Тролли тоже плачут

Каро боялась. До мокрых ладоней. Но руки сами собой потянулись доставать шляпку. Ну а какая женщина, достав, удержится от того, чтобы примерить? Вот и теург исключением не стала. На Мастерса она даже не глянула. И так знала, что мохнатая рожа ухмыляется. Просто подошла к зеркалу, висящему на стенке шкафа.

Шляпка шла неимоверно. Пожалуй, Каро подобной вещицей никогда раньше не обладала. Затейливый изгиб полей подчёркивал прямые, как крылья ласточки, брови, делая их ещё чернее. А колышущееся перо придавало лицу вид задорный и слегка хулиганский.

– Только не говори, что ты такие подарки не принимаешь, - буркнул Рон.
– Считай это компенсаций за моё не слишком рыцарское поведение в отстойниках.

Теург задумчиво глянула на собственное отражение. Даже боком повернулась, чтобы оценить себя ещё и с этого ракурса. Вообще-то, предметы гардероба от мужчин принимать действительно не полагалось, но...

– И буду считать!
– решительно заявила Каро.
– В конце концов, это ты виноват, что я без головного убора осталась. Ну, остаётся только спасибо сказать.

– Так говори, - посоветовал Мастерс, крутя в руках большую бутылку в ивовой оплётке и почему-то даже не возражая против своей предполагаемой вины.

– А я уже сказала, - заявила девушка, завязывая под шиньоном, но чуть сбоку, кокетливый бант.

И неожиданно для самой себе показала оборотню язык. Всё-таки, наверное, не зря говорили, что розовое носят исключительно безголовые пустышки. Вот и под черепом у «серьёзного специалиста» неожиданно стал ветер насвистывать.

– Хватит на себя любоваться. Иди сюда, будем плохое настроение заливать.

– Шляпку я не сниму!
– предупредила Курой.

– Да по мне хоть горшок сверху надень, - заверил её в своей лояльности Рон.
– Вишнёвица от этого хуже не станет.

– А что это?
– кивнула теург на бутылку.

– Я же говорю: вишнёвица. Вишнёвая настойка. Исключительно качественный продукт. Только местные ягоды, тростниковый сахар и чистейший спирт. Спирт я у Яте беру. Он его ещё как-то дополнительно очищает. Чего ты так смотришь? Нет, перед этим не использует. А настойку моя мама делает.

– У тебя есть мама?
– тяжело поразилась Каро.

– Не поверишь, есть, - кивнул Мастерс, выплёскивая из рюмки Курой херес и, не моя посуды, наливая густо-рубиновую жидкость. Себе он чашку из сушки достал.
– Оборотни тоже не почкованием размножаются. Точнее, матерей у меня теоретически аж две.

– Это как?
– заинтересовалась теург, целиком засовывая в рот корзиночку с яичным кремом.

Как ни странно, под новую шляпку пирожные пошли отлично.

– Да просто, - довольно равнодушно отозвался Мастерс, строгая здоровенным, похожим на акулий плавник ножом, каких у Курой никогда и не водилось, ветчину. Куски у него получались тоже здоровые - солидные, толщиной с пару пальцев.
– Жила-была девочка-оборотень. Ну, наверное, все же, оборотень, потому что других кровей я в себе не обнаружил. Пошла она как-то гулять, да и встретила красавца-моряка. Ну, любовь нечаянно нагрянет и всё такое. Папаша, видимо, в срок отбыл на уплывшем корабле. А мамаша меня в приют сдала. Где я и обретался лет до семи. Потом уж меня Мари к себе забрала. Она подрабатывала у нас ночной нянечкой.

– И ты даже не знаешь, кто твои родители?
– тихо спросила Каро.

– Откуда бы?
– пожал плечами Мастерс.
– Ни прощального письма, ни фамильной драгоценности мамаша не оставила. Да и имя своё предпочла не называть.

– А про то, что отец моряк, откуда знаешь?

