крайней мере, пока сама не попросишь. Но мы отвлеклись. Моя очередь, да? Ты мне нравишься.

– В смысле?

– А какой тут может быть смысл? Как женщина нравишься. Ты гляди! В окно нашей дварфийке кто-то действительно лазает.

– Какой дварфийке?
– не сразу переключилась ошарашенная Каро.

– Ну, судя по расположению окон, к дочке. Так, я на улицу, а ты оставайся здесь, наблюдай. Как обратно полезет, тоже выходи. Я снаружи ждать буду.

Курой кивнула, таращась в спину оборотня. Но, честно говоря, дварфийки с их ухажёрами девушку интересовали мало. Гораздо больше занимало другое: правда или ложь? Ну, и ещё одно: почему это её так волнует-то? Оборотню всё, что в юбке, нравится. Если, конечно, к юбке борода не прилагается.

[1] Десегрегация - отмена, устранение сегрегации, ликвидация законодательства, разделяющего население по расовому признаку.

Глава девятая

Глава девятая

Глава девятая

На своих ошибках учатся, на чужих - преподают

Будь Каро одна, она бы точно запуталась даже не в лабиринте, а в самой настоящей паутине ночных улиц, освещённых только жиденькой луной, едва пробивающейся из-за туч. Теургу и так приходилось нелегко. Девушка то и дело спотыкалась, оступаясь и оскальзываясь на мокрой, ничем не замощённой глине. И точно бы пропахала землю носом, не держись тегга за плечо Рона.

Мастерс что-то неразборчиво шипел себе под нос - судя по интонации, проклятья - но громко свои претензии навязанной ему липучкой не высказывал. А Курой уже почти стыдно было. Она чувствовала, как под старой курткой нервно подрагивают мышцы оборотня. Детектив явно рвался вперёд, да висящая на плече ноша не давала.

Никакого дварфа Каро, конечно, не видела. Собственно, она вообще ничего не видела, кроме подсвеченных зеленовато-жёлтым туч и коньков крыш. Да ещё в подворотнях и тупичках-переулках шевелились тени - темнее черноты. Но кто там обитал и что делал, теург только догадываться могла, да и то по звукам.

Ну, например, выворачиваемый наизнанку желудок сложно с чем-то спутать. Или женский стон. Хотя, вполне возможно, неосторожную прохожую просто пырнули ножом и бросили истекать кровью - вот она и стонала. Но, скорее всего, в щели между двумя домами уличная проститутка клиента обслуживала, набивая себе цену и изображая страсть.

Но оборотень видел за двоих. И пёр вперёд с настойчивостью артиллерийского мерина, таща за собой девушку, как тот самый мерин пушку.

Свет вспыхнул резко, как будто в глаза кипятка плеснули. Каро показалось, что кирпичная стена дома впереди лопнула. И в щель хлынуло тёплое золотистое сияние, заставив жидкую грязь искриться, словно блёстки. Да ещё Мастерс шарахнулся назад, придавив теурга спиной к склизким камням.

Только проморгавшись девушка сообразила, что никто, естественно, не трескался. Просто дверь открылась. Плоский, будто из бумаги вырезанный, силуэт негромко переговорил с таким же, только раза в два больше - и дверь закрылась, оставив переулок наедине с темнотой и сыростью.

– Забавно...
– негромко и задумчиво протянул Мастерс.

– Что?
– раздражённо отозвалась Каро, пытаясь выползти из-под навалившегося на неё оборотня и при этом не собрать жакетом со стены всю слизь.

Ей происходящее забавным не казалось.

– Знаешь, куда наш дварфёнок пришёл?

– Конечно, знаю!
– огрызнулась теург, безуспешно пытаясь стряхнуть с рукава грязь. Никакой грязи она не видела. Но в том, что одежда безнадёжно испачкана, не сомневалась.
– Я все притоны Элизия знаю, как свои пять пальцев.

– Ну, это вряд ли. Тут играют и по крупному. Получается, в деле не только любовь, но ещё и деньги?

– Здесь играют?
– не поверила тегга.

В её понимание карты - это море света, брильянты на дамах, переливающаяся магической радугой броская вывеска «Казино» и непременно темно-вишнёвые портьеры. Тут же никакой вывески не было вообще. Да и в наличии у местных посетительниц бриллиантов теург серьёзно сомневалась.