– Так моя сущность леопард. Много ты у нас тут пятнистых кошек видела?
– подмигнул Рон, подавившейся после такого сообщения Курой.
– Наверняка с кораблём откуда-нибудь с юга приплыл. Но ты не права. Своих родителей я прекрасно знаю. Точнее, маму. И, поверь, лучше её никого нет.

Слегка ошалев от такого потока информации теург, во все глаза смотрела на оборотня. Она и не подозревала, что в его кошачьей душе водится нечто сильно смахивающее на нежность.

***

– И всё-таки, кто это?
– мотнул головой в сторону постели Мастерс, разливающий на удивление легко пьющуюся настойку.

Между прочим, это была уже вторая бутылка. Первая - абсолютно пустая - стояла у ножки стола.

– Где?
– Каро обернулась, прищурившись на стену.

Предметы почему-то начали расплываться, а их контуры двоились. Из-за темноты, наверное. Просто кухоньку освещал только уличный фонарь за окном да пламя, видимое через щель между дверцей и стенкой титана.

– Да на портрете, - пояснил Рон.

– А-то ты не знаешь!
– фыркнула теург, с удовольствием потягивая чуть сладковатую вишнёвицу. И закусывая её ветчиной - прямо от ломтя и без хлеба. Просто так вкуснее казалось.
– Уж если ты мой адрес выяснить за ночь успел.

– Твой адрес я на конверте увидел, в котором ты Алексу письмо прислала, - признался оборотень.
– А про этого я знаю только, что зовут его Григорий, он из рода Поющего Ветра, сын министра образования и социального развития. Издаёт журнал для джентльменов и является совладельцем «Времени Элизия». Помолвлен с леди Ариадной, свадьба назначена на весну. Заядлый охотник, не чурается карт. Любит сигары сорта «Глимерия». Любимый клуб - «Загородное общество любителей гольфа». Хотя сам в гольф не играет. Впрочем, в этом клубе в него никто не играет.

Рон нежно постучал надсадно кашляющую Курой по спине, едва не свалив девушку со стула.

– Что ж ты так жадно ветчину-то кусаешь?
– посочувствовал он теургу.
– Не торопись, никуда она от тебя не сбежит. Так кто это?

– Ты меня спрашиваешь?
– прохрипела Каро, утирая слезы.
– Я понятия не имею, какие он сигары курит и какой клуб считает любимым.

– Нет, я спрашиваю, кто он для тебя, - ласково, как малому ребёнку, пояснил Мастерс.

Теург открыла было рот, чтобы подробно объяснить назойливому оборотню, значение фразы: «Это не твоё дело!». А, заодно, и посоветовать отправиться куда-нибудь подальше.

– Да никто. И даже, заметь, не «уже никто». Он для меня никогда никем и не был, - вместо этого выдала девушка, на себя саму тихо изумляясь.
– Точнее, это я для него никто.

– Если я всё правильно понимаю, то ты его считала всем?
– сочувственно понизив голос, спросил Рон, подливая в пустую рюмку настойки.

– Смеёшься?
– подозрительно прищурилась Курой.

– Ни секунды, - ответил Мастерс. А у самого глаза такие честные-честные, соболезнующие-соболезнующие.
– Действительно просто хочу узнать.

– Да тебе-то это зачем?

Каро так расстроили нахлынувшие, хоть и несколько туманные, воспоминания, что она рюмку со стола только со второго раза смогла взять. В первый промахнулась.

– А тебе не кажется, что напарники должны друг про друга всю подноготную знать? Мы же напарники?

– Напарники, - кивнула теург, которой это слово неожиданно понравилось. А резоны оборотня показались весьма справедливыми.
– Да тут и рассказывать особо нечего. Таких историй по медяку за мешок. Ну, приехала к нам как-то в колледж инспекционная проверка. Он там своего папашу сопровождал. Меня, естественно, гостям представили. Как же! Смотрите, какие мы прогрессивные! Девушек берём на обучение! Все как-то мгновенно забыли, что в год, когда я поступала, императорский указ вышел, чтобы девиц с блестящими аттестатами принимали без экзаменов. Просто в колледж я одна заявление и подала. Это вот в медицинский, я слышала, аж трёх зачислили.